Добрый. Злой
Шрифт:
Так как Пестров зашел первым, то и регистрировался он перед Сергеем. Получив пропуск в общежитие и номер своей комнаты, он кинул Сергею «Увидимся!» и быстро поднялся на четвертый этаж, где не без труда нашел свою комнату. Но увидеться получилось уже практически через каких-нибудь пару минут. Они с Сергеем оказались соседями. Это, в общем-то, было хорошо, так как Сергей Пестрову понравился. Парень вроде воспитанный, опрятный. Так что лучше уж он, чем этот самый журавль в небе, который мог оказаться кем угодно. То, что они оказались в одной комнате, в общем-то, было неудивительно. Комендант общежития, довольно приятная женщина лет пятидесяти, просто расселяла всех новеньких по порядку, каждый раз беря карточку с новой комнатой, как только заполнится предыдущая. Как понял Арон, успев присмотреться в кабинете комендантши к её записям, первый курс располагался на четвертом этаже, второй – на третьем, и так далее. Логика была понятна. Чем ты старше, тем меньше ступенек тебе надо считать, пока доберешься до своего этажа. В этом даже просматривалась
– Дедовщина, – поделился он своими мыслями с Сергеем, рассматривая фигурки атлантов, которые к его радости поддерживали и окно их комнаты, придавая ей антураж дворцового помещения.
– А я считаю, что не дедовщина это, а просто уважение к старшим, которые уже сдали сессию, и не одну, и доказали, что они тут надолго, а не случайные пассажиры. И, кстати, чисто номинально тут пять этажей, – заметил Сергей. – Видел лестницу, когда поднимались? Там раньше был склад вещей всяких, барахла была куча, потом студенты начали лазать, мусорить, с девками там, ну это… ну и, конечно, курить повадились. Вот и пожар из-за этого случился, полчердака выгорело, так что чудом каким-то потушили. Короче, заколотили дверь. Раньше-то на ключ закрывали, так замок заколебались менять, так как студенты постоянно умудрялись ключ стырить и дубликат сделать. Да ты не удивляйся! У меня тут брат двоюродный лет 10 назад учился. Это еще до него было. Потом там, на чердаке, никого не было больше. Опасно! Пожарные повесили предупреждение, что, мол, балки пострадали от огня и вообще ХЗ. Чувствуешь запах какой-то специфический? Это гарь. На третьем этаже она не чувствуется. Она, говорят, никогда не выветривается полностью. Надо всё разрушать и заново строить, но кому это надо?
«Вот так так, – подумал Рон. – Точно дедовщина. Еще и гарью будет вонять. Хотя запах еле уловимый – вроде не мешает, если не внюхиваться. В общем, Сергей отчасти был прав. Ну что плохого в небольшой… субординации, что ли? Надеюсь, нас тут не заставят на общей кухне пол зубными щетками мыть. – От этой мысли он поежился. – Не хотелось бы! Уж в театральном такого бы точно не было».
Разложив свои немногочисленные вещи и немного познакомившись, новоиспеченные друзья и соседи по комнате решили узнать опытным путем, где же находится ближайший магазин. Солнце уже начинало понемногу клониться к закату, так что выяснить расположение магазина было решено незамедлительно. Райончик тут был, по слухам, неспокойный, так что для первого дня бродить в сумерках было бы слишком явным поиском приключений, и этот день в общежитии хотелось закончить поспокойнее, желательно без вопросов про «закурить есть» и «че такой грубый». Путь до магазина действительно оказался неблизкий. Пришлось преодолеть лесополосу и железнодорожные пути, чтобы оказаться в центре микрорайона. У магазинов и ларьков уже понемногу начинали возникать очаги вечерней жизни. Сомнительного вида парни сидели в тени небольшого парка, мелькая светлячками сигарет, время от времени освещающими их лица. Также оттуда был слышен не самого интеллектуального качества женский смех. Арону живо представилось, как «весело» будет тут ходить в магазин зимними вечерами после занятий. Надеяться, скорее всего, придется только на свои ноги.
– Мальчики, вы не из технического? – раздался за спиной женский голос так неожиданно, что Рон чуть было не дернулся, в очередной раз отругав себя.
«Не хватало еще к своему сегодняшнему «тугодумию» добавить трусость. Вот отличный «компот» получится. С такими качествами на курсе будешь самым популярным, это точно! – злорадствовал он мысленно. – Знакомьтесь, девочки, это у нас Рон! Он, конечно, трус, но это совершено незаметно на фоне его тупости».
– Из технического, – сказал Сергей, моментально взяв инициативу в свои руки.
– Можно я с вами пойду? – спросила девушка невысокого роста в джинсах, светлом замшевом пальто и тонкой шапочке. – Я не то чтобы боюсь, просто… Вместе ведь веселее. Меня Эльзой зовут, – поспешно добавила она.
Конечно, ни один парень в здравом уме никогда не откажется от такой возможности показать себя смельчаком, которому никакие хулиганы не страшны, и Рон с Сергеем сразу же согласились. Причем сделали это небрежно, вроде как для них это пустяк. Всё равно ведь по пути!
После появления Эльзы поведение парней тут же изменилось. Откуда-то появилась такая смелость, что не то что уличные хулиганы, а казалось, появись сейчас перед ними закоренелые рецидивисты, сбежавшие из тюрьмы, парни бы ни капельку не испугались. Всё-таки присутствие красивой девушки может творить волшебство преображения в молодых парнях.
С веселыми разговорами они быстро достигли общежития, и только тут, когда при свете ламп в помещении фойе Эльза сняла шапку и пальто, им удалось разглядеть, что за девушку им довелось сопровождать.
«Какая же она красивая!» – подумал Рон. Мужскому глазу нужна всего одна секунда, чтобы дать оценку женской красоте. Он бы ни за что не признался в этом, но ему показалось, что он уже влюбился в неё. Это то самое чувство, когда говоришь себе, приправляя слова скепсисом, – «Ну нет! Не может быть!» – а что-то внутри подсказывает, что «да» и что «не только может, но уже и есть». Не высокая, но стройная. Короткие темные волосы, не мешающие любоваться изящной шеей, карие глаза, приятные, нежные, слегка округлые черты лица. Ну как еще мог бы Рон описать её? Все эти эпитеты легко помещались в одно только слово, которое и было самым главным описанием –
В полную противоположность Арону, Сергей не скупился на комплименты Эльзе, и получалось у него это непринужденно, и да, Пестров вынужден был это признать, довольно остроумно. Арону казалось, что, несмотря на одинаковый возраст, Сергей был опытней и уже перешел на другой уровень общения с женским полом. Тут же выяснилось, что все они теперь однокурсники. Арон ненавидел Сергея весь путь наверх. Ненавидел люто. Так, как может ненавидеть только молодой парень, у которого на глазах отнимают молодую понравившуюся ему девушку. Сергей делал это умело и уверенно. Арон ненавидел и Эльзу за то, что она смеется своим заливистым, таким приятным смехом над Сергеевыми шутками. Но еще больше он ненавидел себя за свое бездействие, за свою тупость и скованность, за осознание того, что если он сейчас раскроет рот и попытается сказать какую-то хохму, то получится ужасно, уныло, отталкивающе и глупо. Знал это, потому что в таком состоянии нервного напряжения только так всегда и получается. В голове творится такой сумбур, что хоть конем скачи. Э нет! С девушками надо быть уверенным, когда собираешься начать разговор. Но откуда взять эту уверенность?
«И, в общем-то, зря я так на Сергея. Серёга-то как раз ничего неестественного не делает. Да и такие мысли по отношению к Арону точно не питает, а может, даже видит в нем друга. Так что стыдно это и низко так думать, – размышлял Рон, открывая ключом дверь их с Сергеем комнаты. – Поэтому надо прекратить. Сейчас! Немедленно! Раз сам не можешь ничего сделать, так не вини в этом других».
Эльза, к счастью Пестрова,направилась в свою комнату, и тем самым разговаривать ему с Сергеем сразу стало легче. А тем временем общага жила своей обычной суетливой жизнью. Студенты сновали туда-сюда, заселялись, встречались старые, не видевшие друг друга целое лето, друзья. Где-то в коридоре слышался смех. Пахло жареной картошкой. Сергей с Ароном почувствовали, как начинают вливаться в жизнь этого молодого «муравейника». Они поели, поболтали еще до самой ночи и в конце концов отправились спать. Кровати их, расположенные изголовьями к окну, находились напротив друг друга, и разделяло их всего лишь метра полтора комнатного пространства, заполненного двумя тумбочками. Отворачиваясь с улыбкой к стене и крепко стиснув подушку под головой, Рон осмысливал свою новую жизнь.
Ясно было одно, что день этот подвел большую и жирную черту под словами «школа» и «детство». Думая об этом, он даже не подозревал, насколько жирная эта черта, и под сколькими еще вещами она подведена теперь, после того как он переступил порог этого общежития. Теперь ему не только, как когда-то в школе, хотелось жить взрослой жизнью, но и этой взрослой жизнью жить было необходимо. Однако, как оказалось, это совершенно не пугало, а наоборот. Взрослая жизнь вдали от родителей, опекающих и надзирающих, оказалась очень сладкой на первую пробу. Не нужно было больше отчитываться, во сколько ты вернулся и пошел спать, с кем ты был, что ты ел и пил. Свобода в самом её сладком смысле. И самое главное, что оказался он среди точно таких же, как он, парней и девчонок, понимающих его не словами, а сердцем, мироощущением. Они были как один организм, и ничего никому не надо было объяснять. Это и было счастье. И впереди его ждали еще как минимум четыре года такой вот сладкой жизни. По крайней мере, так он думал тогда, улыбаясь и засыпая незаметно для самого себя. Засыпая тем сном, которым можно засыпать только в этом возрасте, сном любви и счастья и будущих светлых надежд. «А с Эльзой всё сложится. Обязательно!» – было последней уже неосознанной мыслью Арона.
Сергей Арону понравился. Понравился ли Сергею Арон, сказать было нельзя, так как Сергей, в принципе, практически со всеми быстро находил общий язык. Он принадлежал к тому типу людей, которые могут внезапно через лет десять позвонить человеку, с которым, может-то, и встречались пару раз, и попроситься остаться на ночь. И человек этот будет рад приютить его как лучшего друга.
– Ну, как иначе? Это же Серёга!!! С параллельного курса. Классный парень! Мой друг! – радостно скажет человек жене.