Дочь лесника

Казьмин Михаил Иванович

Кстати, что следует признать делом хорошим, так это то, что здесь, на Эрассе таким всеобщим выгодополучателем будет Империя, раз уж именно ее выбрали создатели Шеля локомотивом планетарной оптимизации. Ладно, оптимизация, так оптимизация... Мне еще с Серегой и Алинкой надо вопросы порешать, себя, любимого, не забыть, да о Лорике позаботиться. Дела скоро закрутятся такие, что надо, обязательно надо запастись изрядным количеством соломки да подстелить ее в очень и очень многих местах...

Глава 33

Вчера днем нас нашли. Честно говоря, были опасения, что искать будут дольше. Ночью начался сильный снегопад и уже утром место

крушения несчастного 'тридцать седьмого' основательно присыпало снегом. Я уже начал опасаться, что через пару часов обломки дирижабля будут погребены под снегом полностью, но не прошло и часа, как над все еще торчащими из-под белого покрывала останками воздушного корабля завис, удерживаясь на месте подработкой двигателями, дирижабль такого же типа. Видимо, перед полетом этот корабль оборудовали как спасательный, потому что под его гондолой висело нечто, больше всего похожее на лодку. Лодкой это и оказалось, только спускаемой вниз на канатах - надо думать, место бомбовых стеллажей сейчас занимала лебедка.

Когда лодка опустилась на снег, из нее, прямо скажем, не слишком ловко переваливаясь через борта, высадились восемь человек - семеро в серо-коричневых армейских шинелях и один в серо-синей шинели воздушного флота. Поскольку появление спасателей неожиданностью для нас не стало, спасибо Шелю, мы ждали их у входа в пещеру, всячески размахивая руками, а Лорка даже разок пальнула в воздух из ружья. Впрочем, все это было просто проявлением радости - с дирижабля нас почти наверняка заметили еще на подлете.

Пока спасательная команда спускалась по склону, удалось рассмотреть, что состояла она из семерых егерей (офицера и шести солдат) и военного врача-воздухоплавателя. Так, ну что, начинаем очередную фазу операции 'Шель'...

После взаимного представления с сублейтенантом Рани и ординарным врачом Дойром я отозвал обоих в сторонку - дальнейший разговор не предназначался для солдатских ушей. Кратко сообщив о гибели экипажа 'тридцать седьмого', я перешел к главному:

– Господа, позвольте быть с вами откровенным. Вам, сублейтенант, я приказать не могу, поскольку я военный чиновник, а вы строевой офицер. Вам, доктор, я не могу приказывать, потому что вы состоите в воздушном флоте. Однако, поверьте на слово, повлиять на раздачу наград и производство в следующие чины мне вполне по силам. Поэтому вас, доктор, я прошу забрать вольнонаемную служащую Миллер на борт корабля и передать командиру мою просьбу незамедлительно доставить ее в штаб генерала Штудигетта. А вас, сублейтенант, прошу с вашими людьми остаться для охраны секретного объекта вплоть до прибытия смены. Приказ о переходе в мое подчинение вы в самом скором времени получите, это я вам обещаю, - тут я, конечно, блефовал, но самую малость. В том, что такой приказ появится, я был почти уверен.

Доктор Дойр сослался на приказ доставить тела погибших воздухоплавателей, если таковые будут обнаружены, сублейтенант Рани пытался прикрыться своим временным подчинением командиру прибывшего дирижабля. Решили следующим образом: егеря помогают доктору найти тех четверых, тела которых должны, по идее, остаться на месте крушения, после чего остаются со мной, а дирижабль забирает Лорку и скорбный груз. Егерей в поисковую экспедицию отправили хоть и без ранцев, зато с сухарными сумами, так что в сочетании с нашими с Лоркой запасами это решало продовольственный вопрос на ближайшие трое суток, а там егерей сменят, а меня, надеюсь, тут уже и не будет.

Записку с текстом, который Лорику надлежало передать в штаб для отправки в Вельгунден, я написал заранее, все инструкции дал ей на словах. Лорка, ясное дело, сильно испугалась - все-таки общаться с генералами ей не приходилось, а тут нужно передать мой рапорт лично в генеральские руки. Нет, можно было бы в штаб Лорика не посылать, а с Петровым связаться через мой телеграф, но... Во-первых, это армия и какие-либо рапорты (тем более действия) через голову начальства тут не приветствуются. А так я чист, как стеклышко - проявил инициативу и при первой же возможности доложил об этом непосредственному командиру, каковым для меня генерал Штудигетт

и являлся. Все равно решать, что и кому можно или нельзя знать, будут в Вельгундене. Во-вторых, прямой телеграф у меня только в пресс-центр в Коммихафке. То есть телеграмма к Кройхту один хрен попадет, но сколько человек ее до того смогут прочитать - вопрос дискуссионный, а из штаба она уйдет сразу куда надо. Ну да, текст я составил с таким расчетом, что кроме Петрова никто не поймет, но лишние вопросы тоже мне не нужны. А штабному телеграфисту будет глубоко фиолетово прочитать в отправляемой телеграмме фразу 'Я нашел того, кто поставил лишнюю дверь в коридоре'. Он приучен выполнять приказы, а не размышлять над их смыслом.

Егерей я разместил в пещере. Солдаты обрадовались теплому и сухому месту, так что запрет на разведение огня и курение, объявленный сублейтенантом с моей подачи, их не огорчил. Покурить можно и выйти, а дышать дымом от костра и самим не больно-то хотелось. Спросите, зачем вообще егеря, если с любой попыткой нападения Шель справится и сам? Тогда и я спрошу: а зачем это кому-то знать? Опять же, все по-армейски - нашел важный объект, взял под контроль и организовал охрану. То есть и тут никаких ненужных вопросов.

Всю текучку в виде назначения очередности караулов у входа, установления времени приема пищи, оборудования (опять-таки снаружи) отхожего места и так далее я спихнул на плечи сублейтенанта Рани. Раз он строевой офицер, пусть и занимается своим делом. А я пока свои делишки поделаю...

Делишек таковых у меня оставалось немного, а если точнее, то всего два: приучить Шеля к мысли о том, что с требованием решить проблемы Демидовых я от него не отстану, да обсудить с тем же Шелем его, а точнее, наши с ним, предложения 'золотым орлам', разумеется, пользуясь при этом преимуществами телепатического общения. Про Демидовых он, похоже, и так уже понял, а вот над составлением уникального торгового предложения для Империи пришлось поработать. Но ничего, справились.

А утром выяснилось, что справилась и Лорка. Часа через три после рассвета егеря, караулившие снаружи, доложили о появлении очередного дирижабля, в этот раз оказавшегося большим, а не таким же, как тот, на котором летели мы, или тот, что привез сюда егерей сублейтенанта Рани. Поэтому спускал он не одну лодку, а две сразу, причем и размер у них был побольше. За один раз на землю спустились около полусотни все тех же егерей. Построившись в колонну по трое, они направились в нашу сторону. Ни довольно глубокий снег, ни заснеженный склон продвижение бравых егерей не задержали - по снегу солдатики прошли сомкнутым строем, как трактор, а по склону просто съехали вниз, прямо как на картине про переход Суворова через Альпы.

Командовал прибывшими егерями старый знакомый - капитан Линнгройс. Встрече мы оба обрадовались, особенно я, потому что капитан привез приказ генерала Штудигетта, возлагавший на меня обязанности коменданта обнаруженного мною объекта, а на капитана Линнгройса - обязанности начальника охраны того же места. Спросите, в чем тут повод для радости? Ну как же, я, военный чиновник, фактически становился прямым начальником строевого офицера! Разумеется, прямо такое написать генерал не мог, ибо по армейским традициям это было бы впадением в неприкрытую ересь, но сообразите-ка сами: кто кому подчиняется - начальник охраны коменданту или наоборот? Вот то-то же! Я так понимаю, нашлась в штабе добрая душа, шепнувшая генералу на ушко о наших с капитаном дружеских отношениях и о том, что Линнгройс даже был моим сватом - вот и послал Штудигетт ко мне именно этого офицера, рассудив, что уж с ним-то мы общий язык найдем. Так и вышло - Линнгройс открытым текстом сказал мне, что ситуацию прекрасно понимает, и поступать будет как по букве приказа, командуя охраной объекта, так и по его духу, подчиняясь коменданту. Черт, это ж насколько я сам пропитался армейским духом, если стал способен понимать такие нюансы и даже от души им радоваться?! Еще порадовало, что сублейтенант теперь смотрел на меня как на пророка - обещал я ему такой приказ, и вот, пожалуйста, получите. Пусть и не ему лично, а вышестоящему офицеру, но так даже солиднее.