Добыча принца
Шрифт:
— Думаю, это сюда подойдёт. Давай помогу.
Не спрашивая разрешения, зашёл за спину и застегнул на мне украшение, а потом встал напротив и с сосредоточенным видом вдел в уши серёжки. Отступил, любуясь блеском топазов и бриллиантов, заключив:
— Ты рождена, чтобы носить драгоценности.
Даже спорить не стала, так как положение обязывает и приходится, но даже папенька знает, что мне лучше древний манускрипт подарить, чем украшения. Арвинский же смотрел на меня с таким видом, как художник на холст, нанеся последний штрих. Кстати, о картинах. Хорошо, что я картину,
«Лучше быть подальше, когда он решит на неё посмотреть», — подумала про себя, от волнения облизав губы и вздрогнула, когда к ним прикоснулся Арвинский.
Не уловила тот миг, когда пальцы сменили губы. Его лицо оказалось близко слишком быстро. Я приглушённо ахнула, чем он и воспользовался, углубляя поцелуй. Меня никогда так не целовали! Не то, чтобы у меня был большой опыт, но я позволила пару раз кавалерам сорвать с моих губ поцелуй. Мне совсем не понравилось, и я прекратила глупые эксперименты, не понимая, что все в этом находят. Просто видела много раз целующиеся парочки, и разыгралось любопытство.
На этот раз всё было по-другому. Он как будто пил меня, изучал. И от движений его губ, языка, моё тело охватила странная слабость, от которой подкашивались ноги. Внутри зарождался жар, но при этом я дрожала, как от холода.
«Что со мной?!» — потрясённая, не могла понять я, когда всё прекратилось, и он отстранился. При этом я испытала странное сожаление, что всё закончилось.
Арвинский же с каким-то напряжением заглядывал мне в глаза.
— Не понимаешь? — разочарованно выдохнул он, отпуская меня.
Понимаю? Что я должна понять?! Он меня поцеловал. Поцеловал! В мозгах прояснилось, и вспыхнул гнев. Да как он смеет!!!
Рука сама собой взмыла вверх, но он её перехватил в последний момент, не дав залепить пощёчину.
— А вот это лишнее, — расплылся в счастливой улыбке этот ненормальный и, поцеловав мне руку, положил её на сгиб своей. — Нам пора.
Даже разреши он мне говорить, я бы всё равно ничего сказать не смогла, от такой наглости потеряв дар речи. Он повёл меня на выход, а у меня внутри разгорался пожар от его выходки. Что это всё значит?! Смятение пополам с возмущением клокотали в груди, и я чувствовала, как порозовели щёки.
— Если будешь так сопеть, я не выдержу и ещё раз тебя поцелую, — склонившись ко мне, шепнул Арвинский.
Он издевается?!!! В ответ я его убила и расчленила взглядом. Этот же гад лишь довольно усмехнулся. Мне пришлось стиснуть зубы, распрямить плечи и задрать подбородок, с высокомерным видом игнорируя его взгляды.
Эх, знала бы я только, куда он меня ведёт — бежала бы без оглядки! Я почему-то думала, что принц решил продемонстрировать меня своим друзьям, и собиралась стоически терпеть их компанию, ведь недаром он требовал молчания, но лакеи распахнули перед нами двери зала, и мы оказались на приёме.
Не ожидала увидеть столько придворных. Хуже всего, что при виде нас голоса стали смолкать, и люди расступались. Когда же я увидела, куда мы направляемся, сбилась с шага, обмерев от страха. Меня накрыло паникой, я сделала
— Помни, что я говорил: молчишь и киваешь. Ни слова! Иначе больше никогда не увидишь своего волка, — тихо пообещал Арвинский с таким милым выражением на лице, как будто говорил мне нежности.
Он ещё не понимал, что это катастрофа! Впереди стоял мой брат Мейн и уже поворачивал в нашу сторону голову. Я знала, что он уехал с делегацией в Сарагосс, именно это и последующая ссора с папенькой подвигли меня на авантюру, но и не представляла, что они так быстро сюда доберутся. Да я подумать не могла, что мы с ним здесь встретимся! Судя по тому как расширились от удивления глаза брата, он тоже.
Бежать было поздно. Мне оставалось благодарить своих учителей, твердящих всегда помнить о своём положении и уметь держать лицо в любой ситуации. Это было тяжело, ведь рядом с Мейном, судя по фамильному профилю и возрасту, стоял король, а мне оставалось лишь играть навязанную молчаливую роль в спектакле, задуманном Арвинским. Абсурдная постановка! Сама бы автора повесила.
Король увидел нас последним и нахмурился. Догадываясь, что сейчас разразиться скандал, и меня заставят в нём участвовать, но не в силах уже ничего изменить, заученно присела в реверансе.
— Велиан, я рад, что ты закончил дела. Можешь уже оставить свою спутницу. Подойди и поприветствуй наших дорогих гостей, — демонстративно не замечая меня, произнёс король.
— Не могу оставить, отец. У меня есть заявление, которое касается нас всех.
— Сейчас не время и не место, — с нажимом произнёс Его Величество, стараясь сохранить контроль над ситуацией.
— Поспорю! Это напрямую касается причины визита наших дорогих гостей.
— Велиан! — властно рыкнул король, в последней попытке образумить сына.
— Отец, позволь представить тебе эту девушку. Я заявил на неё права! Она моя по праву добычи, — громко и чётко объявил Арвинский.
Короля едва не хватил удар, Мейн нахмурился, сверля меня взглядом и как будто что-то усиленно вспоминая. Он самый начитанный из нас и имеет феноменальную память, мне бы такую, я вот что-то читала о праве добычи, но никак не могла вспомнить. Вот брат отвечает за внешнеэкономическое направление и досконально знает законы разных стран. Не зря отец его послал, чтобы с подписанием брачного договора, заключить и выгодные торговые соглашения.
— Приношу извинение за недоразумение. Я разберусь с этим, — извинился король перед Мейном и бросил яростный взгляд на сына. — Следуйте за мной!
— Настаиваю на нашем присутствии при этом разговоре. Как верно заметил Его высочество, это напрямую касается причины нашего визита, — ответил брат.
Король скривился, как от зубной боли.
— Оставьте нас! — приказал придворным. Вместо того, чтобы уйти самому, решил выставить всех остальных гостей.
Мы замерли в напряжённом молчании, пока придворные с перешёптыванием покидали зал. Его Величество попросил удалиться и остальных людей из нашей делегации, заметив, что присутствия Мейна достаточно для столь личного разговора.