Дочь моего друга
Шрифт:
От распирающих грудь чувств дом кажется клеткой. Переодеваюсь и иду в гараж — если утром я боялась сесть за руль, то сейчас наоборот, полна решимости обкатать свой подарок.
Ивану, папиному водителю говорю, что поеду покатаюсь по центру. Сама. Ехать недалеко, дорога знакомая. Когда я брала уроки вождения, мы с инструктором отрабатывали основные маршруты до автоматизма.
— Я пообедаю где-нибудь в центре и вернусь, — успокаиваю Ивана, — не волнуйтесь.
— Может мне все же поехать с вами, Арина? — он обеспокоено качает
— Да нет, не надо, а то я так никогда сама не научусь, — сажусь за руль, сумку бросаю на соседнее сиденье.
Глажу руль, приборную панель, светлую кожу, которой обит салон.
Это не машина, это мечта.
Завожу двигатель и плавно двигаюсь с места. Иван следит за мной, нервно кусая губы. Мне хорошо его видно в зеркале внутреннего обзора.
Как ни странно, вождение успокаивает. Мне некогда размышлять о демонической харизме Ольшанского, надо смотреть на дорогу.
Еду по средней полосе очень аккуратно и осторожно. Мой инструктор остался бы доволен.
Паркуюсь возле недавно открывшегося ресторанчика — мы здесь были с папой, и мне понравилось. Единственное, парковка небольшая, но глупо в центре города требовать невозможного.
Занимаю столик в самом углу, официант приносит меню. Даже не знаю, в какой момент его почувствовала, когда он уже вошел или когда только собирался. Но кожу начинает покалывать. Поднимаю глаза и вижу, как в зал ресторана входит Ольшанский.
***
На автомате съезжаю по спинке стула и приседаю на корточки, выглядывая поверх стола.
Я еще тот везунчик года. Из десятков ресторанов города Ольшанскому сегодня приспичило пообедать именно здесь.
Он не один, с ним еще двое мужчин, но они оба проигрывают Демиду по девяти пунктам из десяти. Головы присутствующих женщин поворачиваются в его сторону как флюгеры. Ольшанский все видит, и ему явно это льстит.
Один из спутников Демида показывает на террасу, и если бы я обладала способностью к телекинезу, то всех троих уже бы давно туда вынесло силой моей мысли.
Но Демид отрицательно качает головой, и хостес показывает им на столик, стоящий от моего через зал по диагонали. Мне остается теперь следить за Ольшанским, выглядывая из-за стола.
— Прошу прощения, с вами все в порядке? — слышу сверху, и от неожиданности втягиваю голову в плечи.
Опомнившись, поднимаю глаза. Надо мной стоит официант с блокнотом и ручкой наготове. Божечки, что он обо мне подумал?
— Сережка упала, — бормочу, хватаясь за мочку и делая вид, будто поправляю сережку. — Думала потерялась, а она под стол закатилась, представляете? Жалко, папин подарок...
Представляю, как глупо выгляжу, но парень сохраняет абсолютно невозмутимый вид. Искренне надеюсь, что ему феерически наплевать, что там у меня произошло и почему я сижу под столом. Лишь бы это не отразилось на его заработной плате.
— Вы готовы
Мне уже перехотелось есть, но теперь просто так встать и уйти невозможно, если я хочу остаться незамеченной. Меня обязательно увидит Демид, он как раз сидит лицом к выходу. И наверняка будет очень удивлен, узнав бедную студентку в посетителях одного из самых модных и дорогих столичных ресторанов.
Заползаю обратно на стул, при этом не свожу глаз с Ольшанского. Повезло, что он сидит ко мне спиной, и я могу видеть исключительно его затылок.
Заказываю салат и сок, двигаюсь ближе к стенке и залипаю на стриженом затылке и широких плечах, обтянутых дорогой костюмной тканью. Пиджак на Демиде сидит ожидаемо идеально.
Кожу ладоней покалывает, когда я представляю на его затылке свою руку. Что за мысли лезут в голову? Я никогда ни с кем не представляла ничего подобного.
Пробую переключиться на салат, но жую, совсем не чувствуя вкуса. Нос забит ароматом парфюма Демида, который я уверена, никак не могу сейчас слышать. Он сидит слишком далеко. Значит, это мои рецепторы заработали по памяти?
Официант приносит заказ, в это время к столику Ольшанского подходит девушка. Демид поднимается, отодвигает стул рядом с собой, и у меня внутри все обрывается. Оба спутника Ольшанского так и остались сидеть, значит девушка пришла не к ним? Она пришла к Демиду? И что теперь мне с этим делать?
Девушка изящно садится, мимолетно прикасаясь к руке Демида, и в этом жесте столько колдовского обаяния, что сразу становится ясно — их связывает гораздо большее, чем рядовой обед в ресторане. Пусть даже в очень модном и дорогом.
Настроение стремительно портится. Угрюмо наблюдаю за Ольшанским, моментально поворачивающим голову к девушке, стоит ей заговорить. Такой внимательный...
Плюсы — теперь я вижу его профиль. Минусы — их слишком много, чтобы перечислять. Один из первых — он может меня заметить, поэтому на всякий случай двигаюсь еще ближе к стене.
Теперь тем более не хочу, чтобы он меня увидел. По сравнению с девушкой рядом с Демидом кажусь себе подделкой с логотипом известного бренда. Нет во мне ничего притягательного, а к ней его влечет, это видно невооруженным глазом. Он не скрывает свой интерес, им пропитан каждый брошенный взгляд, каждый жест.
А я сижу в своем углу и сгораю от ревности.
Ну что стоило мне выбрать другой ресторан? Или Демиду послушать приятелей и пройти на террасу? Я бы давно по-тихому слилась, вместо этого исподлобья высверливаю дыры в руке, небрежно заброшенной на спинку стула девушки.
Может это и есть Настя? Если так, то она еще лучше, чем я себе представляла.
Или может та, вторая? Тогда Настя точно в пролете. Впрочем, как и я.
Теоретически меня должен успокоить факт наличия у Демида нескольких любовниц. Но на деле вообще не успокаивает.