Добродетельная куртизанка
Шрифт:
— О, Люссиль, почему ты без сорочки?
— Времени не было надеть. Спешила, — прошептала она, и на его лице заиграла довольная улыбка.
Быстро скинув с себя ботинки и нетерпеливо отшвырнув их в угол комнаты, Сигрейв освободился от одежды и нырнул в постель. Люссиль провела руками по его груди, затем пальцы ее опустились к его животу, ниже, еще ниже! Сигрейв застонал от удовольствия и притянул ее к себе.
Люссиль еще никогда не видела обнаженного мужчину, а классические статуи и картины, бесспорно красивые, все же уступали живой натуре. Она знала, конечно, как размножаются живые существа, но сейчас ей
— Николас… — испуганно прошептала она.
— Доверься мне, — нежно прошептал он. — Все будет хорошо.
Он гладил ее тело, и нежные эти касания, как ни странно, одновременно и успокаивали, и волновали ее. И чуть спустя охватившее ее блаженство вытеснило все остальные ощущения. Юбка стала казаться ей обузой, и она обрадовалась, когда Сигрейв ее стянул. Приподнявшись на локте, он оглядел ее полуголое стройное тело, залитое светом луны.
— А надеть шелковые чулки не забыла, — насмешливо произнес он, лаская ее шелковистые бедра. Люссиль хотела объяснить, что в безумной спешке чулки первыми попались ей на глаза, но он запечатал ей рот поцелуем. Не стягивая чулок — видно, не мешают, подумала она, — он раздвинул ей бедра, не переставая их гладить. Она впилась руками в его плечи.
— О. Николас, прошу тебя…
О чем она просит, ей было неведомо, но он хорошо это знал. И решительно вошел в ее лоно, причинив боль, которую мгновенно затмило наслаждение, становившееся все сильнее. Охваченный таким же блаженством, Сигрейв в экстазе выкрикнул ее имя, но оно даже не дошло до слуха Люссиль…
Они не сразу пришли в себя. Сигрейв обнял Люссиль одной рукой, а другой натянул на них одеяло. Голова Люссиль покоилась на его плече, она молча наблюдала, как глаза его закрылись, твердые линии лица смягчились, и он погрузился в сон. Вскоре она тоже заснула.
Когда она проснулась, еще была ночь, из сада доносился шум ветра в деревьях. Люссиль приподнялась на локте и взглянула на своего мужа, напомнившего ей во сне растрепанного мальчишку. До чего же она его любит! Как он был хорош, думала Люссиль, испытывая при этом все же некоторое чувство стыда за свое непрошеное ночное вторжение.
Пусть он ее не любит, то, что произошло между ними в супружеской постели, все равно прекрасно. И это ее заслуга! Люссиль улыбнулась, довольная собой. И только сейчас заметила, что Сигрейв проснулся и глядит на нее.
— Улыбаетесь, мадам? — хрипло прошептал он. — Не иначе как радуетесь своему успеху.
Люссиль замерла. Сердце ее заколотилось от дурного предчувствия. А что, если он недоволен ее провокацией? Если и в самом деле подумывал о разводе? Она этого не переживет.
Сигрейв перевел взгляд с ее лица на обнаженные плечи, и Люссиль со стыдом вспомнила, что она совершенно голая. А к ней прижимается тоже совершенно нагой Сигрейв. И ей безумно захотелось снова предложить ему себя. Как странно обнаруживать в себе инстинкты, о которых ты прежде и не подозревала! Думать дальше, ей помешала властная рука Сигрейва, очутившаяся у нее на груди, и его горячий поцелуй. Люссиль с трудом перевела дыхание.
— Сейчас, моя храбрая женушка, не время предаваться научным размышлениям. — Сигрейв словно прочитал ее мысли. — Ты справедливо уличила меня в уклонении от супружеского долга. Так разреши мне восполнить упущенное.
Люссиль была в замешательстве.
— Как, Николас, снова? Но…
— Да, снова, — с улыбкой подтвердил Сигрейв. — Ты убедишься в том, что я тоже умею требовать.
На сей раз, он вел себя смелее, но от этого испытываемое обоими наслаждение лишь увеличилось. Утомленные ласками, они задремали, потом на рассвете снова предавались любви и лишь ранним утром погрузились в глубокий сон.
Проснулась Люссиль поздно. В комнате, залитой дневным светом, кроме нее — никого. Не привиделись ли ей события прошлой ночи во сне? Но нет, простыни скомканы, подушка — смята. Да и физически она чувствует себя совсем иначе, чем прежде. Припомнив все, что было, она покраснела.
Но где он сейчас? — нахмурилась Люссиль. Не мог же он вот так взять и убежать от нее. Люссиль вдруг услышала непонятные звуки, доносящиеся снизу. Завернувшись в простыню, она вышла на лестницу — узнать, в чем дело.
Ее глазам предстала картина невероятного хаоса. Вся передняя была заставлена пустыми коробками, из столовой доносился шорох бумаги, заглушаемый звоном стекла и фарфора. Люссиль вошла в столовую.
У стола, нахмурившись, стояла Сюзанна и впихивала в бумажный пакет две китайские статуэтки, вытянутые руки которых никак в него не влезали. На Люссиль она взглянула с раздражением.
— Наконец соизволила явиться, — бросила она презрительно. — А куда это запропастилась миссис Эйплтон? Мне она нужна позарез. Не могу же я одна запаковать все эти вещи, чтобы увезти с собой.
Пронзительные голубые глаза впились в простыню, которую Люссиль впопыхах накинула себе па плечи, перескочили на заспанные глаза и растрепанные волосы.
— Ничего себе! Тебя в деревне словно подменили. Сейчас далеко за полдень, а ты только-только продираешь глаза. Чем это ты, интересно, занималась ночью?
Вместо ответа на этот точно поставленный вопрос раздался стук захлопываемой внизу двери, и в столовую небрежной походкой вошел граф Сигрейв, одетый по-домашнему, только в бриджи и полотняную рубашку. В одной руке он держал кувшин с молоком, в другой — каравай хлеба и кусок масла. При виде сестер — простыня Люссиль особенно резко выделялась рядом с роскошным шелковым платьем Сюзанны — его брови полезли вверх.
Надо было видеть лицо Сюзанны!
— Люссиль! Сигрейв! Ах, вот что тут происходит! Все ясно.
Сигрейв, насмешливо улыбаясь, осторожно поставил принесенную еду на стол и, приблизившись к Люссиль, обнял ее за талию и прижал к себе.
— Ты выглядишь замечательно, дорогая, — сказал он. — Я надеялся возвратиться до того, как ты проснешься, но, видишь, не успел. — Он поцеловал ее голое плечо. — Жду, не дождусь, чтобы снова заняться исследованием того, что скрывается под этой простыней. — Он выпрямился. — Мое почтение, леди Болт, — обратился он к Сюзанне. — Поздравляю со вступлением в брак. Сэр Эдвин с вами или остался в Лондоне? — Коробки и расставленные на столе безделушки и посуда привлекли его внимание. — Значит ли это, что вы решили покинуть «Кукс»? Не утруждайтесь упаковкой вещей — это сделает мой агент, он же доставит их на ваше новое место жительства. А если вы что-то захотите оставить, расплатится с вами. У меня есть новый арендатор «Кукса», но не беспокойтесь — Джосселин и ваш представитель сумеют уладить все ко взаимному удовольствию.