Добро пожаловать в прайд, Тео!
Шрифт:
– Итак, - Лола сцепила пальцы в замок, - Фёдор м-м-м…. чем могу вам помочь?
– Зачем вы сказали журналистам, что у нас роман? – тут же ошарашил ее собеседник. Впрочем, чего-то такого она и ожидала.
– Я?! – Лола еще больше округлила глаза, которые и так старалась держать невинно распахнутыми в присутствии синьора Дягилева.
– Ну не я же!
– Я ничего такого не говорила! – поспешила уверить Лола, но ей не поверили.
– Да? – скептически хмыкнул Дягилев. – А что вы сказали, когда вас спросили
– Ничего, - безмятежно ответила Лола. И не соврала, между прочим. Но сказать, ничего не сказав, - это умение, которое она освоила в совершенстве.
– Правда? – подозрительно сощурился Дягилев. – А откуда же они это взяли?
– Это журналисты, синьор Дягилев, - снова пожала плечами девушка. – Это их работа – придумывать то, что будет интересно публике.
– А почему потом вы не сказали прямо, что нас ничего не связывает?! – Дягилев начал повышать голос. Лола вдруг подумала о том, что орет бас, наверное, как-то особенно. Как он орет со сцены, она слышала. Но в разговоре эффект должен быть иной. И, кажется, у нее есть все шансы в этом убедиться. – Почему не сказали правду, когда началась вся эта шумиха вокруг нас?
– А почему я должна кому-то что-то доказывать? – в противоположность своему собеседнику Лола – сама безмятежность и спокойствие.
– Хотя бы потому, что это вы полезли ко мне с поцелуями! – рявкнул Дягилев.
– А вы объясняете публике каждый свой поцелуй?
– картинно изумилась Лола. С удовольствием заметила, как под артистической небритостью разливается темный густой румянец. – В конце концов, это всего лишь признание вашего таланта. От горячей поклонницы.
– Это вы – горячая поклонница? – Дягилев теперь сверлил ее взглядом, не переставая.
– Горячее не бывает! – Лола пылко прижала руки к груди. – Я крайне возмущена, что невинный порыв моей души был так превратно истолкован!
Дягилев еще некоторое время смотрел на нее – все так же пристально и подозрительно. А потом отвел взгляд в сторону и глубоко вздохнул.
– Из-за ваших невинных порывов со мной не разговаривает моя невеста.
Вот тут Лола удивилась по-настоящему. Да-да, Гвидо что-то говорил про невесту. Но как же это…
– А почему вы не объяснили ей, как на самом деле обстоит дело? – осторожно поинтересовалась Лола.
– Вы меня слушаете?! – к Дягилеву снова вернулся его громкий и раздраженный тон. – Она не хочет со мной говорить! Как объяснить что-то человеку, который тебя не слышит?! И все, между прочим, - он нацелил свой длинный палец на Лолу, - из-за вас!
– Вы хотите сказать, - теперь уже Лола не сводила со своего визави внимательного взгляда, - что ваша невеста поверила тому, что написано в новостях, и не дает вам шанса рассказать, как все было на самом деле?
– Именно так, - Дягилев издевательски кивнул.
– Знаете, по-моему, у вас проблемы
– А по-моему, у вас проблемы с головой!
Теперь они сверлили взглядам друг друга, словно на спор – кто первый отведёт глаза: женские темно-карие или мужские зеленые. Первыми сдались зеленые.
– Извините, - Дягилев кашлянул и отвернулся к стене. – Я сказал лишнее. И непозволительное.
– Извинения приняты, - Лола тоже отвела взгляд в сторону. – Итак, возвращаясь к началу разговора. Что я могу сделать для вас, синьор Дягилев?
– Вы можете сделать официальное заявление для прессы, - он тут же снова повернулся. – О том, что между нами ничего нет.
– Это будет выглядеть глупо, - фыркнула Лола. – Глупо и нелепо. Нет ничего глупее, чем оправдываться.
– Мне это необходимо.
– А мне – нет.
За все недолгое время их знакомства Фёдор Дягилев смотрел на Лолу практически всегда с неприязнью или недовольством. А вот сейчас он откинулся на стуле и принялся разглядывать ее с каким-то странным интересом. Словно пытался что-то понять или определить для себя.
– Хорошо, - кивнул коротко. – Сколько?
– Сколько чего?
– Сколько стоит ваше заявление?
После первого шока от услышанного Лола рассмеялась. А он забавный, этот синьор Дягилев.
– Вы полагаете, что меня можно купить?
– Зачем так грубо? – мягко усмехнулся Дягилев. Он снова стал расслабленным и патрициански вальяжным. И голос снова мягко зарокотал. – У вас есть то, что мне нужно. Я хочу это получить.
– Что же, разумный и деловой подход, - Лола сложила руки на груди.
– А вы уверены, что вам это по карману?
– Назовите цену, - все с той же вальяжной усмешкой ответил Дягилев.
И Лола назвала. Не слишком церемонясь и не намереваясь торговаться.
– Я хочу, чтобы вы приняли участие в моем показе через две недели.
– Что?!
– Я по вашей просьбе делаю публичное заявление. Вы по моей просьбе принимаете участие в показе, - Лола развела руками. – Честная сделка.
– Честная сделка?!
– заревел басом – ну а чем еще может реветь бас – Дягилев.
– Вы соображаете, что говорите? Чтобы я… - ткнула пальцем себя в грудь, - выступал на вашем… - ткнул пальцем в направлении Лолы, - в вашем… балагане?!
– Балагане? – Лола тоже может демонстрировать идеальный прогиб брови. Но Дягилеву нет никакого дела до ее бровей, он продолжает орать.
– Опера – это древнее, великое и прекрасное искусство! А не средство для звукового сопровождения вихляющих бедрами девиц!
– И не только девиц, - мурлыкнула Лола. А потом отчеканила: - Мода – это тоже древнее и прекрасное искусство, синьор Дягилев. Подревнее вашего будет. Так что не убудет с вас.
– Знаете, что? – он резко встал. – Идите вы к черту, синьора Ингер!