Добрый ангел
Шрифт:
Однако он не мог изменить ее прошлого. Все, что он мог сделать, это хорошо подумать об их настоящем и будущем. Он склонился над ней и поцеловал в лоб. Ему было приятно, что она не вздрогнула и не попыталась отвернуться.
— Тогда сегодня впервые вы…
Он собирался объяснить, что сегодня впервые они вместе и это будет началом новой жизни для них обоих, но Джоанна перебила его:
— Я не девственница, милорд. Рольф приходил ко мне на ложе много раз в первый год нашего брака.
Это заявление возбудило его любопытство. Он опять наклонился и взглянул на нее.
— Первый
— Он обратился к другим женщинам. Он слишком разочаровался во мне. Нет ли у вас какой-нибудь женщины, к которой вы могли бы пойти?
Она говорила с жаром, превышавшим всякую меру. Он не знал, оскорбиться ли ему или посмеяться. Большинство жен ни с кем не хотели бы делить своих мужей. Но Джоанна выглядела достаточно готовой к тому, чтобы сейчас же выбежать из дома и завербовать ему любовницу. Боже, да она и впрямь готова выскочить из кровати.
— Мне не нужны никакие другие женщины.
— Почему же?
Да она просто задалась целью вывести его из себя! Ему было трудно продолжать этот странный разговор. Он усмехнулся и покачал головой.
— Я хочу вас, — твердо сказал он.
Она вздохнула:
— Полагаю, это ваше право. — Да.
Он опять откинул одеяло. Она вернула одеяло на место.
— Пожалуйста, еще минуту, — попросила она. — Я хотела бы задать вам один важный вопрос, прежде чем вы начнете.
При этой просьбе он нахмурился. Она перевела взгляд на его подбородок, чтобы он не увидел, как она боится, ожидая его согласия или отказа.
— Что это за вопрос?
— Я хотела бы знать, что произойдет, если вы во мне разочаруетесь. — Она осмелилась на секунду встретиться с ним глазами, а затем поспешно добавила: — Я хотела бы быть готова к этому.
— Я не разочаруюсь.
Она не поверила ему и настаивала:
— Но если разочаруетесь?
Он призвал все свое терпение.
— Тогда мне некого будет винить, кроме самого себя. Целую минуту она смотрела на него, прежде чем выпустить одеяло, в которое вцепилась мертвой хваткой. Он наблюдал, как она соединила руки на животе и закрыла глаза. При виде этого смирения он огорченно покачал головой.
«Это невыносимо», — решил он. Но Габриэль собирался добиться своего, и она была достаточно умна, чтобы понять это.
Она не паниковала. Она помнила боль, причиняемую супружеской близостью, но не считала ее нестерпимой. Ничего, она потерпит, ведь она уже проходила через это испытание, значит, сможет пройти его и теперь. Она это переживет.
— Все в порядке, милорд. Я готова.
Господи, да у нее просто дар вызывать его раздражение!
— Нет, Джоанна, — возразил он низким, грубоватым шепотом. Он коснулся рукой ленты, завязывающей ее сорочку, и выдернул шнурок. — Вы еще не готовы, но вы будете к этому готовы. Мой долг — заставить вас желать меня, и я не возьму вас, пока вы того не захотите.
Она никак внешне не отреагировала на это обещание. Истинный Бог, она выглядела так, словно лежала в гробу. «Недостает только цветка, зажатого между холодных пальцев», — мелькнуло у него. Тогда бы Мак-Бейн знал наверняка, что она мертва и вот-вот будет опущена в землю.
Он решил изменить тактику. Сейчас его
Он понял, что его молодая жена нежна и деликатна. Выражение ее лица, когда она говорила с его сыном перед венчанием, показало ему, что она чувствительная и заботливая женщина. Но он не знал, была ли она страстной, и решил это выяснить, прежде чем кто-либо из них покинет эту постель.
Мак-Бейн наклонился к ней, поцеловал ее в лоб, затем лег на спину и закрыл глаза.
Прошла целая минута, прежде чем она уяснила, что он и впрямь вознамерился уснуть.
Она повернулась, чтобы взглянуть на него. Почему ей предоставлена эта передышка?
— Я уже разочаровала вас, милорд?
— Нет.
Она продолжала наблюдать за ним, но он не добавил ни слова. Она не понимала, каковы его намерения, и встревожилась.
— Так что же вы прикажете мне делать? — спросила она.
— Снимите вашу рубашку.
— А потом?
— Засыпайте. Сегодня ночью я не трону вас.
Его глаза были закрыты, и он не мог видеть, как изменилось выражение ее лица. Однако он услышал вздох облегчения, и это не доставило ему удовольствия. Впереди еще долгая, долгая ночь. И только в конце ее он, возможно, получит удовлетворение.
А Джоанна никак не могла догадаться, в чем дело. Если он собирается на сегодня оставить ее, почему велит ей снять рубашку? Но ей не хотелось спорить с ним, особенно теперь, после того как Габриэль сделал такой замечательный подарок.
Его глаза были закрыты, и она, не заботясь о скромности, вскочила с постели и стянула ночную сорочку, аккуратно сложила ее, а затем, обойдя кровать, положила спой ночной убор на ближайший к постели стул. Его плед валялся на полу. Она подняла его, тоже сложила и повесила на этот же стул поверх своей сорочки.
Воздух в комнате стал холоднее, и ее голые ноги совершенно замерзли. Она поспешила обратно под одеяло, пока они совсем не превратились в ледышки.
Тепло от тела мужа привлекло ее к нему поближе, хотя она не прикоснулась к нему. Она легла к мужу спиной, но постепенно придвигалась все ближе.
Прошло много времени, прежде чем Джоанна расслабилась. Она боялась довериться ему, однако боялась не потому, что он был теперь ее мужем или не заслужил ее доверия. Ведь Николас доверял ему, а брат был честнейшим человеком из всех, кого она когда-либо знала. Исключая отца. К тому же Николас превосходно разбирался в людях. Он никогда бы не предложил ей выйти замуж за лаэрда, если бы не считал Габриэля добрым и порядочным человеком. Кроме всего прочего, разве не говорит само за себя то, что супруг не стал ее принуждать к выполнению супружеских обязанностей. Что же, он действительно оказался очень любезным.