Добрый. Злой
Шрифт:
Затылком он почувствовал чей-то взгляд, но оборачиваться не стал. Просто посмотрел в стекло, которое отражало всё как зеркало в освещенном лампами автобусе. Был уже поздний вечер, и автобус шел почти пустой, тем более что люди в это время суток ехали из центра, а не в центр, так что обнаружить наблюдателя было нетрудно. Девушка, молодая, почти в самом конце автобуса время от времени кидала взгляд в его сторону, и вряд ли это мог быть естественный интерес женщины к мужчине. Ночью, учитывая то, какое мрачное зрелище Арон представлял сейчас… Такого быть просто не могло. Однако то, что это была всего лишь девушка, да еще и такая милая… Арон почти успокоился, когда заметил, как парень лет двадцати, сидевший за ней, слегка наклонился к её уху. Рона обожгло внутри. Этот персонаж выглядел уже намного опасней.
«А становится всё интересней!» – подумал Пестров, и голова моментально включилась на всю мощность своих возможностей. Ехать оставалось недалеко, нужно было выходить раньше конечной, то есть опять в старом городе, и срочно нужен был план ухода от них. Просто следят или это погоня? Проверять не хотелось. С той чертовщиной, что вот уже как сутки творится вокруг, невозможно предугадать, на что они способны и кто они такие. Чтобы не поддаться страху, Арон сразу же окрестил
Девушка была в черных штанах и в черном осеннем пальто с капюшоном. На ногах у неё были темные короткие сапожки на среднем каблуке. Она не снимала капюшон, и поэтому в окне автобуса было трудно разглядеть её лицо. «Эта, судя по обуви, гнаться не будет. Она тут не за этим», – решил про себя Рон. Её можно было исключить из уравнения.
Пестров отметил, что, к счастью для себя, он сидит недалеко от выхода, что очень способствовало реализации намеченного им плана. В это время автобус, кряхтя и скрипя всеми суставами, уже перевалил через Каменный мост и подъехал к остановке. Двери открылись, и пара человек, сидевших впереди почти пустого автобуса, встала и вышла. Арон мысленно досчитал до трех и резко рванулся к выходу. Оказавшись на остановке, Пестров не стал ждать и побежал в сторону подземного перехода. Он услышал, как двери автобуса закрываются, и обернулся. В этот момент он очень надеялся на то, что автобус поедет дальше, но этого не произошло. Не успев закрыться, двери тут же начали открываться вновь. Это сняло последние сомнения, всё еще витавшие у него в голове. Всё! Значит, погоня! Ждать больше было уже нельзя, и он бросился вниз по ступенькам, желая придать себе испуганный вид жертвы. Нужно было запутать преследователей. Добежав до того места, где подземный переход поворачивает, он остановился и спрятался за углом. Сидевший рядом бомж недовольно что-то заворчал, засовывая одной рукой в рот самокрутку, а другой пытаясь настроить маленький грязный радиоприемник на батарейках. Арон не обратил на него никакого внимания. Преследователи не заставили себя долго ждать. Арон услышал быстро приближающиеся шаги. Видимо, это спортсмен бежал по лестницам, перепрыгивая сразу через несколько ступенек. Да как он только успевает так быстро? Нечеловеческая скорость. Хотя, впрочем, он подумал, что уже перестает удивляться сыплющимся на него, как из рога изобилия, странностям. Пестров еще раз похвалил себя за то, что вовремя отказался от идеи просто попытаться убежать. Против такого противника у него не было бы ни шанса. В тот момент, когда парень вылетел из-за угла, Рон резко кинул ему свою спортивную сумку с вещами, не оставив тому никакой другой альтернативы, кроме как инстинктивно поймать её. Сумки оказалось достаточно, чтобы полностью перекрыть обзор спортсмену, и в этот момент Арон и нанес ему удар ногой в пах. Он вложил в этот удар всё свое умение и силу. Даже футболисты в финальных пенальти чемпионатов мира не стараются так, как старался сейчас Арон, ведь они бьют по мячу ради своей славы, а Рон бил ради своей жизни. Спортсмен тут же скорчился от неимоверной боли и упал на бок, обеими руками закрывая ту часть тела, которая сейчас была готова взорваться. Пестров быстро подобрал свою сумку, но в этот момент из-за угла показалась девушка. Он наконец смог её разглядеть, так как капюшон больше не скрывал её лица, видимо, она скинула его, чтобы не мешал. Будь эта встреча при других обстоятельствах, Рон бы, безусловно, обрадовался рандеву с такой красивой незнакомкой. Длинные русые волосы красиво падали ей на плечи, зеленые большие глаза под слегка изогнутыми бровями, пухлые губы. «Мимо такой девушки не пройдешь! – подумал Арон. – И почему у меня с красавицами всегда такие сложные взаимоотношения?» Про себя он заметил, что во время опасности у него начала появляться какая-то веселая ирония, и, хотя это было не очень-то и к месту, однако, видимо, она пришла на смену страху. Видимо, это место не могло оставаться пустым, и какое-то настроение обязательно должно было его занять. Ирония была всё же лучше трусости, и Рон не стал подавлять её в себе. Однако сейчас было не время углубляться в свои чувства и заниматься самокопанием. Не ровен час, здоровяк придет в себя и тогда уж точно не допустит второй раз такой глупой ошибки. Девушку Арон мысленно уже скинул со счетов. Ну что она сделает? Брызнет в него духами? Как же он ошибся!
Девушка тем временем быстро оценила обстановку и вопреки ожиданиям Рона не стала пытаться помочь спортсмену. Вместо этого она засунула руку в карман и, сжав там какой-то предмет, пристально посмотрела на Арона своими зелеными пронизывающими глазами. Пестров тут же ощутил, как что-то вязкое и невидимое обволакивает его. Сначала это были только ноги, но затем очень быстро парализовывающее действие распространилось на всё тело. Двигаться становилось труднее. Он понял, что еще пара секунд, и он вообще не сможет пошевелиться. Пестрова как будто опустили в быстро застывающий прозрачный бетон. Губы девушки шевелились, она что-то шептала. Внезапно Арон почувствовал запах сигарет, такой вонючий, что больше был похож не на табак, а на запах… гари! Прежде чем он успел додумать начавшую было формироваться мысль, навеянную недавним воспоминанием, как вдруг что-то «взорвалось» в нем, и Рону показалось, что он в мгновение ока достиг температуры Солнца, кроша и плавя бетон, пленяющий его. В глазах Пестрова вспыхнули оранжевые огоньки. Собрав всю волю, на которую только был способен, Арон неистово и отчаянно заорал. Ломая невидимые преграды, он крутанулся и швырнул сумку в девушку, сбив её с ног. Она неловко упала, вскинув руки вверх, и из её ладони, которая находилась в кармане, вылетел зеленый медальон. Арон взглянул на упавший совсем недалеко от него маленький зеленый кружок и вздрогнул. На нефритовом камне была вырезана звезда с расходящимися лучами. Рон, не раздумывая, поднял медальон и положил себе в карман. К этому моменту жар, охвативший его, ушел так же внезапно, как и появился, и Пестров осмотрел место боя. Спортсмен корчился на бетонном полу, а девушка испуганно смотрела в
– Извини, красавица! – с веселой улыбкой подмигнул он девушке и кинул сумку себе под ноги. Затем резко развернулся и бросился бежать через подземный переход в сторону старого города. Сидевший на газете бомж с открытым от удивления ртом и сигаретой, дымившейся в складках его куртки, посмотрел ему вслед. «У-теее-кай», – донесся голос Ильи Лагутенко из хрипящей колонки маленького радиоприемничка.
5
Алиса и Рихард сидели, понуро опустив головы. Комната, в которой они находились, была кабинетом их прямого начальника, и разговор, который вот уже десять минут шел в этой комнате, был не из приятных.
– Так. Давайте еще раз. Что там произошло? С того момента, как он вышел из автобуса, пожалуйста! – сказал начальник и посмотрел в окно, за которым через темную ночную Даугаву открывался вид на Старую Ригу и пассажирский порт, таинственно мерцавшие ночными огоньками. Вопреки обыкновению, он не сидел за своим массивным столом из лакированного ясеня и даже не на изящном диване, стоящем у стены.
Начальник, которого звали Дмитрием Котловым, но по его просьбе, больше похожей на приказ, все называли просто Димой, сидел на подоконнике окна, выходящего на набережную, что могло означать только одно – он очень недоволен своими подчиненными и избегает смотреть на них, чтобы не раздражаться от этого еще больше. Дима был среднего роста, темноволосым и обладал тонкими чертами лица. Серые глаза его были по-волчьи цепкими. На вид Котлову было лет около сорока, но на самом же деле ему недавно исполнилось тридцать.
– Ну, мы сидели, смотрели. Автобус остановился, а он не шелохнется. А потом вдруг как рванет, и двери начали закрываться. Я еле ногу успел подставить, – сказал Рихард и напряг пару раз свою мускулистую руку.
– А почему вы сразу не подошли и не представились? Ведь вам же дали простое задание: вступить в контакт – неагрессивно подойти и познакомиться, проявить участие, – спокойным и ровным голосом спросил Дима.
– Присмотреться хотели, – ответил Рихард.
Котлов приложил ладонь к лицу и устало потер лоб, затем провел бледной рукой по темной копне густых, аккуратно подстриженных волос, с кое-где проступающими сединками. Ну в чем мог он обвинять этих новичков, даже еще не прошедших обучение? Для них ведь это всё пока несерьезно. Они еще недавно в школе учились и уроки с мамой дома делали, а тут вдруг стали «аффектус» – людьми с необычными, паранормальными способностями, и столько всего на них свалилось. Раньше кадров было достаточно, и молодые могли еще целый год учиться, пока им не давали их первое задание, но теперь ситуация была иной. У них практически не было людей. По всей Риге, да даже по всей Латвии, от силы человек пятьдесят наберется, и это вместе с молодыми. Приходилось отправлять вот таких вот птенцов на какие-то мелкие задания. Конечно, это и не та ситуация, что десять лет назад, когда Диме пришлось уже через месяц после вступления в «солнце» вступить в войну со светлыми. Светлые – вот слово, которое он ненавидел употреблять. Светлые-темные… Разве были эти светлые теми, кого можно было бы по-настоящему так назвать? Светлое – это что-то ассоциирующееся с чистотой, а те светлые, с которыми за десять лет успел познакомиться Дима, не обладали исключительно чистыми помыслами, как равно не творили они и чистое добро. Кто-то однажды произнес это «светлые-темные», и понеслось… Он перевел свое внимание с мигающих вдали огоньков скорой помощи на Рихарда.
– Зачем? Разве я что-то вам говорил про «присмотреться»? – так же спокойно спросил Дима.
– Дима, – наконец нарушила молчание Алиса, и в этом «Дима» не было ни капли фамильярности, а скорее наоборот – уважение и даже немного боязни. В её голосе слышался легкий латышский акцент. – Ты же сам сказал, что обстоятельства необычные, что его появление в ноябре, когда все остальные уже давно появились в начале сентября, – это из ряда вон, и такого вообще не было никогда, и что появился он на территории «светлых». – Тут Дима поморщился. – Ты сам говорил, что то, что он появился, почувствовали только в момент проявления, и заранее никто не смог этого предугадать. Мы подумали, а вдруг всё это – ловушка? Пойми, мы испугались! – тут поморщился уже Рихард. Мысль о том, что он кого-то мог испугаться, хоть и высказанная Алисой, была ему неприятна.
– Ладно. Допустим, тут вы не были так уж не правы. Всё, что с ним произошло, было необычно даже для нас, и, возможно, стоило сначала его «прочувствовать», но потом, в тоннеле, вы должны были его взять. Он был один, абсолютно не подготовлен против вас двоих, прошедших уже хоть и минимальную, но всё же тренировку.
– Он нас вычислил как-то! – сказал Рихард, почесав затылок. – Потом врасплох застал! – в паху неприятно начало зудеть, напоминая о недавнем пинке.
– Конечно, вычислил, вы же были, небось, как на слете суперагентов! Сладкая парочка! С твоим серьезным лицом, Рихард, и твоим черным капюшоном, Алиса, – на этих словах Алиса обиженно вздернула брови, – вас бы только слепой не заподозрил. М-да, конспирация – восьмидесятый левел! Ну сыграли бы влюбленную парочку хоть – получилось бы естественней. Хотя, какая из вас парочка? Орк и Темная эльфийка, блин! И не надо мне тут играть бровями! – вспылил Дима. – Я вам сколько раз говорил: одеваться неприметно! Купи себе куртку и кеды для таких случаев, – он начал по чуть-чуть успокаиваться. – Ладно, тут тоже я готов всё списать на неопытность. Ну не научили еще. Ничего. Научат. Но всё же я в голову не могу взять, как ему удалось уйти. Рихард, ты уже сейчас быстрее и сильнее обычного человека, а с твоими способностями, Алиса, никакое «убежать» вообще не подразумевается.
Рихард предпочел просто промолчать. Ему не хотелось рассказывать про то, как его обдурил Арон. К счастью для него, в разговор опять вступила Алиса.
– Дима, ты можешь нам верить или нет, но у него тоже были способности. Ты сказал, что он вчера только осознал, кто он, или, по крайней мере, понял, что с ним что-то не так, и что способностей у него никаких не будет. Но они у него были. Понимаешь, Дима, были!
Дима спрыгнул с подоконника и сел за свой стол. Его лицо выражало замешательство. Этого он действительно не ждал.