Дочь дьявола, Богданова Марина

Дочь дьявола

на обложку

Богданова Марина

Шрифт:

– Что грустишь, Вацлав? – спросил Алан.

– Вы? Я не ожидал увидеть вас тут! – удивился Вацлав.

– В лаборатории тебя нет, что, застопорились с лекарством?

– Нет, сэр, я отказываюсь от наследства, в пользу вашей дочери, - начал Вацлав.

– Почему? – удивился Алан.

–

Я перегнул палку, Катарина меня не простила, - грустно ответил Вацлав.

– Так простит, послушай, она любит остров, но не моё дело, а ты его разделяешь со мной.

– Нет, завтра я уплываю обратно на большую землю, - сказал Вацлав и ушёл.

Ему всё равно, что скажет Алан, даже если он запретит ему возвращаться на остров, он всё равно не заслуживает свалившегося на него наследства и любви Катарины. Ночью он уснуть не мог, пытался заняться чтением книг, но мыслями он всё равно был с Катариной. Он вспомнил ночь с ней, когда она словно по щелчку пальцев лежала рядом с ним, и он был счастлив. Так он и провалялся на кровати до самого утра, а уснул только под утро.

Утром он проснулся как после тяжёлой работы, тело всё ныло, как и душа, но он знал почему так, и смирился с этим. Индеец сказал, что сегодня прибудет паром до большой земли, поэтому Вацлав даже завтракать не стал. Взял сундук со своими вещами и пошёл в порт ждать парома.

– И всё же подумай, Вацлав, от такого трудно отказаться, - сказал Алан, встретив Вацлава в порту.

– Подумаю у себя дома, - сказал Вацлав.

– Я поговорю с дочерью, может быть, она тебя простила, - сказал Алан.

– Только не дочка Мортонов, - отмахнулся Вацлав.

Глава 18

Вацлав вернулся обратно в Прагу, всё ещё думая о Катарине, но не лелея никакой надежды на воссоединение с ней. Прага никак не изменилась после его отъезда, даже после отмена «Акта о восстановлении человечества» аугов не перестали досматривать. Но когда Вацлав сказал, что вернулся с Острова Теней, то полицейские от него отпрянули, видать, знали, кто на этом острове живёт.

– То-то же, - буркнул себе под нос Вацлав и пошёл к своему книжному магазину.

«Машина времени» всё ещё стояла на месте, что обрадовало Вацлава, и он подумал о том, чтобы восстановить разрушенное здание за счёт накопленных на кредитном чипе денег.

Вацлав осторожно открыл дверь в свой магазин и вошёл в него, ища выключатель, который, как всегда, был в самом неудобном месте. О том, что надо переустановить выключатели в нужном месте, он тоже подумал. Как только он включил свет, старинные лампы задребезжали и зажглись, заставляя Вацлава улыбнуться.

– Я дома, - сказал Вацлав, осматривая здание изнутри.

Прятаться в подвале не было смысла, так как больше ему никто не угрожает, так что он, как только поставил сумку с вещами, тут же пошёл в подвал и перетащил все свои вещи на чердак. Он был рад, что чердак не пострадал во время беспорядков в Праге. Теперь осталось подумать о том, где найти работу. Опыта он набрался, но новое лекарство не изобрёл, зато научился преодолевать синдром Дерроу. Может быть, он научит других аугментированных справляться с этим выдуманным синдромом.

– Точно, открою свою клинику и буду учить аугов выходить из синдрома Дерроу, - сказал себе Вацлав.

На следующий день он снова открыл свой магазин и даже объявил о том, что ищет сотрудников. Он пытался отвлечься от мыслей о Катарине, но ничего у него не выходило, он продолжал о ней думать, даже когда он был не на острове.

***

Алан Мортон после ухода Вацлава остался один вместе со своей дочерью и наследством. Первый раз его протеже согласился не только остаться на острове, но и принять его предложение, и снова ему отказали, притом не из-за наследства, а из-за того, что его протеже не сошёлся характером с его дочерью. Узнав у слуги, где сейчас Катарина, он решил поговорить с дочерью.

– Кати, милая, мне надо с тобой поговорить, - сказал Алан дочери.