Добывая у общества грани – не падай
Шрифт:
Чтоб музыка в неё смотрела нам,
Как только что открытый человек,
По нраву ли – не съеденный наверх,
А только потупивший вниз глаза.
Твои привычки вмяли диалог
За это – приговором от души,
Ты шёл, изматывая волю, словно срок
На одолжении ещё одним – прожить,
Считая страх внутри – одной игрой
И только поколением с тобой
Его душой опять – не пережить.
Не ставит цели новый монолог,
Он только диалекту
Когда ты ждёшь его простой прибой
И нервно куришь в сердце – по любви.
То что спросило нам – обратно позади
Сейчас не слышит – вынимая день,
А только экзальтирует на тень,
Которой вышло новое в умах.
Она – истома в краденой душе
И роли факт, откуда ты не видишь
Свободу точной свету бытия —
Любви, от понимания критичности.
Когда некого лечить
Чёрный аист на блюдце зовёт
Между веером вспаханной тьмы,
Он что форма от нотного в такт —
Неприкаянной гласности в нас..
Хочет жить, а потом умирать
В неприличном искусстве – другим,
Потому что им некого звать,
Потому что мы стали немым
Обещанием в сердце – родясь
От такого же юмора в стиле,
Что и будущий свет – открываясь
Видел чёрного аиста в мире..
Он летел, чтобы жизнь сгоряча
Не спускалась от ночи – молча,
Он искал между звеньев цепи,
От которой мы снова смешны..
Может снова хотим умирать,
И страдая всё видеть сквозь дым,
От которого хочется взять —
Это утро – обратно слепым..
Когда некому слово лечить
Всё уходит по степи – твоя
Преднамеренной боли струя
И заносит свой гиблый мотив.
Между прошлым ты был – от меня
Успокоенной нотой – взаймы,
А потом пропадал от вины
В неприлежной системе – один.
Потому что им некого ждать
И лечить в этой пустоши – вдаль,
Потому что им легче летать,
Утопая под смертью своей.
Ночи прошлые сломлены в нас
И в отжившем раю – этот мир
Никогда не забудет таким
Беспокойное общество жизни.
Может прошлым ты стал виноват
Или смерть твоя – подлая страсть
Всё не хочет внутри отпадать
И нести это бремя назад.
Ты был мог эту верную власть
Отпустить и за словом мечты
Подлечить укрощение старости,
Понимая, что внутренне мы —
Не обратное – звеньев цепи,
Неприглядное в страхе узнать
От кого эта роба – опять
Принесла эволюцию смерти?
Ты остыл, может лишним взаймы
Ты у смерти не видишь вины,
Только некого больше лечить,
Потому что ей снова – немы.
Соавтор на духовном счёте
Не помню, выяснил ли правом – я
В какое утро спятило оно,
Не знаю было томно ли – темно
Или от страха зазвенело по уму?
Ты вышел из предвзятости ко мне,
Чтоб жизнь освободить и ей вести
Соавторство для пленной тишины,
Такой же искромётной, как и мы.
Белеет слово в искренней звезде
Космического шёлка, где ответ
Ты проложил сегодня – в душу мне
И стал, как остановка в этом лет.
Где не был я на ровном счёте – тьмой,
Не знал духовной участи – взаймы,
Как ближе быть – обратно до войны
И свет искать по длинной мостовой.
Там ты стоишь в соавторстве пути,
Там гложут мысли одинокий плот,
Им вынув счастье в сложенной груди,
Чтобы забыть тот ад и сложный перелёт.
Где не был ты унижен, что печаль,
Несущая сквозь стену – зоркий глаз,
А только падали во времени – на нас
Искусством прошлого – такие же огни.
В духовном счёте выяснил мечту,
Что гложет ясность – прямо на бегу
И только твой пребудет идеал —
Ты сам – духовный счёт ему и пламя.
Горишь во сто ночей из белизны
Космической Вселенной, где и мы
Стоим тем духом, охранившим степь,
Внутри которой стало всем теплее.
На вынос слову – добрый монолог,
А ты – соавтор в счастье из былин,
Там ищешь их раздолье – от немых
И долгом образуешь слову день.
Куда – то шепчут миру – те слова,
Что нужно нам в соавторстве иметь
Такие же моралии, как смерть
И смело подходить не к той ноге.
Что выступила, к счастью от ума
Под гордый дух иллюзий, чтобы жил
Твой свод космического дома, на ноге,
Которой к счастью – волен был искать.
Её свободу в призраке от лет,
Её мечту по праву быть немым,
Но духом от свободы в свой портрет
Соавтора, что выделяет свет.
Доказываешь маленькие тени
Не терпи, не смотри за порог,
От него не увиливай в страх,
Что за чёрной манерой пророка