Добрый дедушка Мороз
Шрифт:
— Гейрт, а почему мне нельзя остаться под твоей защитой? Ну пожалуйста! Мне только с тобой совершенно спокойно, правда! Я как увижу, что кого-то убили, я не смогу не испугаться или не заплакать…
— У меня есть одно дело. Я не могу тебя взять с собой. Там очень опасно, там будут молодые коллекторы, которые по запаху чуют онгхус, даже в малых дозах. Тебе будет со мной во много раз опаснее.
Кинни грустно посмотрела в пол и быстро-быстро закивала. Конечно, ей будет с ним опаснее, а без него вообще смертельно. Но как же тут все знакомо! И вид… совершенно потрясающий вид из маленького круглого окошка на звезды просто завораживал. Если бы только она могла,
Кинни подошла к панели управления и уставилась на кнопки. Странное дело, она не знала, для чего они, но они тоже казались ей знакомыми… Вся жизнь, там в деревне, сейчас виделась ей какой-то придуманной, не ее. А ее — это вот тут, с ним…
Обернувшись, она поймала Гейрта за тем, что он пристально ее разглядывал. Почему-то вдруг страшное смущение охватило их обоих. Гейрт развернулся и спешно покинул помещение, не в силах понять, что же с ним происходит. Ему должно быть все равно, они уже далеко от Земли, и списывать свое состояние на приобщенность к землянам уже не получалось. Неужели можно как-то… заразиться этим, способностью выделять онгхус? Испытывать эмоции самому, не прибегая к наркотикам? Но этого же просто не может быть…
Кинни занимала все его мысли на протяжении последних трех дней. Отрешиться и абстрагироваться совершенно не выходило. Она попадалась ему на глаза все время, а когда ее не было рядом, он ловил себя на мысли, что очень хотел опять увидеть ее. Глаза Кинни были совершенно необычные, мягкие, а ресницы — пушистые, светлые казались ему трогательными и… милыми. Ни о ком и никогда он не думал такими характеристиками — «милые», но про нее он не мог думать по-другому. Это раздражало и нравилось одновременно. Очень хотелось взять ее за руку и снова ощутить ее маленькую нежную ладошку, которая полностью и безотчетно-доверчиво тонула в его руке. «Ты очень хороший», — и от этой фразы по телу разливалась теплая волна, погребала под собой всю его холодность и суровость. Он точно знал, что не был хорошим, но когда она это говорила… Он уже ничего не понимал.
— Вот что, — бросил Гейрт, снова заглядывая в комнату отдыха, — раз уж так вышло, что ты здесь, я хочу, чтобы ты кое-что сделала. Пойдем со мной.
Кинни пошла за ним, сгорая от любопытства. Что он там еще задумал… В небольшом отсеке, со множеством горящих лампочек и переливающихся экранов, стояло кресло, над которым нависала полусфера. Гейрт налаживал обучающую программу, а Кинни подошла ближе и встала у него за спиной.
— Что это? — удивленно спросила она.
— Нам лететь еще несколько часов, а это поможет тебе лучше ориентироваться здесь, — объяснил ей Гейрт. — Я подключу тебя к этой штуке, и ты научишься азам нашего мира — читать, считать, писать, элементарным навыкам почти всего. Нескольких часов должно хватить. А потом я скажу тебе, что делать дальше. Но сейчас тебе нужно расслабиться и довериться мне, договорились?
— А мне не будет больно?
— Нет. Ну, может, голова будет чугунная после этого, но в целом… тебе будет проще понимать, что происходит. Тут все элементарные основы нашего бытия. Такое волшебство.
— Не надо со мной как с маленькой. Я уже поняла, что это не волшебство, а просто жизнь другая. Что нужно делать?
— Ничего. Просто сядь вот сюда и закрой глаза. Будешь спать и учиться во сне.
— Зачем ты все это делаешь для меня? Гейрт?
— Какое это имеет значение, зачем да почему?
— Имеет, и очень большое. Ты хороший,
Гейрт замер, не в силах понять, что же такое с ним происходит и почему он так реагирует на довольно безобидные действия этой девушки. У него, конечно, были женщины для удовлетворения физиологических потребностей, он искусственник, а не робот. Но никогда он не испытывал ничего подобного, и что самое удивительное, эта простая и незамысловатая ласка юной, если не сказать маленькой, девчушки повергла его в ступор. Оттого, что он был не в силах разобраться во всем этом, Гейрт разозлился, и когда он поднял на нее глаза, Кинни отшатнулась, увидев в них неодобрение.
— Не делай так. Это лишнее! — отчеканил Гейрт и кивнул ей на сидение.
Кинни сама не понимала, зачем она это сделала. Ей показалось ужасно несправедливым, что Гейрт такой… хороший, заботливый и сильный, но при этом упорно не желал понимать, что он все делает правильно! А злился оттого, что заблуждался насчет себя. Он чувствовал, но зачем-то отрицал это, как мог. Почему, чего он так боялся?
Кинни уселась в кресло, сверху на нее опустился округлый прибор, полностью накрывший голову. Очень сильно захотелось спать, и она закрыла глаза. Гейрт, наладив систему, решил, что на сегодня с него точно хватит. Надо было все как следует взвесить, понять, как быть дальше и наметить план действий. О поцелуе, который все еще горел на его щеке, он старался не думать.
Иные миры
— Кинни! — как сквозь вату, она слышала знакомый голос, но никак не могла прийти в себя. — Кинни, мы уже на месте. Я понимаю, что тебе трудно, но нам нужно идти, времени совсем мало!
Кинни открыла глаза и поняла, что над ней ничего не нависает, а голова такая, будто она очень и очень долго спала — тяжелая и какая-то не своя. Она попыталась вспомнить, что же с ней произошло за последние часы, но как ни старалась, не могла.
— Что ты сделал со мной? Ты стер мне память?
— Наоборот, у тебя сейчас в одночасье появилось слишком много сведений. То, что ты ничего не помнишь — просто защитная реакция. Но как только тебе понадобятся какие-то знания, ты сразу сможешь ими воспользоваться. Нам надо идти, мои друзья ждут нас.
— Мне нужно будет остаться с ними? А ты уйдешь?
— Если ты вспомнишь, — проговорил Гейрт практически по слогам, — мы с тобой договорились только дойти до корабля. Я всей душой хотел тебя отпустить жить мирно и не хотел тебя убивать, несмотря на то, что должен был! Однако обстоятельства изменились, и мне пришлось взять тебя с собой, но я не могу везде ходить с тобой, как с довеском! Я договорился со своими друзьями, они тебя примут и помогут устроиться. А у меня свой путь, понимаешь?
Он не хотел с ней сюсюкать, но на последних фразах голос помимо воли стал мягче. Гейрт всем своим существом ненавидел себя за то, что должен был сейчас сделать. Он вырвал ее из привычной размеренной жизни, завез пусть на красивую, но чужую планету, чтобы она смогла начать там новую жизнь… Пусть она сейчас его возненавидит, но потом она поймет, что у него не было другого выхода.
— А почему я не могу остаться с тобой?
— Потому что я пойду туда, где меня, скорее всего, убьют, Кинни. Я тебе объяснял про онгхус и все остальное, я не знаю, понимаешь ли ты сейчас это, но со временем ты во всем разберешься и увидишь, что я был прав.