Добрый
Шрифт:
— Когда-нибудь, я отломаю тебе их оба, — решительно заявила Мара.
— Вот как было с таким забавным пушистиком не подружиться? — в голосе дролонга зазвучали нотки нежности, которые совсем не вязались с его пугающей внешностью.
— Давай, давай, загни ещё чего-нибудь жалостливое. Чтобы все аж прослезились и поверили в твою неистовую добродетель, — всё ещё не сдавалась Мара. в своих едких высказываниях. Впрочем, тембр её голоса тоже потеплел. Было невооружённым взглядом видно, что она жутко довольна, и уже потихонечку балдеет от слов Нога.
В воздухе вдруг повисла тишина. И тишина эта была такой мягкой, обволакивающей, умиротворяющей и до жути приятной, что все
Постепенно эта приятная нега начала клонить меня в сон. Мара о чём-то нешумно переговаривалась с Ногом, и они абсолютно мне не мешали. К плотно прижатому телу Хлои я уже привык настолько, что практически не замечал его тепла. Да и была она что-то слишком молчалива и даже, как мне показалось, пыталась стать будто бы меньше, чем есть на самом деле. Собственно, меня это решительно устраивало. Не хотелось ничего: ни копаться в причинах резкой перемены отношений с Хлоей, ни достучаться до первоисточника, объясняющего моего внезапно изменившееся отношение к ней… Да что там. Даже такая простейшая вещь, как воспоминания о внезапно потерянной родине и естественным образом свалившаяся ностальгия о ней, и то меня сейчас ни капельки не трогала. Мне, пожалуй, в первый раз, было очень хорошо в этом мире. Я был по-настоящему счастлив. Счастлив настолько, что хотелось, чтобы этот полёт длился вечно, а счастье не прекращалась ни на миг.
— Держись! — внезапно рявкнул Ног, уходя в крутое пике.
Его громкое предупреждение банально не успело включить мгновенную реакцию в моём теле. Разнеженный от свалившегося на меня состояния счастья и плавного, размеренного полёта, я практически выпустил из рук ремни, за которые держался. Итог был предсказуемым. Как только дролонг, выкрикнув предупреждение, ушёл в крутое пике, моё тело оторвалась от дракона и на секунду зависло в воздухе, не успев предаться силе тяготения. Потом оно, конечно, рвануло за Ногом, но это потом и не с той скоростью, чтобы суметь догнать дролонга. В завершении подруливающий хвост дракона мощно отбросил меня в сторону, из-за чего я начал кувыркаться в воздухе вверх тормашками.
Нет, в эти мгновения моя жизнь не пролетела перед глазами со скоростью взбесившейся киноплёнки. Озарения не засверкали в моём мозгу молниями, предлагая возможные варианты спасения. Тело не попыталось научиться летать за десятые доли секунд.
Я просто падал.
Падал тупым, безмозглым, пластиковым манекеном. Не понимая ничего вокруг. Не воспринимая этот мир и всё происходящее со мной как реальность.
Ощущение реальности не пришло ко мне, даже тогда, когда я с тугим всплеском ушёл во что-то немного вязкое, слегка тягучее и, похоже, водное.
Не пришло оно и в те долгие секунды, когда я начал погружаться в это «водное» — сначала быстро, но постепенно теряя скорость.
Вернулось же ощущение реальности сразу и мгновенно — с резкой, пронзающей болью в лёгких. Они настойчиво требовали кислорода, грозя мгновенно убить меня, если я его им не предоставлю.
Мои руки и ноги неистово заработали, пытаясь вынести меня к желанному воздуху. Заработали, наверное, ещё до того, как получили такой приказ от моего мозга.
Из последних сил, уже на грани слегка теплящегося бытия и всё более поглощающего меня вечного забвения, я всё рвался и рвался к спасительной атмосфере этого внезапно преподнёсшего мне минуты безграничного счастья мира.
И не успел.
Сознание предательски покинуло меня, не дав даже в последние доли секунд попрощаться с собой любимым.
Глава 8
Глава 8
— Да не тащи ты его, подохнет.
— А если нет?
— Подохнет.
— Живым дотащим — выживет.
— Даже если дотащим, то всё равно подохнет.
— Не ты тащишь. Значит, прикрой рот и помалкивай.
— А чего надрываться, если подохнет? Только время зря теряем.
— А ты посмотри на него.
— Насмотрелся уже. Гел как гел. Чего я, гелов не видел?
— Значит, не видел. Ну, какой это гел?
— Обычный. Гелее не бывает. Выглядит точь-в-точь.
— А пахнет?
— Ну, не пахнет гелом, ну и что? Может, он в полёте того... со страху. Ты же не знаешь, как пахнут они... когда со страху.
— Дотащу до племени, там разберёмся. А пока помолчи. Дай идти спокойно.
Собственно, это было первое, что я услышал, когда вернулся в себя и понял, что по каким-то странным стечениям обстоятельств в очередной раз остался жив. Похоже, что этот мир не только принял меня, но и заинтересовался мною. Я ему стал забавен. Он увидел во мне увлекательную игрушку. Иначе как объяснить, что я с завидной регулярностью выживаю в самых невозможных условиях. Причём не просто выживаю, а выхожу из этих смертельных для любого другого ситуаций без видимых повреждений. В огне не горю? Не горю. В воде не тону? Не тону. Чего там осталось? Медные трубы. И чёртова пасть. Ну, трубы это не ко мне. Мне на них начихать с высокой колокольни. Мы не настолько гордые и нарциссизмом заболевшие. А вот про чёртову пасть? Ладно, поживём увидим.
Сейчас… руки-ноги гнутся. Переломов не ощущаю. Глазки смотрят на этот мир. Мозг соображает адекватно.
Как спасся? Или кто спас? Непонятно. Но никаких болезненных ощущений откаченного утопленника нет. Хотя чёрт его знает, как чувствуют себя эти откаченные утопленники.
Одно можно утверждать точно: сейчас я вишу в воздухе, крепко привязанный к чьей-то спине. Рассмотреть чьей не представляется возможным. Глаза на затылке у меня ещё не проросли, а то внутреннее зрение, которое так внезапно проявилось у меня в замке Мары, включаться категорически отказывалось. Далее. Их по меньшей мере двое. Хотя, может, остальные просто молчат. Про «подохну» — это, скорее всего, про меня. Вот тут вам шиш. Сейчас я чувствую себя живее всех живых и, выражаясь вашим языком, подыхать не собираюсь. Остальное покажет время.
Вот, принесут меня к себе, так и будет плясать от их печки. Или от камина. Или от очага. Или от костра. Короче. Найдём от чего поплясать. Одно можно сказать точно. Ростом они точно выше меня. Вон, как мои ножки болтаются на приличном расстоянии от земли. И не похоже на меня, поскольку мой внешний вид явно удивил. Хотя странно. Хлоя и её братья — гелы, а я на них похож на сто процентов. Или они чего скрывают в своём истинном обличии, а мне просто глазки замыливают своими колдовскими штучками.
Я ту же вспомнил и Мару, и Нога. Что же случилось во время нашего полёта? Почему меня не попытались спасти прямо в воздухе? Мара ведь не раз утверждала, что дролонг одного точно поймает. Или ловить нужно было нас всех, а на меня просто не хватило времени и лап дракона? А может, случилось что-то такое, чего я не понимаю? Может, на Нога кто-то напал? Хотя кто может напасть на такую зверюгу? Если бы и была такая возможность, то нас бы предупредили. Парашюты выдали на эти непредвиденные ситуации. Впрочем, какое они представление имеют о парашютах? Вон, Мара сиганула с небоскрёба на камни — и хоть бы хны. Даже пяточку не отшибла. Хотя она на дролонга сиганула…