Добыча
Шрифт:
Теперь все старейшины поворачиваются к ней.
— А ты помолчи!
— Нам всем надо уходить, — кричу я, теперь обращаясь к девушкам. — Поезд — это способ выжить. Единственный способ. — Я вижу, как девушки наклоняются вперед, прислушиваясь ко мне. — Вы думаете, закатник в Доме Пустоши был страшным? А теперь представьте, что их дюжины. Представьте, что на деревню набросятся сотни! — Девушки отшатываются. — Теперь представьте, что они вас хватают и едят. Потому что именно этим они займутся через пятнадцать минут.
Маленькая девочка рядом с нами, на вид не старше семи лет, начинает плакать. Девушка с веснушками обнимает ее за плечо, хотя сама бледна и дрожит.
— Не слушайте его! — кричит старейшина. — Не слушайте эту наглую ложь!
— Слушайте меня! — пытаюсь я его перекричать. — Запускайте мотор! Начинайте опускать мост. Надо уезжать сейчас!
Никто не двигается с места.
И тут происходит единственное, что может сработать. Громкий утробный вопль проносится над деревней. Это не волк и не другое животное. Неудержимая, безумная страсть звучит в этом крике. Он идет из глубины души, но не человеческой. Спустя мгновение к нему присоединяется другой вой, за ним еще один, и еще, пока темное небо не взрывается множеством животных воплей.
Старейшины бледнеют. Кошмар, мучивший их всю жизнь, стал реальностью, это видно по глазам. Но делают они что-то странное. Они не приказывают девушкам садиться в поезд. Они просто разворачиваются и молча, с потрясенными лицами, уходят, как освистанные актеры. Старейшины идут обратно к деревне.
Уходят навстречу вою.
— Что они делают? — спрашивает Клэр. — Куда они идут?
Я сам ничего не понимаю. Девушки, сперва последовавшие с платформы за старейшинами, останавливаются и недоуменно смотрят друг на друга. На лицах у них отражается борьба между инстинктом выживания и выученной привычкой подчиняться старейшинам.
Раздается еще один крик.
Теперь это не вой закатника, а человеческий вопль. Расстояние — на фермах с другой стороны Миссии — не делает слышный в нем животный ужас менее заметным. Я представляю, как девушки забегают на бойню и хватают топоры и тесаки, чтобы защититься от закатников. Они не понимают всей безнадежности своих попыток, как и того, что вид и запах крови на бойне — пусть даже животной — только еще больше распалит закатников.
— Если вы хотите жить, садитесь в поезд! — кричу я.
Девушка с веснушками делает шаг вперед. Дрожащим голосом она приказывает остальным садиться в поезд. Их не приходится упрашивать: все как одна заходят в вагоны с удивительным спокойствием и молчанием. Только иногда раздается сдавленный всхлип.
Девушка с косичками поднимает что-то с пола вагона, в руках у нее пояс Сисси с ножнами. Она опускается на колени рядом с Сисси, достает кинжал. Спустя секунду веревки перерезаны. Сисси встает, потирая запястья, благодарно смотрит на девушку и вынимает из ножен еще один кинжал. Они вместе перерезают остальные веревки, освобождая ребят и Клэр.
— Как запустить поезд? — спрашиваю я у девушки с веснушками.
— В конце платформы контрольная панель, — говорит она, — отвечающая за все. Там есть комбинация кнопок, которая включает автопилот. Пятнадцать минут уходит на то, чтобы прогреть мотор, потом все двери закрываются, поезд отправляется, и мост опускается. Процесс нельзя отменить, пока поезд не достигает пункта назначения — Цивилизации.
— Ты знаешь, как ею пользоваться? — спрашиваю я.
Она кивает, глядя мне в глаза. Я вижу в ее взгляде силу, которую не ожидал встретить.
— Я много раз видела, как это делали старейшины, — говорит она. — Это просто, все отмечено разными цветами и картинками.
Из деревни доносятся еще более громкие вопли, смешанные с криками боли. Резня началась. Хоть я и не способен почуять запах крови, я понимаю, что началось. Тьма ночи пропитана смертью.
— Иди, — говорю я ей, — включай мотор.
Она идет к панели так быстро, как ей позволяют ее ножки-лотосы.
Я вижу, как Дэвид что-то горячо шепчет Джейкобу. Они резко поворачиваются, готовясь бежать.
— Куда собрались? — я хватаю их за куртки.
— За Беном, — Дэвид отталкивает мою руку.
— Нет. Вы оба останетесь здесь.
— Мы не оставим его, Джин.
— Я знаю, — говорю я, стискивая зубы. — Потому и собираюсь за ним.
— Мы с тобой вместе, — вмешивается Сисси.
— Предпочитаю работать один.
— Не в этот раз. Речь идет о Бене. — Она поворачивается к Дэвиду и Джейкобу: — Вы останетесь здесь, с Эпафом, присмотрите за ним. Эти две девушки, — она указывает на девушку с косичками и с веснушками, — неплохо соображают. Слушайтесь их.
Сисси спрыгивает с платформы, застегивая пояс с кинжалами. Спустя несколько мгновений я оказываюсь рядом с ней, мы бежим через луг. Все больше и больше криков доносится из деревни. Там, на улицах и в домах, разверзся ад. И мы следуем прямо в него.
— Зачем Крагмэн забрал Бена? — спрашиваю я.
Она качает головой, глаза у нее наполнены страхом:
— Не знаю.
Сисси бежит быстрее, изо всех сил. На середине пути я оглядываюсь на станцию. В воздухе раздается громкий металлический щелчок, и из локомотива вырывается серый дымок. Мотор начинает прогреваться. Пятнадцать минут. У нас всего пятнадцать минут.
Если мы вообще вернемся живыми.
Добежав до первого дома на краю деревни, мы прижимаемся к стене, заглядываем за угол. Пусто. Сзади за нами кто-то следует. Это Клэр.
— Не идите дальше, это самоубийство, — говорит она, тяжело дыша. — Вы слышите крики? Возвращайтесь к поезду.
— Мы идем за Беном, он в кабинете Крагмэна, — отвечает Сисси. — Без него я не поеду.
Девушки смотрят друг на друга. Клэр сплевывает:
— Тогда я с вами. Я могу помочь. Я знаю короткую дорогу туда и обратно.