Добровольная зависимость

Барлоу Елена

empty-line/>

Он издал едкий смешок и, не глядя на меня, продолжил:

— Да, и к тому же, ты же ещё не в курсе. Официально у тебя имеются четверо племянников и племянница.

Я невольно ахнула, и он засмеялся. Поскольку настроение его располагало как никогда тем утром, да и мой короткий визит на стройку не причинил никому вреда, я попросила супруга рассказать о семье его брата.

—

Эдвард и я всегда были разными. Если он хулиганил, то я получал нагоняй от родителей вместо его. Если он прогуливал занятия, я жаловался на него учителю. Если он проигрывал родительские деньги в карты и тратил их на сомнительных женщин, то я в это время пропадал в библиотеке, готовясь к экзаменам.

Мы прошли гораздо дальше автомобиля по обочине дороги, свернули в реденький лесок и медленно пошли по узкой тропе.

— Когда родителей не стало, для нас всё изменилось, — голос его вдруг упал, плечи поникли. — Мы с братом остались на попечении деда, богатого и упрямого старикашки. Если кто и не мог вынести строгого режима и королевских замашек нашего деда, так это Эдвард. Они не выносили друг друга. Дед даже малую долю из наследства ему не оставил, и, в конце концов, брат сбежал, пожелав мне в скором времени совершить то же.

— Он звал вас с собой? — с интересом спросила я. — Какие у вас были отношения?

— Да, он предлагал и мне бежать... Но я был слишком молод и труслив. Мы были дружны, несмотря на детские обиды и недомолвки. Он всегда оставался моим самым лучшим другом, — мне показалось, что его голос дрогнул, но на его спокойном лице это никак не отразилось. — Сейчас Эдвард довольно неплохо устроился. Он работает в типографии, в одном частном американском предприятии, чей доход довольно тяжело будет подсчитать в уме.

Супруг тепло улыбнулся, и мы остановились возле широкого ствола ели. Я до сих пор не могла поверить в то, что мой деверь проживал в Америке, так далеко, и меня просто разрывало любопытство. Скорее всего, это было написано у меня на лице.

— Вижу, у тебя остались вопросы, милая, — он тихо засмеялся, затем распахнул пиджак и любовно провёл пальцами по стволу дерева. — Эдвард живёт в небольшом городке Перри, в штате Джорджия, вместе с женой американкой и пятью детьми. Там чудесный климат и, должен заметить, замечательные рестораны.

— Вы говорите так, словно сами там побывали.

— Бывал, — ответил он просто, — после Африки я вернулся сюда... несколько помятым и разбитым. Тогда Эдвард в привычной ему легкомысленной манере поспорил, что я не решусь навестить его. А я принял вызов и приехал.

— И вы жалеете, что

не остались?

Пусть думал он недолго, но его горькая усмешка на тонких губах сказала мне о большем, чем он сам:

— Стоило бы жалеть о том, что в свои семнадцать я не уехал с ним. Однако, поздно уже о чём-либо жалеть. Нужно смотреть в будущее.

Поскольку моё собственное будущее было скрыто за туманной дымкой, я была поглощена желанием побольше узнать о прошлом. Осмелев, я подошла ближе и спросила:

— А когда же вы женились на Мэгги Уолш? Ваш дед не был против этого брака?

Готье вдруг помрачнел, сделал шаг ко мне и встал так близко, что я ощутила тепло его кожи; я растерянно уставилась в его расстёгнутый воротник, боясь пошевелиться. Затем произошло нечто такое... сердце моё забилось чаще, и взмокли ладони и лоб: Готье наклонился ко мне, а я со всей уверенностью решила, что он поцелует меня, и в глубине души хотела этого и надеялась, что моё испуганное выражение лица не оттолкнёт его.

Однако, к моему глубокому (хоть и не показанному) разочарованию, он всего лишь посмотрел на меня и предупреждающе произнёс:

— Милая Кейт, есть такие истории, такие тайны, которым лучше оставаться тайнами. И делиться с ними бывает весьма опасно. — Он выпрямился и поправил свой пиджак. — Тебе не зачем знать о Мэгги. Она просто тень из прошлого, которую я хочу поскорее развеять.

Что-то странное было в его красивом голосе, нечто потустороннее, и я невольно ощутила дрожь глубоко внутри. А ещё обиду от неудовлетворённости.

— Хотите сказать, что храните тайну своей жизни с ней? — предположила я вслух. — Неужели это настолько личное, что вы боитесь поделиться со мной?

— Это не я боюсь, — сказал он. — Это ты испугаешься.

***

Осень принесла в Лейстон-Холл не только бесконечные серые тучи и дожди каждый день, но и новую, почти непереносимую тоску. Мама писала, что её возвращение домой не было достаточно радостным, ибо обе её дочери находились слишком далеко. Она тонко намекала на то, чтобы я приехала с мужем в Глиннет хотя бы на Рождество. Но в моей голове не укладывалось, как я могла бы притворяться для неё, что счастлива, а мой муж желает меня и обожает. Я бы никогда не смогла заставить Джейсона вести себя так, а не иначе.