Дочь капитана Летфорда, или Приключения Джейн в стране Россия
Шрифт:
Азбучные истины вроде той, что галопом не путешествуют, Джейн знала. Поэтому, когда Рождествено скрылось из виду, она сбавила ход до рыси. «Вот ещё отъеду, и можно пустить шагом».
Оглянувшись, Джейн все же решила пока от шага отказаться. Погони не было, однако на свежем снегу были чётко видны следы. Шёл редкий, но пушистый снег, похожий на белые цветы. «Может, след засыплет?» – подумала Джейн.
Она была в самой дальней точке их дневной прогулки, когда Саша указал направление города Тула. Следовало ехать через лес. Хотелось надеяться, что там есть дорога или тропка.
Лес встретил её тишиной и узкой, но все же различимой дорожкой. Карри, ощутив под ногами лучшую почву, чем поле, пошёл чуть бодрее.
Сейчас, когда уже точно можно было не бояться погони, следовало подумать о новых заботах. С ними было все просто и понятно. Она находилась в центре самой большой страны мира, с небольшим запасом денег, ещё меньшим запасом слов и самым приблизительным представлением о том, куда ей ехать дальше.
«О да, – поддразнила она саму себя, – лучше знать язык, как Лев Иванович или хотя бы так, как он знает английский, сумка должна быть набита деньгами, как колотым сахаром для коня (впрочем, и сахар не повредит), а рядом должен скакать проводник, знающий кратчайший путь до Севастополя. Впрочем, чего ограничиваться в мечтах: надо бы себя одеть в шубу и меховую шапку, а не этот беретик. Обуться в мощные мужицкие сапоги из войлока. Ладно, это не надо… если путешествовать не верхом, а в повозке, да ещё с самоваром».
Чтобы указать мечтам их место, Джейн изобрела паровой вездеходный механизм, движущийся со скоростью железнодорожного локомотива, летательный аппарат непонятной конструкции, но главное, летящий со скоростью ракеты Конгрива. Потом перестала глумиться над законами физики и механики (как она решила) и поставила точку, выдумав волшебство, перемещающее из Йоркшира в Крым одним взмахом магического жезла, и уж в завершение – другое волшебство, позволяющее дать любому событию обратный ход и вернуться в нужное тебе время, где ничего плохого не случилось.
«Ладно, как-нибудь потом надо будет подумать подольше о том, что бы я вернула и отменила. А сейчас надо вспомнить нужные русские фразы (как мало я их знаю!). Ia nuzhna eda. Ia nuzhna komnata. Dat kon sena – ia budu plata. Kak ehat Orel?»
Карри внезапно всхрапнул. Джейн извинилась перед ним, вспомнив, что давно собиралась перейти на шаг…
И поняла по поведению коня, что сейчас он сам меньше всего желает идти шагом. Джейн оглянулась.
«Жильё рядом, собаки бегают», – даже не подумала она, а вспомнила прежнюю глупую мысль. Кроме того, сообразив, что если предыдущий раз волк был один, то нынче сзади на дорогу выскочили, самое меньшее, три зверя.
«V etu poru volki opasny, tolko esli nochiu v odinochku brodit po lesu», – вспомнились слова Саши. Джейн со страхом признала, что выполнила все три условия, разве что не бродила пешком, а путешествовала на коне.
Джейн ещё раз оглянулась на зверей. Они не бежали, они лениво трусили, будто окончательно ещё не решив, стоит ли нападать. В конце концов, у одинокого всадника могло быть ружьё или пистолет («Дура, почему я его не поискала в кабинете Льва Ивановича!»).
Но трусили они именно к ней.
Джейн не поняла, что и на каком языке крикнула коню. Карри помчался не в галоп даже, в карьер. Волки, более не сомневаясь в безопасности добычи, рванули следом.
Джейн слышала от Саши, что волк быстрее тройки, но медленнее всадника и у зверей есть только один шанс: загнать добычу в глубокий снег. Оставалось надеяться, что дорога не заведёт её в лесную чащу и не будет слишком уж петлять. Джейн со страхом поняла – скакать напрямик, сквозь кусты, она не рискнёт, а вот волкам никто не мешает.
Страшно было даже оглянуться назад. Даже смотреть по сторонам, на тёмные ряды елей. Казалось, она несётся по чёрному ущелью, с еле видной белой полосой впереди. Это напоминало страшный сон-сказку, когда ты за один миг тысячу раз веришь, что сейчас проснёшься в безопасности, и тысячу раз убеждаешься: все наяву.
И тут белая полоса превратилась в белое полотно. Лес кончился.
Карри выскочил на невысокий холм. С него были хорошо видны окрестности: небольшой луг, спускавшийся к другой, извилистой дороге. Или не дороге…
Но Джейн увидела вдали то, от чего все прочие мысли вылетели из головы. Темнеющая громада за той, новой дорогой могла быть только деревней. Джейн показалось, будто она разбирает далёкий-далёкий собачий лай.
«Там уж точно волки отстанут, а мужики укажут дорогу», – подумала Джейн. Она обрадовалась не только предстоящему спасению, но и открытому белому пространству после мрачного ночного леса. Казалось, самое поле должно отпугнуть волков.
И Джейн рванулась вперёд, поскорее и подальше от зловещей лесной чащи. Она даже чуть-чуть рассердилась на Карри, которому эта идея не понравилась – ведь пришлось перейти с дороги на заснеженную лужайку. «Давай, дружок, потом отдохнём», – пришпорила она его.
Конь вылетел на заснеженную извилистую дорогу, другой край которой – Джейн лишь сейчас разглядела – был крутым. «С чего это так?» – задумалась она, выбирая подходящее место, чтобы сойти с дороги. И вдруг услышала непонятный хруст. Карри заржал, попытался прибавить в беге…
…Джейн сразу не поняла, что случилось, почему конь застрял. Она лишь услышала уже не просто хруст, а грохот и треск. Почувствовала, что падает… нет, она оставалась в седле, значит, опускалась вместе с конём. И тут же её ноги обожгла какая-то чёрная масса. Джейн не сразу сообразила, что это вода.
Но через миг все поняла. Извилистая дорога была рекой. Замёрзшей, но не настолько, чтобы выдержать вес коня и всадника.
В первый миг Джейн стало стыдно перед конём. Он умчал её от волков. Он пытался предупредить её о глупости, которую она все же заставила его совершить. Он попытался проскочить лёд. И не смог.
– Прости, Карри. Прости, Саша. Прости, папа. Я виновата во всем, – то ли подумала, то ли прошептала она.
Но тут её извинениям ответил чей-то голос: от боли и страха Джейн даже не разобрала: папы, Лайонела или миссис Дэниэлс. Голос был спокоен и, что особенно важно в такую минуту, умеренно насмешлив.