Дочь химеролога

Андер Вирт

Однако неожиданно это оказался глава Службы Дознания Аллен де Бенсон. Ю знал его еще с тех времен, когда он был простым капитаном стражи. Долго удивляться Аллен не дал и сухим, сразу насторожившим, голосом, сообщил о необходимости срочно проверить, что происходит в замке Люциф и все ли в порядке с Даниэлем. А когда упомянул об уже поднятом по тревоге и выехавшим из города отряде, к которому предлагал присоединиться, то Ю внезапно осознал причину своего состояния. И бросился… но, оказывается, было уже поздно.

…

Да, он слышал испуганные возгласы выбегающих из замка стражников, сообщающих о найденных страшно изуродованных телах или их частях. Слышал, как кого-то из них рядом тошнит от увиденного. Даже слышал осторожные просьбы братьев по Свету, что взял с собой, просящих подняться

и дать себя увести. Но сил не было. Ю никак не мог отвести взгляд от этого темного пятна, перед перекосившимися от страшного удара воротами замка, ощущая всей душой произошедшую здесь трагедию.

Ему не нужны были подробности. Итак ясно. Сначала, Даниэль во дворе замка, возле тела которого Ю также долго сидел, не в состоянии осознать случившееся, а после… жизнь покинула тех, кто его убил. Ангелам неведомы понятия добра и зла, хороших или плохих поступков. Это иллюзия, порожденная ограниченным сознанием живых разумных, которой они тешат свое существование. Так должно быть. Но если тебе один подарил душу и радость бытия, а потом другой все это движением меча отнял…

Перерождение. Страшное по своей сути, особенно с учетом того, что ты пал и внутри уже обретается Тьма. Был Свет, стала… Смерть. Да, только она столь беспощадна и неотвратима. И скрыться не получится, особенно если у нее есть крылья. А потом… только человек способен бесцельно жить, не зная зачем. Ангел же, когда смысл существования закончился, просто уходит. Растворяется в Силе, что его породила… или в той, что согласилась принять. Ю чувствовал отголосок мощи, что бушевала здесь совсем недавно. И видел ее след. Особенно две характерные полосы, идущие в разные стороны. От крыльев, которые в последний раз ударили по земле, как будто прощаясь с ней.

Да, так и было. И только одно выбивалось из этого, единственно верного понимания произошедшего. Игрушка. Большой медвежонок, которого судорожно сжимал в своих руках Ю. Найденный в пустой деревне, в дорожной грязи, он нес в себе легкий, но характерный отпечаток новой Силы. Но как эта игрушка оказался там?! Кто ее принес, если все мертвы?! Вопросы без ответа, но почему-то, где-то в самой глубине души, дарующие странную и противоестественную надежду. Маленькую искорку, сияющую во тьме боли и горя. А вдруг?..

И настоятель храма Всеблагого Света Ю Он Ли решил, что будет… верить. Так как умел. Несмотря ни на что. Верить. Надеяться. Ждать.

Глава 17. Забытые воспоминания. Часть 2

А в это время… Небольшой городок на юго-востоке империи. Гостиница

…

Ненависть. Вся жизнь, это ненависть. К себе, к окружающим, к… зеркалам. Да, они не виноваты. Просто отражают то, что им показывают. Но это ничего не меняет. Жизнь несправедлива и кому, как не ей об этом знать. Когда с детства все достается другой, а ты лишь тень, ненужная даже своим родителям. Непонятная и страшная ошибка природы. Шутка богов. Жестокая шутка.

Ненависть порождает жестокость и желание отомстить, беспощадное и… бессмысленное по своей сути. Но понимаешь это слишком поздно, когда последний шаг уже сделан. И ты смогла осуществить лелеемую с детства мечту. Взглянуть в наполненные болью и ужасом ненавистные глаза и злобно расхохотаться. С упоением наблюдать за агонией, ловить последний вздох. А затем получить «его».

И вот у тебя, наконец, то, что ты так хотела. Можно забыть обо всем и наслаждаться жизнью. Так почему же не получилось? Почему она приходит каждую ночь? Приходит и просто смотрит. Ничего не говорит. А утром ты опять смотришь на нее… в зеркале. Почему опять ненавидишь «его»? Да, можно снять, убрать, спрятать. Но мысли-то не спрячешь. И совершенного не изменишь. Остается только жить. Жить, надеясь непонятно на что, понимая, что ты уже «там», куда должна была попасть только после смерти за свой поступок. Сама сделала Выбор.

…

Сидящая в комнате перед зеркалом девушка вздохнула, еще раз посмотрела на то, что старалась никому не показывать, встряхнула головой и криво усмехнулась. Все, хватит мрачных мыслей, надо работать. Делать то, что теперь получается лучше всего. Ловить падких на «него» мужиков. Этих уродов и скотов, неспособных заглянуть дальше внешнего облика. И один из них как раз сидит внизу в общей зале. Такой же, как все. Правда, почему-то именно этот оплачивался очень щедро. Небольшая сложность была в том, что смертельный исход не предусматривался, только захват, но это решаемо. И как же хорошо, что она увидела парня первой и других «охотников за головами» рядом не заметила. Хотя с учетом того, что он из «особого» поискового листа, «не для всех», то наверно не удивительно. Там еще говорилось о каком-то артефакте, что должен находиться у разыскиваемого и который нужно будет передать вместе с ним. Причем вознаграждение в этом случае сразу даже не удваивалась, а утраивалась. Что ж, очень неплохо.

Ладно, пора. Девушка взяла в руки лежащий рядом на столике предмет, повертела его, затем с мрачной решимостью расправила и аккуратно приложила к голове. Главное сейчас, перетерпеть неприятное ощущение «липкости». И взглянув в зеркало, она, как уже много раз до этого, стала терпеливо ждать, пока надетая маска не превратится в обычное лицо. Красивое лицо, принадлежавшее когда-то… ее сестре.

Алекс Д’Анте, рыцарь Ордена Страждущих Света

Как же он устал. Ведь по той дороге желающих ездить было мало, точнее, они, вообще, отсутствовали. И про постоялые дворы можно было забыть. Поэтому пришлось тащиться больше недели пешком до ближайшего города, возвращаясь по собственным следам. Своим и тех, кого рядом больше нет. Бен и Дон. Наверняка они и подумать не могли, что закончат свою жизнь в желудке монстра, который не привидится даже в самом кошмарном сне. Порождения проклятой Земли Демонов — аднокана. Почему Алекса не тронули он так до конца и не понял. Хотя вариантов было немного. Всего два. Реликвия Света или найденное кольцо. Причем со временем, он стал склоняться больше ко второму варианту. Но попытка определить наличие хоть какой-то магии в кольце провалилась. Пусть и очень дорогой, но просто металл. Единственное, что привлекало внимание, это необычное изображение на небольшом утолщении. Оно походило на стилизованный рисунок меча и щита на фоне листьев. Но, несмотря на то что по геральдике у Алекса, впрочем, как и по другим предметам в академии было «отлично», такого герба он припомнить так и не смог.

Рыцарь вздохнул и, пытаясь отвлечься от невеселых мыслей, огляделся кругом. Хотя общая зала была настолько обычной, что, смотреть на самом деле особо-то и некуда. И не на кого. Постояльцев почти не было и последние из них, какая-то семейная пара торговцев, поужинав, уже поднялись в свою комнату. Гостиница, конечно, была не особо хорошей, если не сказать хуже, но еда горячая, постель сухая, а значит, Алекса все устраивало. Честно говоря, он не собирался здесь задерживаться, однако, появившись вчера поздно вечером, Д’Анте слегка расслабился, особенно после долгожданной горячей ванны и, почувствовав скорое окончание своего путешествия, просто проспал. Не только остаток ночи, но и почти весь следующий день. И теперь, похоже, ему предстояло провести в этой гостинице еще одну ночь.

Ничего, завтра постарается выехать, как рассветет, благо успел дойти до торговца лошадьми и купить себе, пусть и довольно невзрачного, но вполне неплохого коня. Денег, правда, осталось совсем немного, но ничего, добраться, если не будет больше тратиться на гостиницы, до Ландо он сможет. Интересно, как там Ранесса. Алекс искренне надеялся, что у нее все хорошо и ничего серьезного за время его отсутствия не случилось. Рыцарь покосился на небольшой футляр, висевший на поясе. Да… теперь у них точно «все» будет хорошо. Может, он даже наберется смелости и еще раз скажет о своих чувствах. И теперь у Ранессы не будет причин отказывать. И Алекс позволил себе чуточку помечтать. А потом вспомнились Мила и Лиси. Почему-то они тоже вызывали внутри странную теплоту и желание увидеть вновь.