Добровольцы: смерть была где-то рядом…
Шрифт:
Все это он проделал одной левой рукой, потому что правая была занята навороченным айфоном, в котором он постоянно что-то писал, ловко набирая на экране буквы большим пальцем.
В то время Стас Павлов старался выглядеть модно и главным его достоинством был длинный хвост, который он перетягивал простой черной резинкой. На нем был надет пуловер с надписью GAP, американские джинсы и черная куртку с капюшоном на красной прокладке.
– Так зачем звал, начальник? Я же еще по телефону сказал, что никуда не поеду, – Стас Павлов не захотел садиться за стол для заседаний, а примостился на одном из стульев, которые стояли вдоль стены. Закинул ногу за ногу, демонстрируя кроссовки «Найк».
Редактор перестал печатать и поднял голову.
– Почему, Стас? Не пойму, – снял очки и протер их, как будто они запотели, – это же твоя тема. Надо сделать всего пару отчетов о сборных концертах в городах. Сможешь потом в свой блог выложить.
Стас Павлов молитвенно посмотрел в потолок.
– Я Вас умоляю. О чем там писать? О том, как в деревне старушки на завалинке поют? О концертах самодеятельности? Кому это может быть интересно? – положил на стол косточку, показал чистую ладонь, – и вообще меня и здесь неплохо кормят.
Редактор прищурился.
– Стас, а ты вообще не обнаглел? Леваком занимаешь в рабочее время и ничего не боишься уже. Уволю же.
Стас Павлов устало снова поднял глаза вверх.
– Платите нормально, не будет леваков. Уволите, вам вообще никто ничего писать не будет.
Редактор сменил тон и начал умолять.
– Да, ладно тебе, Стас, съезди. Легкая прогулка, хорошие люди, Двойной гонорар.
Для пущей важности редактор даже потер указательным и большим пальцами, намекая на деньги, но Стас Павлов только фыркнул.
– Насмешил. Я свою свободу ценю и вообще…
Он встал, показывая, что разговор окончен, направился к двери, и уже взявшись за ручку, развернувшись закончил, будто плюнул.
– … я сепаратистов не поддерживаю.
Сказал и тут же вышел, возмущенно хлопнув дверью.
***
Уже в коридоре Стас Павлов столкнулся с курьером, бегущего по коридору. Парень, увидев раздраженного журналиста, который как от прокаженного выскочил из кабинета редактора, вжался в стене и зацепил плечом листок, висевший на стенде объявлений в середине коридора.
Листок было слетел на пол прямо на красную ковровую дорожку под ноги к местной знаменитости, но Стас Павлов ловко подхватил его на лету и начал читать.
"Всем сотрудникам редакции предлагается принять участие в праздничных мероприятиях, посвященных 9 мая. Георгиевская ленточка на верхней одежде приветствуется. Сбор колонны в 9 часов утра у мэрии. Праздничное настроение приветствуется!"
– Совсем охренели, – прорычал журналист и, посмотрев на испуганного курьера, цыкнул на него.
– Чего смотришь? – оскалился, – да, охренели.
Смял листок, и кинул его на пол, брезгливо отрясая пальцы, прошел на кухню, где тусовалось несколько сотрудников.
Ни с кем не поздоровавшись, вот еще здороваться с плебеями, Стас начал наливать себе кофе из кофемашины.
Это была арабика с тонким ароматом цитруса. Стас как истинный ценитель кофе, не мог не отметить его качества.
– Хоть, кофе у Вас тут нормальное. И на том спасибо!
В кармане у Стаса Павлову раздался звук падающей капли. Пришло смс.
Стас залез в карман за айфоном. Увидел от кого пришло сообщение, попытался пальцем смахнул блокировку, но у него не сразу это получилось. При этом Стаса будто подменили. Вся надменность слетела с лица, как будто кто-то ее стер, обнажив истинное лицо.
– Сейчас, сейчас, солнышко, отвечу, – на лице Стаса появилась масляная улыбка. Так обычно выглядят сильно влюбленные мужчины.
Наконец ему удалось снять блокировку и открыть сообщение, но прочитав глазами смс, он снова громко выругался. Было видно, что Стас не мог проверить прочитанному.
– Блин, да что такое! – Павлов схватился ладонью за лоб. Всплеснул руками, посмотрел удивленно на своих коллег, – ну, зачем? Дура!
Никто не разделил с ним его эмоций. Наверное, потому что никто ничего не понял, а Стас и не попытался объяснить, написал быстро что-то в ответ, тыкнул нервно пальцами в экран, отсылая сообщение, и затем резко развернулся, чтобы в дверном проеме снова натолкнулся на курьера, заходящего на кухню.
– Да, пусти, ты! – Стас пихнул сильно парня, как будто это он был виноват в том смс, и быстрым шагом, потирая лоб, зашагал назад по коридору к кабинету редактора.
Со словами: «Это снова я!» вошел в дверь, хлопнув ее громко за собой.
Глава 2
А на улице уже во всю распускалась весна. Снега практически не осталось. Лишь в самых тенистых местах, еще можно было увидеть небольшие грязные бело-серые кучки, которые смотрелись на черной земле чужими и совершенно лишними.
На улице было уже достаточно тепло и деревья покрылись первой еле заметной зеленью. Как будто кто-то набросил сетку на ветки.
В восемь часов утра на одном краю центральной городской площади рабочие украшали здание ДК георгиевскими лентами, а на другом краю площади на рекламном щите работали монтажники и вешали плакат с портретом мэра города и надписью: "Дорогие ветераны, с днем Победы!"
Никто из них не обращал никакого внимания на маршрутку с надписью "39" РОДДОМ – КЛАДБИЩЕ", снятую с рейса и стоящую в центре города.
Но если бы хотя бы один из монтажников повернул голову, то с удивлением заметил, что маршрутка эта как магнит притягивает к себе с разных концов площади странных людей с чемоданами, баулами, спортивными сумками и вешалками с черными мешками, под которыми угадывались артистические костюмы.