Доброе утро, Вегас
Шрифт:
Затем я представил, как Дженсен чмокает меня в затылок и спрашивает, что я, черт побери, делаю.
Я уронил на пол пучок салата, который только что вытащил из холодильника, и собаки тут же кинулись ловить его.
Вниз, Так-младший, помни про одиннадцатую заповедь:
Да не возъеби соведущую свою.
И поскольку она проведет предстоящие выходные под моей крышей, эта фраза должна стать моей долбаной мантрой.
Может быть, безопаснее просто завязать глаза?
И снимать повязку только при обращении с кухонными ножами или когда нужно побриться. Нет смысла
Хотя Джен обязательно обратит внимание и спросит, зачем я завязал лицо платком, как будто играю в жмурки.
Вот дерьмо.
Учитывая, что в любом случае я в проигрыше, предпочту оставаться зрячим.
Дважды дерьмо.
— Ты в порядке? Забавно выглядишь.
Да, готов поспорить, что так я и выглядел.
— Просто думаю, с чем подать курицу. Хочешь сделать салат?
Я повернулся к ней спиной и нагнулся, чтобы поднять листья салата и заодно поправить брюки, пока она не видит.
Похоже, это будет чертовски долгая неделя.
После уборки (которой я, между прочим, занимался самостоятельно, так что держите свои комментарии при себе; то, что в моем доме находилась женщина, не означало, что я переложу всю домашнюю работу на ее Х-хромосомы) Джен ушла в гостиную выбирать фильм, а я взял нам пару бутылок пива и отправился за ней, прихватив по дороге пакет с ключом для нее.
Надо признать, что выглядел он слегка помятым. Я зажал содержимое в ладони и бросил бумажный пакет в мусорное ведро.
Джен изучала названия стоящих на полках фильмов, когда я негромко позвал ее по имени. Она отозвалась, не отрывая взгляда от коробочек с DVD-дисками.
В ее защиту скажу, что в моей коллекции более четырехсот фильмов и, вероятно, она не хотела забыть, на чем остановилась. Я хотел привлечь ее внимание, все-таки это было важно.
Мне нужно было видеть выражение ее лица, когда она возьмет брелок.
Конечно, мы разделили «Поп-Тартс», которые я приберегал на черный день для себя, и тот единственный поцелуй, но это была первая вещь, которую я выбирал специально для нее, надеясь, что ей понравится.
— У меня для тебя кое-что есть.
Мои слова заставили ее повернуться и посмотреть на меня с улыбкой.
— Это же не горн, с помощью которого ты будешь меня будить?
— Нет, но раз уж ты его упомянула…
Она подошла ближе и шлепнула меня по руке.
— Так и знал, что ты не сможешь держать свои руки подальше от меня, — сказал я, хватая ее запястье и пресекая попытку ударить меня снова. Затем положил брелок ей на ладонь. — Твой ключ.
Я наблюдал за ее лицом, пока она рассматривала то, что я выбрал. Широко улыбаясь, она вертела брелок; розово-черный логотип AC/DC медленно поворачивался, стразы на молнии между буквами сверкали и переливались в лучах заходящего солнца.
— Ничего себе, Так. Это очень круто. Спасибо. — Она встала на цыпочки и, положив руку мне на лицо, поцеловала меня в щеку. Все закончилось так быстро, что я едва успел осознать, что она сделала. И хотя ее руки были опущены по сторонам, я почувствовал покалывание там, где кончики ее пальцев касались моей кожи.
Она
Джен ушла, чтобы положить ключ в сумочку, а я просто молча стоял, не в силах пошевелиться. Для меня этот ключ и то, к чему он был прикреплен, очень много значил, а для нее это была всего лишь вещь, которую она запихнула в передний карман сумки.
Вау.
Я открыл бутылку пива и устроился в углу дивана.
Джен вернулась уже одетая в мягкие штаны и футболку и велела мне выбрать фильм. Вместо этого я включил канал HBO; не хочу опять пялиться в титры, придавленный к дивану уснувшей Джен.
По мере того, как пива становилось меньше, Дженсен принимала все более удобную позу и, наконец, использовала меня в качестве спинки. Я не возражал — она была мягкой, теплой и совершенно непостижимой.
Серьезно, я не знал, что делать с этим динамо по имени Дженсен Маккензи. То она флиртовала со мной, то вела себя так, будто я ее брат. Что бы ни случилось, ее реакция удивляла меня, у нее острый ум и такой же острый как бритва язык. Редко кто мог вывести меня из себя или сделать из меня дурачка, но ей это удавалось каждый божий день.
Я не мог понять, или я завидовал, что она лучше меня, или влюблялся в нее.
Поэтому, когда она примостилась у меня на плече, я решил, что лучше не искать в этом какой-то смысл (возможно, я был не прав) и положил руку на спинку дивана, позволив ей лечь поудобнее. Немного поерзав, она наконец прижалась ко мне щекой и задрала ноги на подушку сбоку.
«Третий лишний» только начался, и хотя фильм был немного пошлым, но все же достаточно забавным, да и Джен его еще не смотрела. Спустя полчаса моя рука затекла, а Джен уснула. Я был в этом уверен, потому что она перестала смеяться, а бутылка пива в ее руке опасно накренилась. Я допил его и поставил ее пустую бутылку на пол, к уже стоящим там двум моим.
Попытка пошевелить рукой не удалась, я ее почти не чувствовал. Был только один способ вытащить руку и не разбудить при этом мою соведущую, свернувшуюся на мне калачиком.
Я обнял ее за плечи, и она в очередной раз удивила меня, крепче прижавшись к моей груди. На автомате я чмокнул ее в макушку.
Не на автомате моя рука начала подавать признаки жизни и мне пришлось приложить все усилия, чтобы не прикоснуться к Дженсен. Пальцы так и тянулись чуть сдвинуть ее руку в сторону от груди, одна только мысль сделать это обеспечила мне второй стояк за вечер и как минимум четвертый за сегодняшний день.
Фантастика.
Когда фильм закончился, я аккуратно подхватил Джен на руки и отнес в кровать, накрыв одеялом, чтобы она не замерзла.
Дженсен спала крепко, практически не шевелясь. Возбуждение и переизбыток пива заставили меня убрать волосы с ее лба и мягко прикоснуться губами к коже.
Она вздохнула и пробормотала что-то похожее на «спокойной ночи, сладкий».
Не знаю, как долго я стоял, облокотившись о дверной косяк и смотрел, как она спит.
***
<