Добыча
Шрифт:
Гад наверняка знает, что если настоит на своем, Энджи, хоть до посинения выдвигая встречные предложения, все равно в конце концов будет вынуждена согласиться на его цену. Ублюдок.
Энджи была до того зла, что сразу после ухода риэлтора подскочила к компьютеру в своем кабинете и настрочила письмо подругам в Биллингсе:
“Угадайте-ка, что за скотина пытается купить мой дом на тридцать тысяч дешевле, чем я выставила???”
Не то чтобы они могли чем-то помочь, разве что разделить её негодование и предложить какой-нибудь изощренный, но удовлетворительный способ мести. В этом вся прелесть подруг: мгновенная,
Как только эта мысль мелькнула, электронная почта блямкнула, принимая е-мэйл от Лайзы, с которой они вместе работали в администрации больницы. Свое письмо Энджи отослала на домашний адрес, наверное, что-то совпало. Сообщение гласило:
“У меня новый “Блэкберри”! Теперь могу получать письма в любое время! Какая же подлая сволочь. Не пора ли готовить омлет из яиц означенного горного козла?”
“Они у него ядовитые”, — тут же ответила Энджи.
“Ну, если даже его яйца в рот не возьмешь, на что он вообще годится?”
Обменявшись еще несколькими посланиями, Лайза сообщила, что ей нужно снова заняться работой, но к тому времени настроение Энджи значительно приподнялось. Мяч теперь был на стороне Кэллахана, и пока Харлан не вернется, бессмысленно изводиться над ситуацией. Ей и без того есть чем заняться, и лучше сосредоточиться на сиюминутных нуждах. Ни черта нельзя поделать с Дэйром Кэллаханом и с тем, что он решит или не решит, но уж за свою работу проводником она отвечает. Это действительно что-то да значит.
Ей лишь хотелось… ну, какой толк в мечтаниях, прошлое не изменишь. Вот только каждый раз, думая о Дэйре Кэллахане, Энджи чувствовала глубокую тоску, которую тщательно скрывала под слоем злости, потому что нет смысла допускать иные эмоции. С реальностью не поспоришь.
Но все-таки на одно головокружительное мгновение, когда они впервые встретились, Энджи почувствовала, будто готова взлететь, сердце екнуло, и вопреки здравому смыслу, она позволила себе поддаться предвкушению. Энджи четко помнила момент, когда их представили друг другу — это было в магазине фуража, возле двадцатикиллограмовых мешков с зерном. Она подняла взгляд на мужественное лицо, затененное полями черной шляпы, посмотрела в пронзительные ярко-голубые глаза, и весь мир будто исчез. Невозможно забыть ощущение его твердой, теплой, мозолистой ладони, обхватившей ее руку — сила стали, но строго выверенная, чтобы не пережать ее пальцы.
— Мисс Пауэлл, — коротко произнес новый знакомец таким хриплым голосом, что у Энджи мелькнула мысль, не простужен ли он. И тут она заметила шрам на его горле и догадалась, что эта хрипота — постоянная.
— Можно просто Энджи, — сказала она, и Дэйр коротко кивнул.
А потом его кто-то позвал, и Дэйр отвернулся. Она тогда промедлила дольше обычного, собирая свои покупки, хотя чувствовала, что ведет себя неуклюже и очевидно, словно девочка-подросток, пытающаяся привлечь внимание мальчика. Энджи сомневалась, что он хотя бы посмотрел в ее сторону во второй раз. Нужно было переделать кучу дел для предстоящего на следующий день путешествия, а она все ждала и ждала, не скажет ли он что-нибудь еще.
В конце концов Энджи мысленно встряхнулась и пошла к кассе. В багажник пикапа
Она нажала кнопку, и стекло скользнуло вниз. Она намеренно постаралась казаться безразличной, так как все еще была слегка смущена из-за собственного смятения в магазине. После фиаско со свадьбой Энджи решила для себя держаться подальше от мужчин, но вот пара (очень) широких плеч и пара (очень) голубых глаз, практически вдребезги разбили все ее самообладание, чем бы ни были эти дребезги.
Голубоглазый взгляд пронзил ее, словно лазерный луч.
— Поужинай со мной завтра вечером, — отрывисто бросил он. Без обиняков, без хождений вокруг да около, только прямое, командное приглашение.
От сожаления ей чуть не поплохело. Почему именно завтра? На рассвете она уедет, и неделю ее не будет. Почему он не даст ей достаточно времени на подготовку, ну, неделю хотя бы?
— Не могу, — выпалила она, и отказ прозвучал столь же грубо, как и само предложение.
Времени на объяснения не было. Дэйр слегка понурился, развернулся и пошел к своей машине, не дав Энджи и слова добавить.
На том дело и закончилось. По возвращении из путешествия, уставшая, зная, что предстоит переделать еще миллион дел до приезда новой группы клиентов, она тем не менее первым делом метнулась к телефону проверить автоответчик — не позвонил ли Дэйр в ее отсутствие. Пара звонков там была — но ни один из них не исходил от Кэллахана. Дни превращались в недели, недели — в месяцы, а он так и не позвонил. Разочарование поставило крест на ожиданиях.
За это время Энджи ощутила, что ее бизнес пошел на спад, а при малочисленности их общины неизбежно слышала о людях, нанимавших своим проводником Дэйра Кэллахана, причем некоторые имена были ей знакомы: к конкуренту обращались ее бывшие клиенты. Мерзавец крал ее бизнес! Ну хорошо, не крал — он ведь не лазал по ее файлам и не обзванивал этих горе-охотников, они сами его находили, а не наоборот. Тем не менее конечный итог был всё тем же.
Он снова пригласил ее на свидание, спустя месяцы после первого облома, но к тому времени Энджи находилась в таком бешенстве, что отрезала “Нет, спасибо” и ушла. Провести с Дэйром вечер? Да она скорее распнет его на муравейнике!
Но при всем старании Энджи так и не смогла полностью забыть мгновения их первой встречи, ощущение свободного падения, словно каждая клеточка ее тела перенасытилась энергией. Пыталась стереть из памяти, но даже когда сосредотачивалась на планировании будущего, даже когда занималась делами, подсознательно все равно задумывалась о том, как все могло бы сложиться.
Никак. Именно так бы все и вышло: никак. И нужно об этом помнить. А сожалениям грош цена.
Глава 5
Харлан в задумчивости вел машину по грязной узкой дороге, тянувшейся несколько миль от дома Энджи до асфальтового шоссе. Его беспокоило сразу несколько вопросов. Дэйр Кэллахан нравился Харлану, но и Энджи он любил — она ведь выросла у него на глазах, — и, оказавшись между двух огней, риэлтор чувствовал себя неуютно.