Дочь куртизанки
Шрифт:
Ахтар взяла конверт с фотографиями, сунула его в середину альбома, захлопнула альбом, поставила его на полку шкафа и снова взялась за тряпку.
11
Не вставая с постели, Суман протянула руку и отдернула занавеску на двери своей комнаты. Если приподняться на локте, отсюда виден весь внутренний двор. Было около шести вечера. Жильцы госпожи Асаф выползали из своих щелей, куда их загнал полуденный зной, и собирались у маленькой харчевни. Одни прохлаждались там шербетами, другие, искупавшись и переодевшись во все белое, направлялись к воротам, решив провести вечер на прохладной зеленой лужайке какого-нибудь парка. Дня четыре или пять назад прошел дождь,
Суман вздохнула и задернула занавеску. С тех пор, как она увидела эту фотокарточку, ее ни на миг не оставляло чувство тревоги. Что, если он разузнает, где ее найти. И еще неизвестно, что он может наговорить о ней матери этой Нафис. После вмешательства Юсуфа соседи наконец-то оставили ее в покое. Некоторые даже жалели ее, конечно, им просто надоело злословить или было все абсолютно безразлично, но Суман больше не трогали.
…С каким трудом она добралась тогда до дома учителя Рам Дина! А учитель умер. Еще за месяц до этого. Она тогда впала в какое-то забытье. Она не плакала, не рвала на себе волосы, не царапала лицо, не кусала губы, просто проглотила подступивший к горлу ком и дала себе клятву, что не свернет с указанного им пути. Она рассказала все о себе его старушке вдове. Та пыталась утешить и ободрить ее, называла дочкой и плакала вместе с ней. Но ее слезы не могли смыть стену религии, что стояла между нею и Суман. А потом она и сама во всем зависела от домашних. Суман осталась у них. А на четвертый или пятый день она почувствовала, что сколько здесь ни работай, невестка все равно не потерпит, чтобы в их доме жила красивая молодая женщина. Суман потихоньку принялась искать квартиру, и соседи дали ей вот этот адрес… А потом она пришла к матери Юсуфа, госпоже Асаф. Она еще долго колебалась, но все-таки решила откровенно рассказать обо всем.
Госпожа с большим сочувствием выслушала ее горестный рассказ, долго ее успокаивала и сразу же дала ключи от квартиры. Суман знала, что многие жильцы пытались настроить госпожу против нее, но тщетно. Госпожа осталась при своем мнении, она поверила Суман, а не им. Немалую роль в этом сыграл Юсуф.
Когда она сюда переехала, у нее было только кое-что из одежды, пишущая машинка да четыре с мелочью рупии денег. Это все, что осталось от денег, которые ей тайком от невестки сунула жена учителя Рам Дина. А в тот день, когда Суман уже стала подумывать, не заложить ли ей машинку, госпожа прислала за ней Кариман, и, когда Суман пришла, ей сообщили, что Юсуф подыскал для нее уроки. В тот день она долго и очень ласково разговаривала с Суман. Больше всего говорилось о Юсуфе, и Суман поняла, что все самое дорогое в мире для этой благородной, богобоязненной, мужественной и принципиальной женщины сосредоточено в сыне. Через некоторое время Суман подыскала еще одно место, уроки пения. Иногда Юсуф приносил ей что-нибудь перепечатывать. И хотя все это означало, что она должна трудиться с утра до ночи, она была счастлива. Она даже купила вдове Рам Дина кое-какую одежду. И себе тоже. Одежду, немного посуды, туфли и даже будильник! И ей еще удалось отложить около полусотни рупий. И теперь, когда она как-то устроилась и свыклась со своей новой жизнью, на нее снова сваливается это несчастье… Снова этот человек.
Она ускользнула от Джавида только благодаря тому, что на повороте дороги случайно оказался какой-то благородный человек и, рискуя собственной жизнью, спас ее. Та машина могла сбить его, и никто не проведал бы об этом. Она не знала, кто был ее спасителем, но кто бы он ни был, это прежде всего большой Человек, храбрый Человек. Ведь чаще всего в таких случаях люди предпочитают держаться подальше, чтобы не нарываться на неприятности из-за чужой беды.
Тут без всякой видимой связи она вспомнила доктора Рафика,
Но ведь это же и был доктор Рафик!
Как только ей раньше не пришло этого в голову?!
Суман вскочила с кровати. Почему бы ей и вправду не пойти к доктору Рафику, не рассказать ему все? Уж он-то что-нибудь присоветует. Ведь дело теперь не только в том, чтобы спастись от Джавида самой. Надо еще предупредить и родных Юсуфа. Вступаясь за нее, он не побоялся перессориться с соседями. А она будет молча наблюдать, как этот Джавид вырвет из рук Юсуфа ему принадлежащее счастье?!
Нет, она должна непременно пойти что-то делать и сделать сегодня же, сейчас, немедленно.
Она вылила на себя две кружки воды, сменила одежду, достала из-под подушки записную книжку, в которую записала тогда адрес доктора Рафика, сунула ее в сумочку, закрыла на замок свою комнатушку и помчалась.
Суман постучала, и ей тут же открыли. Слуга доктора Рафика оглядел Суман с головы до ног, провел ее во внутренний дворик и попросил подождать, а сам отправился на кухню. «Доктор в ванной, он сейчас выйдет», — сказал он.
Суман села в одно из стоявших во дворике кресел и осмотрелась. На столике перед креслом в беспорядке лежали несколько журналов, сигареты и спички. В стороне под навесом стояла кровать, застланная синим покрывалом. У изголовья на маленьком столике стояли кувшин и стаканы, а на нижней полочке — стопка газет и журналов.
Суман волновалась. Прийти-то она пришла, а как она начнет разговор? Конечно, он посчитает ее дурой или подумает что-нибудь похуже. Открыть ему все или нет? Если не рассказывать все, он может подумать, что у нее что-то было с Джавидом. Конечно, надо было посоветоваться с Юсуфом… Калитка на улицу оставалась открытой. Ей захотелось встать и убежать. Но это было бы совсем глупо. Неизвестно, зачем пришла и неизвестно почему убежала.
Она услышала скрип открывающейся двери, густой бас, что-то мурлыкающий, и шлепанье домашних туфель, и на веранде появился доктор Рафик. На одной руке у него висело мокрое отжатое белье, другой он приглаживал коротко остриженные волосы. Он заметил ее, приподнял брови и приветливо улыбнулся.
— Вот и вы. Прекрасно, — сказал он.
Суман встала и почтительно приветствовала его.
— Сидите, сидите, я вот только повешу эти тряпки. — Он пошел к натянутой между двумя деревьями веревке.
Суман поколебалась, потом вышла вперед и, запинаясь от страха, предложила:
— Позвольте, я помогу вам.
Он протянул ей рубашку, а сам стал расправлять на веревке полотенце.
— Здоровы? Чем теперь занимаетесь?
— Спасибо, здорова… Просто работаю. Преподаю, как и раньше…
Она успокоилась. И сама по себе пришла уверенность, что все обойдется хорошо. Они развесили белье, и доктор Рафик закрыл калитку на улицу. Суман села в кресло, он устроился напротив нее и, закуривая, спросил:
— Чашку чаю? Я тоже еще не пил. — И, не ожидая ответа, попросил слугу подать чай.
— Курите. — Он подвинул ей сигареты.
— Что вы, нет, — смущенно ответила Суман.
Немного помолчали. Он не произносил ни слова, будто хотел ей дать время собраться с мыслями и справиться со смущением. Суман собрала все свое мужество и заговорила:
— У вас найдется для меня свободная минута? Если нет, я зайду в другой раз.
— Рассказывайте, — просто ответил доктор Рафик. Суман заметила, что он очень внимательно смотрел на ее руки. Она волновалась и никак не могла сообразить, с чего начать.
— Я слыхал, что вы прекрасно поете, — сказал он. — Я не очень разбираюсь в тонкостях музыкального искусства, но хорошая песня радует и мою душу.
Суман стало легче от его улыбки.
— Господин Рафик, — решилась она наконец, — я попала в ужасно трудное положение. Я пришла к вам посоветоваться.