Дочь Хранителя

Шевченко Ирина

__________

Старый сморщенный гоблин испуганно отпрянул от портала, когда Врата пропустили на Дифран совсем не того дракона.

– Господин Кадм!

– Дивер у себя?
– спросил тот, не здороваясь.

– Господин Дивер должен вот-вот появиться, я держу Врата на Тар...

– На Тар?!
– взревел Хранящий Кровь.
– Этот идиот поперся на Тар?

Придурок! Как ему это только в голову пришло?

– И что с того?
– усмехнулся, появляясь из мерцающего поля Дивер.
–

Две минуты - Гвейн и не узнает. Зато теперь у нас есть образец!

С этими словами он вынул из кармана полученный от эльфа клочок испачканной кровью ткани.

– Можешь оставить себе!
– вернул ему ухмылку Кадм.
– Этот мусор мне больше не нужен...

– Тогда я возьму?
– раздался новый голос.

Гоблин от страха вжался в жесткую спинку стула. Шутка ли - третий дракон за минуту?

– Гвейн?
– страх Открывающего сошел бы за выражение радости, по сравнению с той гаммой чувств, что отразилась на мгновенье в блеклых глазах Дивера.

Он не видел старика в человеческом облике почти пол тысячелетия, но узнал сразу. Длинные седые волосы, зачесанные назад, белая борода до пояса, густые, косматые брови, цепкий взгляд, не сулящий нарушителю ничего хорошего. Хранитель Дифрана и возразить не успел, как ссохшаяся рука первого в Совете выхватила у него драгоценный лоскуток.

– Прошу за мной!

Ослушаться его не посмели. И оба дракона шагнули вслед за Хранящим Слово на гулкие плиты Зала Совета.

– Смотри-ка, нас встречают, - попытался пошутить Кадм.

Но и ему самому, и его другу-сообщнику было не до улыбок.

Джайла, Видящая Суть.

Алан, Палач Драконов.

Гвейн.

Тройка первых - уже слишком. А еще двое, стоящие пока за их спинами, плохой, очень плохой знак. Двое младших Хранителей допущены в Зал Совета, и есть только одна причина, по которой первые сделали бы такое. Кандидаты, прошедшие испытание. Драконы, обладающие Качествами. Двое, готовые сменить двоих.

– Что все это...

– Я еще дам тебе слово, Дивер, - прервал его первый старейшина.
– Ты ответишь на мой вопрос, а не я на твой.

Дракон вновь стал драконом. Как и Джайла, как и Алан. И только те двое пребывают в образе людей, оттого и не разглядеть их за широкими спинами сидящих ящеров. И подсудимые - это ведь суд?
– как бы не старались, но не могут сменить двуногий облик, на тот в котором появились на свет.

– Я, Гвейн, волей бывших до меня Хранитель Врат и первый в Совете, спрашиваю тебя Дивер, зачем ты нарушил запреты и пришел в мой Мир?

– Нарушил запреты? Твои идиотские запреты? И за одно это ты судишь меня?

– Ответь Дивер, - грозно вступил Палач.

– Я встречался со своим Идущим. "Договор о переходах", параграф шестой, пункт одиннадцать: Хранитель имеет право явиться на зов своего Открывающего или Идущего, находящегося в поле Врат...

– Иоллар Ваол - не твой Идущий, - произнесла Джайла.
– Эльф вообще не Идущий. Так как же ты мог явиться на зов?

– Считайте это моим даром, - осклабился подсудимый.

Пусть теперь попробуют опровергнуть его слова!

– И этот дар дает тебе эта штука?
– Видящая Суть отошла немного, давая проход стоящей за ней женщине.
– Селаста!

Селаста? Дочь Алана? Маленькая Селаста? Маленькая...

– Сука!

Он увидел, как девушка ставит на стол перед Гвейном черный пластиковый ящичек.

– Мне больше нравилось, когда ты звал меня "Лайли, милая", - ухмыльнулась юная драконица.

– Лайли, милая?
– неожиданно рассмеялся стоящий рядом Кадм.
– Лайли, милая! Твоя милая Лайли, заваривающая лучший кофе в Сопределии и подслушивающая чужие разговоры. Неимеющая Тени, я так полагаю? Еще и прошедшая первую инициацию. Да она могла мебелью прикинуться в твоем кабинете, и ты ничего не понял бы! Однако, Гвейн, однако! От тебя я подобного не ожидал. Ты же Хранящий Слово! Поборник всех писаных законов. И опускаешься до банального шпионажа. А это знаешь ли, противоречит...

– Ничему это не противоречит, Кадм!
– прервал его первый в Совете.
– Я не обязан соблюдать законы по отношению к тем, кто сам давным-давно их нарушил.

– Нарушил? Да неужели?
– продолжал веселиться Хранитель Юули.
– Что у тебя есть? Это устройство и слова девчонки? Да, Дивер использовал прибор, чтобы увидеться с живущим своего Мира, это не совсем законно, но он все же переживал, как там парень устроился и все такое, так что думаю, можно простить ему легкую сентиментальность. А что до показаний Селасты, то крайне неразумно будет принимать их во внимание. Малышка бездна ведает, что может наплести, лишь бы освободить себе местечко в Совете. Разве не так, моя дорогая?

– Не ты здесь обвинитель, Кадм!
– прорычал Алан.
– У тебя еще будет возможность высказаться, когда Гвейн закончит говорить с Дивером.

– А что, со мной еще не закончили?
– увидев, что приятель от него не отступился, пятый в Совете немного успокоился, и голос его теперь звучал намного уверенней.
– Кадм уже объяснил причины моего поведения, и мне нечего добавить.

– Так значит, ты волновался за мальчика?
– вкрадчиво поинтересовался Гвейн.
– А к чему тогда это?

Дракон кивнул на лежащую у своих лап тряпицу с бурыми пятнами крови.

– Что это? Кровь? И чья это кровь? Чем твой эльф занимался в моем Мире, Дивер? Зачем ты послал его?

– Какая разница? Хранители не вмешиваются в дела живущих.

– Живущих? Да, пожалуй. Но ведь это - кровь Открывающей, - подала голос Джайла.
– Я даже отсюда это чувствую. Я ведь Видящая Суть, ты не забыл об этом? Так чем вы двое объясните то, что вот уже несколько месяцев преследуете в чужом Мире чужого же Открывающего? Что в ней такого, в этой девочке, Кадм, что тебе понадобилась ее кровь?