Дочь лучшего друга
Шрифт:
— Нет, — дернула я головой.
— Уже хорошо, — выдохнула Лера. — Вы разговаривали?
— Если это можно так назвать, — бокал снова опустел. Я не спешила наполнять его снова.
— В каком смысле? Давай уже не тяни. Что произошло?
— Ничего не произошло, Лерка, ни-че-го, — я встала и отошла к окну, обняв себя за плечи. — К сожалению.
— О, нет, подруга. Только не говори, что ты его все еще не забыла.
Я и не сказала. Но Лере этого было достаточно, чтобы все понять.
— Дело дрянь, да?
Она заглянула
— Я постоянно думаю о нем, — призналась я, глядя на сверкающую Эйфелеву башню. — И ничего не могу с собой поделать. И я хочу его. Хочу так, что, кажется, сойду с ума, если не займусь с ним сексом.
— А он?
Я перевела взгляд на подругу. Она была ниже меня ростом, поэтому смотреть приходилось сверху вниз.
— А он трахает блондинок из бара.
— Может, оно и к лучшему?
— Может, — солгала я.
— А с Костей? Как у вас с ним?
— Играю роль послушной невесты. Когда надо, раздвигаю ноги. В нужных местах издаю стон.
— Как это? — растерялась Лерка.
— Он хороший, добрый, понимающий, но… Бабочки в животе спят мертвым сном. И просыпаться не собираются.
Я снова вернулась к столу и оставила на нем пустой бокал. Пить больше не хотелось. Мне было холодно. А руки, что могли меня согреть, остались в Вене.
— Ты его не любишь?
— Он мне нравится. Это другое. У меня не сносит от него крышу. Мне не хочется, чтобы он трахал меня до умопомрачения двадцать четыре часа в сутки. И я не растекаюсь от его взглядов. Понимаешь?
Я посмотрела на Леру, ожидая поддержки.
— Может, тебе с ним поговорить? — осторожно предложила она. — Есть же разные способы наладить интимную жизнь. Ты говорила ему, что ты хочешь?
— Я ничего не хочу ему говорить, — выдохнула я, вдруг осознав, как сильно устала.
— И что же ты будешь делать?
— Я не знаю, — призналась честно, запуская пальцы в волосы. — Просто жить.
— А он? Тот другой?
— Ему нет до меня никакого дела, — ярость рвалась из моей груди. Лера молчала. — А я… Я снова стою на краю пропасти, Лера. И мне так хочется шагнуть в нее.
Она обняла меня сзади, понимая, что слова были лишними.
— Нагрузила я тебя своими проблемами, — выдавила я из себя улыбку и выбралась из ее уютных объятий.
— Для этого и нужны друзья. Разве нет?
— Наверное. А сейчас, прости, я так устала.
— Я понимаю, — кивнула Лера, ныряя в свои лабутены. — Будешь плакать?
— Нет.
— Хорошо. Тогда я могу тебя оставить.
Мое истосковавшееся по ласке тело медленно опустилось в горячую воду. Шапки ароматной пены скрыли под собой полыхающую кожу. Я положила голову на бортик и прикрыла веки.
…Его губы были так настойчивы и так властны. Кожа горела там, где он целовал меня. Пальцы впивались в мое тело подобно огненным стрелам. Он не был нежен. Он просто брал меня. А я хотела отдаваться ему снова и снова. И даже
Глаза широко распахнулись. Я не сразу вспомнила, где нахожусь. Взгляд скользил по розовому кафелю. Мое сознание медленно возвращалось в настоящее. Вода почти остыла. Я выбралась из ванны и завернулась в голубое полотенце. Прикосновение ткани ощущалось так остро, что спустя минуту я отбросила его в сторону, набросив на плечи лишь отблески ночных фонарей.
Сон не шел. Пальцы скользили по чуть приоткрытым губам. Прохладный воздух ласкал обнаженную кожу. Я перевернулась на спину, согнув ноги в коленях. Бедра сами разошлись в стороны. Ладони скользнули к груди, невесомо касаясь напряженных сосков. Тело выгнулось, требуя большего. Пальцы двинулись ниже, раскрывая нежные складки. Там было мокро и горячо. Нет, нельзя. Не так быстро. Влажная от моих соков ладонь заскользила по животу вверх, оставляя след. Я застонала, мысленно представив, что Игорь сейчас наблюдает за мной, и раскрылась еще больше, желая ему понравится. Грудь напряглась. Прикосновения к соскам отдавались дрожью во всем теле. Терпеть больше не было сил.
Я перевернулась на живот и медленно встала на колени, прогибая спину, как кошка. Моя попа оттопырилась, предлагая себя. Холодный воздух скользнул по влажной киске. Я прикусила губу, ныряя пальцами в свою дырочку. Она была такой узкой и такой мокрой, что не создавала никаких препятствий. Спешить не хотелось. Я оставила в покое свою киску и положила ладонь на гладкий лобок, сдвигая бедра вместе. Мне было этого мало.
— Тшшш, — успокаивала я себя, играя с клитором. — Тише, малышка. Тшшш.
Именно это он говорил мне тогда, когда его пальцы врывались в мою еще невинную дырочку.
Как хорошо, что я удалила его номер. Иначе ничто не смогло бы сейчас остановить меня от звонка ему. Я хотела, чтобы он слышал, как я кончаю здесь, в Париже, одна, без него.
Два пальца скользнули внутрь, заставляя вздрогнуть. Я снова оказалась на спине и развела бедра так широко, как это было возможно. Боже, какой же мокрой я была. Влага стекала на простыни. Свободная рука обхватила грудь и сжала ее почти до боли. Мои губы приоткрылись, предвкушая близкий взрыв. Пальцы ходили в моей киске, желая проникнуть как можно глубже. Два мало. Три — в самый раз.
— Господи, — прошептала я и заметалась по постели, то сжимая колени, то снова распахивая их для того, кому не было до меня никакого дела. Но сейчас мне было на это плевать. Я готова была унижаться, чтобы он взял меня так, как умел только он.
Пальцы внутри дернулись в последний раз, и тело взорвалось наслаждением. Перед глазами на миг потемнело, а по лицу прошлась судорога. Я обмякла, раскинув руки и тяжело дыша. Напряжение медленно покидало меня, оставляя вместо себя пустоту. И за это я ненавидела ЕГО.