Добровольная зависимость

Барлоу Елена

Он прошёл в светлую ванную комнату, где уже горели две лампы, осторожно усадил меня на высокий табурет и ласково произнёс:

— Вот теперь можно послать за горничной.

— Вы уже уходите? — вопрос сорвался с моих уст прежде, чем я успела подумать.

Он

пожал плечами и насмешливо, будто с безразличием, ответил:

— Боюсь, если я останусь, то водные процедуры затянутся на всё утро.

Меня привела в восторг его бесхитростная улыбка, и я засмеялась, глядя на него снизу вверх.

— Возможно, я была бы не так уж и против, — произнесла я тихо, в надежде, что он не услышит.

— Тогда я не заставлю тебя долго ждать.

Джейсон ласково коснулся моей пылающей щеки, затем, уже уходя, одарил настолько многообещающей улыбкой, что мне пришлось вцепиться пальцами в табурет, лишь бы не выдать своих чувств. А те чувства, спавшие во мне до того дня, медленно пробуждались, и я ощущала, как близился момент, когда я смогла бы выпустить их на волю. Я терпеливо ждала, зная, что буду вознаграждена.

***

Было воскресенье, и Лейстон-Холл подвергся настоящей стихийной напасти: ветер за окнами завывал с отчаянием и громким, периодичным свистом, дождь усилился, и теперь беспощадно прижимал к земле наши красивые цветы в саду.

Оставив в библиотеке недочитанный роман, я заперла дверь и поспешила вернуться в спальню, но, проходя мимо комнаты мужа, услышала глухой удар и вошла, забыв постучаться.

Супруг стоял на стуле и пытался положить что-то тяжёлое на самый верх большого платяного шкафа.

— У вас всё в порядке? — спросила я, подойдя ближе, и он обернулся.

— Да, вполне, милая. Правда вот не удержал парочку листов со старыми планами.

— Я могу помочь!

Я подала ему упавшие на пол планы, начерченные на огромных, свёрнутых трубами белых листах, и отошла, чтобы Джейсон спустился. Он был босой, в коротких узких бриджах и распахнутой рубашке, немного растрёпанный и совершенно расслабленный.

— А вы кажетесь совсем другим, когда вы не в костюме, — произнесла я бездумно, разглядывая его. — Немного странно видеть вас таким.

—

Отсутствие одежды вообще может многое изменить в человеке, — он лукаво подмигнул и встал передо мной, заслонив своей широкой спиной весь свет от ламп.

— И как же там, с электричеством? Вы не разобрались, в чём проблема?

— Переждём ливень, а завтра я позову своего помощника, и мы вместе...

Он вдруг замолчал, и, проследив за его взглядом, я поняла, что он смотрит на моё обнажённое плечо, свободное от ворота сорочки. Наше обоюдное молчание превратилось в напряжённое ожидание чего-то очень желаемого, но страшного, и я не знала, кому из нас было страшнее.

Сглотнув и закрыв на мгновение глаза, я сделала шаг к нему, и теперь находилась так близко, что не могла не почувствовать жар его кожи. Мне захотелось коснуться его, совсем ненадолго, просто ощутить пальцами; я протянула дрожащую руку к его груди и положила ладонь в вырез рубашки. Его сердце билось часто-часто, но едва ли быстрее, чем моё. И когда мои пальцы коснулись впадинки его шеи, он дёрнулся, шумно вздохнув, затем вдруг наклонился и поцеловал меня.

Его вмиг потеплевшие ладони легли мне на шею, а влажный, горячий язык раскрыл губы, и я впустила его, немного растерявшись. Но он был недостаточно тороплив, а терпеливо направлял меня, обучая и награждая за послушание; я оказалась прижатой к его твёрдому телу, одной рукой он поддерживал мой затылок, другой — лихорадочно ласкал спину.

Задыхаясь, я отвечала ему, не желая уступать, с таким же неистовством, которое разжигало во мне бушующее пламя... и моё несчастное сердечко, готовое вырваться из плена мышц и костей, упало куда-то вниз, и ещё ниже... И тогда я не испугалась уже знакомого мне ощущения; ноги мои подкосились, и я обхватила шею мужа обеими руками, не прекращая целовать его.

Я не противилась, когда он принялся стягивать с меня сорочку, снял её через голову и отбросил в сторону. Снова прижался ко мне губами, но на этот раз наклонился ниже, и поцелуй пришёлся куда-то в шею. С трудом преодолевая желание и возбуждение, я попыталась помочь ему раздеться, но вдруг он сам отстранился и снял рубашку. Стоило мне опустить глаза, когда он взялся за ремень бридж, и я невольно ахнула, не в силах остановить этот глупый жест девственницы.

Джейсон смотрел на меня в упор, пока его пальцы пытались справиться с застёжкой, и он был ужасно напряжён. Я видела капельки пота на его плечах и рельефном торсе, его загорелая кожа блестела в свете ламп.

Я ожидала увидеть его обнажённым, трепетала и дрожала от одной мысли об этом, но, когда он протянул ко мне руку и позвал по имени, я не сразу поняла, чего он просил.

— Иди ко мне, Кейт, — сказал он. — Иди ко мне. Я возьму тебя здесь и сейчас.