Дочь Гробовщика
Шрифт:
— Вижу, тебе действительно лучше, тогда сушись и выдвигаемся.
К обеду мы оказались перед вересковой пустошью.
— Нам нужно ее пересечь, — вместе со своим рюкзаком, Юро нес и мой.
Мне же достался меч и полный магический резерв.
— Странный план у дяди: отправить нас в поход без карты, в какую сторону не пойдешь — везде могут поджидать неприятности. И будем мы блуждать, пока не окажемся перед университетом, — поделился Юро.
— Верно. Идеальная стратегия, особенно с разными локациями. Тебе, как оборотню с нюхом и зрением,
Минуя кустарники, мы шли по пружинящему под ногами мху.
— Как думаешь, кто нам может здесь попасться? — спросил Юро.
— Не знаю, возможно призраки или духи. Но не стоит рисковать, на ночь я снова наложу защитный круг на палатку.
— Может не стоит, побереги силы.
— Стоит, — с нажимом пояснила я.
Но я переоценила свое состояние, очень скоро охнув от боли. Бинты пропитались кровью, и я осторожно опустилась на мох.
Юро быстро разложил палатку, пока я, отвернувшись, приводила свои раны в порядок. В этот раз парня я к себе не подпустила: осторожно обработав раны, наложив свежую повязку, как можно бережнее затянула бинты. Поднявшись, я слегка пошатнулась и уперлась ладонью в грудь Юро. Он был горячим, от него пахло лесом.
— Сегодня обойдемся без огня, — предупредил оборотень.
— Верно, не стоит привлекать внимание.
Ночью мы любовались небом. На просторах пустоши оно казалось необъятным, и звезды были такими яркими, казалось, протяни руку и соберешь их. Но эта красота не спасла меня от холода, хотя за время практики с отцом, мне доводилось ночевать в более холодных местах. Я приготовилась погрузиться в мертвый сон. Юро укутал меня поверх спальника своим пледом и лег рядом.
***
Девушка уткнулась ему в грудь холодным носом, она практически не дышала. Но Юро знал, некромаги всегда так спят, их сон равносилен смерти.
Оборотень вдохнул ее запах — и осмелился погладить по волосам.
«Почему ты стала такой? Что у тебя случилось, Диа…», — мысленно спросил он, всматриваясь в черты миловидного женского личика. Больше всего, его интересовали не причины, а как ее отец — Варлок Некроманцер, додумался до этого: превратить дочь в парня, вырастить из нее воина, а не барышню на выданье, как делали многие отцы.
«Почему ее пентаграмме столько лет. У Крабата свежий шрам, он получил его сравнительно недавно, но во взрослом возрасте и с уверенностью, что сможет выдержать испытание «Одержимости», а девушка — совсем другое. Как же ей было больно».
Ночь они провели спокойно, но Юро покинул палатку раньше, чем Диа проснулась. Ему не хотелось ее смущать. Он пробежался по пустоши в волчьем обличии, найдя съедобные ягоды, собрал их в мешочек, принеся Дие.
— Это вместо полноценного завтрака? — сонно спросила я, протирая лицо влажным полотенцем и заплетая волосы в косу.
Он ссыпал горсточку мне на ладонь, а остальное съел, запив водой из фляги:
— Вместо. Ты выспалась?
— Я могу выспаться где угодно. Радует, что на нас не пыталась напасть более опасная нежить.
— Тебе-то нечего бояться, если встретимся с духами, то они не смогут захватить твое сознание из-за пентаграммы.
Девушка тяжело вздохнула и посмотрела ему в глаза:
— Хочешь об этом поговорить?
— Если ты сама не против. Во сколько лет ты прошла ритуал «Одержимости»?
— Кажется, в пятнадцать, если не меньше.
— Сколько?! — оборотень испуганно на нее смотрел. — Как ты выдержала? Крабат еле вынес, ведь это адская боль. Сильнейшее испытание для разума, а ты сейчас в здравом уме и твердой памяти: стоишь и разговариваешь со мной.
— Было действительно очень больно. Я ответила на твой вопрос, теперь пойдем дальше.
***
К ночи мы миновали пустошь и добрались до леса, а там показалось университетское кладбище.
Юро нахмурился, принюхиваясь:
— Что-то здесь не так.
— Естественно, не так. Слишком тихо и спокойно. Хоть бы кто-нибудь из покойников переговаривался между собой, ходил в гости в соседний склеп, — шутливо отметила я.
— Диа, я серьезно.
— Я тоже!
Встав спина к спине, Юро материализовал в своих руках меч. На нас налетело нечто с мертвенно-синей кожей в лохмотьях. На голове существа развевались черные космы, и оно шевелило длинными пальцами со стальными ногтями.
— Черная Аннис! — закричала я, приготовившись отразить атаку своими нитями и защитными рунами.
С истеричным смехом, ведьма пронеслась над нами, попытавшись задеть наши лица ногтями, но мы синхронно пригнулись. Я могла порадоваться подобной реакции и понадеялась, что мы и дальше будем сплоченной командой.
— Ведьма-людоедка. Она не дух и считается нежитью высшего уровня. Берегись ее ногтей, они отравлены смертоносным ядом, — затараторила я, вспоминая все, что читала об этой старой карге. — Пока она мечется в воздухе и прицеливается, с какой стороны нас лучше сожрать, подстрахуй меня, — я опустилась на колени и стала быстро расчерчивать землю кинжалом, откидывая мешающие камешки в сторону, вырывая траву с корнем. Все это мешало четкой защитной пентаграмме.
Ведьма снова пролетела над нами. Юро размахнулся мечом, но лишь задел ее тряпье кончиком лезвия. Это было бесполезное размахивание, пока враг не окажется хотя бы не так высоко.
— Если она и дальше будет летать, то нам понадобится не защита под ногами, а крыша над головой, — Юро внимательно следил за ведьмой.
Я отбила колени и изодрала руки, когда от оглушающего визга Черной Аннис у нас заложило уши, а в глазах потемнело.
— Надо заткнуть ее, иначе мозг не выдержит. Ты оборотень, у тебя слух еще острее, — я увидела, как из левого уха Юро потекла тонкая струйка крови, его глаза пожелтели, а клыки отросли. Зверю внутри него было больно.