Дочь Императора. Том 1
Шрифт:
— Ты два месяца уже ревешь. Тот полукровка, я прав?
— Нет. — Я отрицательно качнула головой, шмыгая носом. — Я люблю тебя по-прежнему.
— Пока ты кричала в моих объятиях, я мог простить даже Императора. Но теперь ты молчишь… Вся молчишь. Молчат твои глаза, губы, руки, тело. И я не могу это изменить. Не могу. Не могу больше так.
— Петир.
— Если бы я был безразличен к тебе, все что ты хочешь сказать, имело бы смысл. Давай не будем обманывать друг друга.
— Дай мне время…
— Время на что?
Я сглотнула, отворачиваясь.
— Если это полукровка, время тебе не поможет…
Я заревела с новой силой. Подхватив в темноте одежду, Петир быстро спустился вниз. Через четверть минуты хлопнула дверь.
После того разговора прошел еще месяц. И я понимала, что разучилась жить без него. Дни крутились все холодающим Зельменем и жаркой пустыней, где мы «искали двери». Искали, находили и открывали, иногда совсем не радуясь этому. Нис смотрела на меня так, что хотелось убежать от ее огромных жалостливых глаз на конопатом лице. Каждую ночь наших смен она слышала мои всхлипы. Дома же я сходила с ума. Он был везде. В каждом отражении — его взгляд, в воздухе — его запах. Я знала, что это тоже пройдет. Но слезы не кончались. И мысли возвращались к нему. И подходя к порталу я сжимала сросшиеся пальцы в кулак, чтобы не выбрать Зальцестер, центральный портал. Я разучилась его не любить. Если бы я только могла все вернуть…
Тогда я жалела о том, что вытащила Ройса из Умена. Никого я не ненавидела так сильно, как полукровку. Он не должен был жить. И не только из-за меня. Из-за всех, кто мог оказаться на моем месте за всю его прошлую и будущую жизнь.
Какая-то старая и забытая Дайан твердила мне: не думай о нем. Не ломай себе жизнь из-за этой мрази. У новой же меня сжимались челюсти и кулаки. А потом глаза наливались слезами, и я снова кричала в мыслях имя Петира. И уже не было вопроса: за что?
Я шла домой от портала, аккуратно ступая в чьи-то следы в снегу. На душе было гадко. Солнце слепило глаза. Попадать каждые три дня из зимы в лето и обратно было не слишком привычно моему организму. Он не понимал что происходит: и я постоянно болела. Хотя, возможно причины были другими…
Хлюпая носом, я наткнулась на кого-то и подняла взгляд.
— Летом ты была бледнее. — Улыбнулся Маранс весело. — Научишь загорать под снежинками?
Я улыбнулась. Когда же мы виделись последний раз — даже, не вспомню. Мия в последнюю встречу рассказывала, что они нашли компромиссное решение в их отношениях. Они разошлись… Но в виду того, что обожали друг друга и не представляли своего существования друг без друга — регулярно виделись. В этих отношениях исчезли все ее истерики. Они стали близки, как никогда. Мия была счастлива, смеясь. Я тоже улыбалась. Если эта игра в «мы не вместе» сгладила все углы в их отношениях, то почему нет?
Если бы я могла научить свое тело лгать…
— Эй, я пошутил. — Хлопнул Маранс меня по плечу. Я вскинула голову. Мысли плавали где-то не здесь. — Проводить тебя?
Я кивнула.
— Так, где ты приобрела этот загар? Кажется, нынче у нас зима…
— Я работаю на раскопках на Сианском побережье.
— Вот как. — Протянул он. — Там же опасно сейчас, не так ли?
— Наверно.
— Зевак не пускают…
Я снова обернулась. Он же архитектор! Для него это как… Что же для меня могло быть так же интересно, как архитектору раскопки древнего города?
— Я могу попробовать. — Улыбнулась я. Маранс не ответил, опустив взгляд. Я мгновенно поняла, о чем он подумал. Откуда он мог знать, что это именно я?
Я смотрела на него, продолжая идти вперед. Мия…
Вряд ли зельменцы могу проассоциировать какую-то живущую рядом девушку с подругой Императора. Миллионы блуждающих слухов продолжали развлекать обывателей, ни на день не охлаждая внимания. Просклоняли и мои синяки с переломами. Причем переломано у меня было намного больше, чем пара пальцев. Просклоняли очень многое, что совсем не было достоянием общественности. Мы определенно и регулярно встречались. И чего только между нами не было. Тьфу!
Только Мия могла рассказывать ему обо мне. Стало неприятно. Я отвернулась.
— Ну, что ты потупился, как мальчик? Разве есть что-то невозможное для подруги Императора?
Маранс выдохнул, как от удара. Все же обернулся, обегая взглядом мое лицо.
— Прости, Дайан. Я не хотел…
— Что не хотел? Разве ты что-то сказал?
— Я подумал.
— Я не псионик, Маранс. Мия — псионик… Я, всего лишь, старая добрая подруга Императора. Я посмотрю, что можно сделать. Удачи.
Подняв руку на прощание, я пошла быстрее. Маранс стоял как вкопанный. Еще с полминуты, пока не скрылась за прохожими, я чувствовала его взгляд в спину.
Вспомнив о нем в следующую смену, я обратилась к руководителю группы. Иногда, делая интонации чуть нагловатыми, я добивалась поблажек для нас с Нис. Правда, она не знала, с чего вдруг нашу пару так «любят». Но руководство знало все, даже то, о чем я сама и не подозревала. Приглашение посетить раскопки обещалось долететь до адресата уже на следующий день. Мгновенно забыв о нем, я пошла работать.
Через неделю я проснулась от мягкой волны, исходящей от иллюзора.
— Дайан, доброе утро. — Улыбнулась иллюзия Анри.
Я кивнула, зевая в ответ. Как же ей удается так свежо выглядеть при ее загрузке?
— Послезавтра в Бежевом зале дворца будет маленький вечер.
— По поводу? — Удивилась я.
— Ксю хочет познакомить Деканов школ с Лавином. Под шумок, обсудить последние сплетни Объединенных земель, соберутся еще несколько глав Гильдий.
— Там будет на повестке что-нибудь повкуснее меня? — Поморщилась я. Анри перевела взгляд на кого-то за иллюзором и покачала головой. — Ну, война на Сиане, например.
Я засмеялась. Ну, хоть, война сможет перебить этот беспрерывный поток!
— Декан просил, чтобы ты присутствовала. — Анри улыбнулась. Она стала спокойнее, если не развязнее, после перевода от Ксю к Андресу. Но, все равно, осталась какой-то общей решательницей всех вопросов. Я завидовала ее собранности и стойкости.