Дочь дракона
Шрифт:
– Вот!
– Победно продолжила Листик, - Начинаешь одеваться и смотришь в зеркало, а там такое! Увидишь, испугаешься и убежишь! Так не одетой и убежишь!
Милисента засмеялась, а Арримма совсем обиделась:
– Я посоветоваться, а вы…
– Арримма, - приобняла девушку за плечи Милисента, - Это же совсем не твой стиль! У тебя же румяное лицо! Так зачем же его скрывать за этим гримом. А фигура?! Фигура у тебя вообще, куда там этим красавицам! Тебе надо вот так… Талия высоко, разрез на платье или юбке во досюда и обязательно высокий каблук!
– И Милисента начала набрасывать на чистом листке бумаги контуры женской фигуры. Обе девушки внимательно слушали её. Милисента одевалась скромно, легенда о дочерях приграничного барона не позволяла девушке покупать дорогие наряды.
Синхронное кивание Арриммы и Иззеллы было прервано новым стуком в дверь. Оторвавшись от своего рисунка, Милисента громко сказала:
– Войдите!
В комнату осторожно вошёл Масин фон Крунув. Он поздоровался со всеми, и поинтересовался, чем они тут занимаются, раньше всех ответила Листик:
– Мы обсуждаем новый стиль моды, называется нотский гекростиль! Вот!
Девушки застыли с открытыми ртами, а Листик подскочила к Масину и стала его просвещать:
– По этому стилю, так как ты, уже не одеваются! Вот тут у тебя надо сделать разрез!
– Листик провела появившемся у неё когтем поперёк живота студента, всем своим видом показывая, что такой разрез она готова сделать хоть сейчас. Ей тоже очень хотелось что-нибудь кому-нибудь посоветовать, и она принявшая молчание застывшего студента за согласие, с энтузиазмом продолжила:
– А разрез глаз?! Такой уже не носят, давай мы тебе их быстренько переразрежем? А уши?! Но разве это по моде, давай их тоже подравняем? Ага?
– Ммм, - Замычал ошарашенный таким напором Масин, - Листик, ты знаешь, я как-то не стремлюсь следовать всем веяниям моды, тем более такому стилю, когда надо уши равнять!
– Тут его взгляд упал на модный журнал, потом он с ужасом посмотрел на Арримму и срывающимся голосом спросил её, косясь на Листика:
– Она тебе, что уже подровняла?
Девушки громко захихикали, а Листик надулась:
– Вот, только собралась приобщить человека к высокой моде! И это, заметьте, совершенно бесплатно!
– Она горестно взмахнула рукой, уже со спрятанными когтями, и с несчастным видом поплелась на свою кровать.
Масин тоже был контрактником и стипендии не получал, деньги на учёбу и жизнь ему присылали из дому. Но на его взгляд, присылали очень мало. Ему казалось, что жизнь в столичном городе требует гораздо большей суммы. И как всякий студент он был не прочь подзаработать или, на худой конец, одолжить. И он первый пришёл к новеньким студенткам, почему-то принятым сразу на второй курс, ведь раз их так приняли, то, наверное, они дети очень богатых родителей. Пришёл с целью одолжить десяток золотых, пришёл со словами - мы же друзья, так выручите меня по-дружески. На что, младшая сразу ответила, - что если мы друзья, то к друзьям надо приходить с подарками и угощением и выкатила такой список, того, чем бы она хотела, чтоб её угостили, что Масин решил поддерживать просто дружеские отношения. Тем более что в младшей он узнал ту рыжую ведьму, которую встретил в первую ночь учебного года. Но Листик, сделала вид, что видит Масина в первый раз. И тот успокоился, решив, что он таки пал жертвой розыгрыша, кого-то из старшекурсников.
Милисента указала студенту на стул и вопросительно подняла бровь, весь вид Масина, показывал, что у него есть какая-то новость. Масин сел и не разочаровал:
– Грунс Вэркуэлл, рассказывает, что вас взяли на боевой факультет по блату, за вас заплатили богатенькие родственники и что вы не из приграничного баронства. Уже неделю всем это рассказывает.
Листик презрительно хмыкнула из своего вороха подушек и шкур, а Милисента просто пожала плечами, показывая, что её не интересуют подобные сплетни, а Масин продолжил:
– И что вы не проходили первого испытания, что магистр Клейнмор всё сам подстроил, будто вы прошли, а на самом деле он сам…
Листик снова хмыкнула, а Милисента уже с интересом слушала.
– И что вы папенькины дочки, и что у вас…
– Слушай, Масин, а ты хочешь заработать денег?
– Перебила студента Милисента. Не то, что бы она была жадная, но денег всегда студентам, а тем более студенткам, не хватает. А недавний поход с Листиком по кондитерским… Хотели просто полакомится, но стоило старшей отвлечься, как младшая заказала себе пять килограмм дорогущего лакомства - мороженного! Самое интересное, что она его таки съела. При этом даже не простудилась, только чуть-чуть хрипеть больше стала, и то не долго.
– Да!
– Сразу откликнулся Масин, - А сколько?
– Много, и на сколько много будет зависеть от тебя.
– А как, как заработать?
– Раскрути этого Вэркуэлла на пари. Мол, ты подговорил этих богатеньких папенькиных дочек на принципиальный спор. Если они действительно, хотят стать боевыми магами, то такая малость, как первое испытание охотников, для них не страшно. Вэркуэлл же уверен, что мы по блату, вот и должен клюнуть.
– А если нет?
– Но, это уже твоя забота, раскрутишь, получишь долю от выигрыша пари!
– Пятьдесят процентов!
– Ха!
– сказала Листик.
– Пять!
– сказала Милисента.
Сошлись на пятнадцати.
Грунс Вэркуэлл, четвёртый сын герцога Вэркуэлла, ходил в нетерпении по коридору, он ждал этих выскочек, двух студенток со второго курса боевого факультета. Сам он был пятикурсником, того же факультета, но группа не Боевиков, а Охотников. Охотников за нечистью, или как их ещё называли - ведьмаков. Боевой факультет имел два потока. Поступающих тщательно отбирали, а потом по каким-то непонятным признакам делили на два потока. И если группы Ведьмаков набирали каждый год, то боевиков через год, а то и через два. В этом году набора на Боевиков не было, ни один кандидат не прошёл предварительного отбора, то есть даже не был допущен к первому испытанию. Грунс Вэркуэлл считал, что с ним поступили не справедливо, он достоин учиться на Боевого мага, а его направили на ведьмака! Ведь уничтожать нечисть, это плебейское занятие! Занятие, которым не пристало заниматься, пусть и четвёртому, но сыну герцога Вэркуэлла! И появление сразу на втором курсе дочек захудалого баронишки, он воспринял как личное оскорбление. А когда он узнал, что две студентки, так опустившие его в первый день учебного года, в столовой, это те самые, то он стал вынашивать планы мести, попутно распуская всякие слухи о них. И вот, вроде они клюнули! Весть об этом принёс проныра Масин фон Крунув, этот недостойный сын своих славных родителей. Не достойный, то недостойный, но выторговал у Грунса пятьдесят процентов от выигрыша пари. Но не в деньгах счастье, Вэркуэлл собирался поставить этим выскочкам ещё одно условие, Грунс был абсолютно уверен, что эти девки не пройдут первого испытания охотников, он сам его еле прошёл и до сих пор с содроганием вспоминает.
В конце коридора появились эти девки в сопровождении фон Крунува. Грунс, хоть и испытывал к ним неприязнь, но, по мимо своей воли, залюбовался старшей. Стройная фигурка, затянутая в серый с чёрными вставками костюм, аккуратные чёрные сапожки, пшеничные волосы, заплетенные в косу. Такую даже жалко, но жалость сразу пропала, когда взгляд Вэркуэлла четвёртого упёрся в младшую. Её любимое зелёное платье и белые, кружевные панталончики, надетые как бы в насмешку над ним, сыном герцога Вэркуэлла, подпрыгивающая походка и эта ненавистная улыбка до ушей! Жалость сразу пропала, уступив место холодной ярости. И как будто для того, чтоб усилить эту ярость, старшая остановившаяся перед ним, непочтительно произнесла:
– Ну?
– Фон Крунув, сказал, что вы приняли мои условия, леди?
– Слово леди Грунс, буквально выплюнул.
– Ага!
– ещё шире заулыбалась младшая, если бы Вэркуэлл был не в такой ярости, эта улыбка должна была его насторожить, но не насторожила.
– Ага!
– Повторила младшая и подала Масину фон Крунуву, увесистый мешочек с пятьюстами золотых. Там были все деньги сестёр - сто золотых, и ещё четыреста, которые они наодалживали по всему общежитию, в том числе и у домовых. Девочка кивнула Масину: