Дочь отца своего

Молчанова Елена

– Скоро рассвет, давайте поспим.

– В любом случае, позаботьтесь о наследнике.

Полкан от Рена был в восторге. Конечно, я - учитель, что-то хочу, пристаю, требую, мотаюсь по всему континенту. Тут же вдоволь отличной еды, игра не немного в награду, а почти все время, инициатива активно поощряется, работы кот наплакал, а главное, Рен в нем просто души не чает, разве что на руках не носит. Я рада, что Полкану нашла такого хорошего хозяина и друга. У Рена же прогресс рос как на дрожжах. На следующий день мы уже пробовали быстрые аллюры вроде прибавленной рыси и галопа, а заодно и школьные элементы вплоть до тер-а-тера, пируэтов и траверсов. И даже немного школьной рыси. Оказалось, что у Рена просто врожденное чувство равновесия, так что учить его было сплошное удовольствие. Тем более правильно учить на лошади, которая берет всадника на спину. Мало кому известен факт, что при обучении у человека ни в коем случае не должны

болеть ноги. Достаточно пару раз поездить неправильно и потом можно годами пытаться переучить всадника, исправляя проблемы первых уроков. Поэтому седлались мы три раза в день на пять-семь минут, чтобы ни в коем случае не появлялась усталость. Остальное время Рен и Полкан учились понимать друг друга на земле. И дошло уже до того, что Полкаша на расстоянии выполнял все голосовые команды, например: "Иди в тот угол, там подними правую переднюю ногу, сделай полупируэт на трех ногах, вернись школьным шагом десять шагов, сделай пиаффе семь темпов, пассаж до меня и встань справа". И ведь не просто делает, а и переходы все выполняет безупречно. Красавцы, оба! И Полкан, который так старается, и Рен, на второй день, достигший такого потрясающего взаимопонимания. Для этого нужно обладать потрясающей силой воли, светом души, мощным внутренним стержнем, чувствовать окружающий мир. Откуда в забитом парнишке все это? Но лошадь не может ошибиться, она читает людей, как открытую книгу, ей не солжешь, ее не обманешь. Перед лошадью, как перед смертью, ты гол, как младенец, и купить ее нельзя. Насколько же потрясающий человек Рен, если он такие вещи делает на второй день занятий? И ко мне он тянется, как подсолнушек к солнцу, как же предать это чудо? Как оставить без поддержки? И меня к нему тянет, как к магниту. И это странно. Сколько себя помню, мне нравились мужчины, их красота, сила, мужественность, их тела, их общество. Но до недавнего времени я восхищалась ими со стороны, как картинками. Берт вообще был для меня иконой, я готова была молиться на него, но не хотелось физически быть с ним. Все изменил Аден - он возбуждает, зовет, манит, хочется прикасаться к такому соблазнительному телу. Но это можно хоть как-то понять, эта личность - целая глыба, Адена нельзя сравнивать с другими мужчинами, как нельзя сравнить дворец с сараем. Но как понять, что я испытываю к Рену? Он меня возбуждает, и я этого не понимаю. А при потребности раскладывать все по полочкам, просто шарики за ролики заезжают. И это неправильно, он же еще совсем молодой, может даже с женщиной ни разу не был. Хотя для наследника это странно, неужели ни одна дама до него не добралась? Судя по его поведению - нет. Это что, я могу быть первой женщиной Рена? Всевышний! Да я при одной мысли об этом готова выцарапать его с уроков и затянуть в ближайший тихий уголок! И вот кто я после этого? А сегодня еще обучение Поли (на которое я беру Рена с собой) и еще одно занятие с Полканом. И как все пережить, когда очаровательное чудо будет находиться рядом?

Игра в поле с Полей немного отвлекла от возбуждающих мыслей, до тех пор, пока я не отправила заниматься с ней Рена... От его щенячьей немного неуклюжей грации я почувствовала себя охотничьей собакой, перед мордой которой размахивают уткой. Даже началось усиленное слюноотделение, когда я на секунду представила вкус его кожи. А еще мальчику стало жарко, и этот гад легко и небрежно расстегнул верхнюю пуговицу рубашки... Не знаю, на сколько подскочила моя температура, но спасти меня мог только холодный душ. Спасения не было. И мир сфокусировался до аппетитной и такой желанной ямочки между ключицами... Я почувствовала себя вампиром, умирающим с голоду, и предел мечтаний - добраться до этой нежной кожи...

Уж не знаю, что подумал Рен, как-то оказавшийся передо мной, но его вопрос застал меня врасплох. "Тебе плохо?" И все, что смогла ответить: "Да, очень", с большим трудом заставила себя закрыть глаза, а зажмурившись, впилась ногтями в ладони.

– Это ты, наверно, на солнце перегрелась, я отведу тебя домой, - и этот нехороший человек взял меня под руку и куда-то повел. Что со мной? Куда делся мой идеальный рациональный мир, где все разложено по полочкам? Наверно, я все же сошла с ума, если всей моей силы воли хватает лишь на то, чтобы переставлять ноги и двигаться, куда ведут, а не поддаться собственному телу. Если бы не испытывала этого сама, никогда бы не поверила, что мужчину можно так хотеть. Как не разорвать на нем всю одежду, как не насладиться такой желанной кожей, как не вдыхать соблазняющий и дразнящий аромат, как? Нет, так нельзя! Держи себя в руках, что это за безумие? Пока седлали Полкана, удалось немного прийти в себя, так что занятие шло своим чередом, пока не стали работать над посадкой. Когда я объясняла положение тела в седле, соотношение центров тяжести всадника и лошади и его особенности на разных аллюрах, моя рука опять оказалась лежащей не там, где надо. И эрекция Рена вызвала такое желание использовать ее по прямому назначению, что хоть в ледяную купель лезь. Заставила себя заглянуть в глаза Рена и обнаружила там отчаянную надежду.

– Так, в таком состоянии заниматься бесполезно, заканчиваем урок на сегодня и идем расседлываться.

Мнда... мне еще надо обязательно с герцогом переговорить. И тренировалась я сегодня мало...

– Рен, если хочешь, ночью приходи ко мне.

Вот так ответственность перекладывают на чужие плечи и смотрят, что из этого получится. А теперь иду общаться с герцогом.

– У меня возникла небольшая проблема. Ваш сын уже достаточно уверенно держится в седле, чтобы можно было выезжать на природу, но теперь у меня нет лошади. У вас прекрасный конный завод, славящийся на весь континент, нельзя ли подобрать коника для меня?

– И какие параметры отбора?

– Ум. Это самое главное, что мне нужно.

– Есть у меня один жеребец, я планировал использовать его производителем - очень уж хорош, но пришлось выбраковать, потому что никто на нем не может ездить. Управляющий конзаводом считает его дурноезжей скотиной, а, по-моему, он слишком умный, чтобы возить на себе людей. Посмотришь?

– Очень интересно. Я его, конечно, возьму, но это для себя, а пока мне придется с ним заниматься. Тогда дайте на первое время кого-то прилично выезженного, чтобы я не о коне под седлом думала, а о безопасности вашего сына.

– Договорились.

– Тогда следующий вопрос. Герцог, смерть вашей жены кажется мне подозрительной. Подождите, не перебивайте. Конечно, с одной стороны это ваше личное дело, и при других обстоятельствах я никогда бы в это не вмешалась, но у меня есть опасения в безопасности вашего сына. Я все равно пока живу у вас тут, возможно мне удастся что-то раскопать. Единственное, что от вас надо - разрешение. Если это дела давно минувших дней, я даже говорить не буду, но если Рену что-то грозит, нужно принять меры.

– Хорошо.

– Кстати о Рене, вы не будете против его обучения не только в конном деле, но и в постели? Иначе это мешает обучению верховой езде.

– Интересно чем. Нет, я не хочу этого знать. Ты понимаешь, что обучение в постели ничего хорошего тебе не принесет? На замужество или привилегии не рассчитывай!

– Как это ничего хорошего? Удовольствие. Ваш сын само очарование. Только меня серьезно смущает уровень его образования. Он же умничка, отличное мышление, а знания на зачаточном уровне. Он даже пять плюс восемь сложить нормально не может. Вы же учителям поди еще и деньги платите. Гоните их в шею, найдите нормальных учителей.

– Ну вообще его учителями Канира занимается, она очень к мальчику привязалась.

Какое точное слово "привязалась", вот гадина! Похоже мое чутье в очередной раз меня не подвело, но за руку не пойман - в тюрьме не сидишь! А герцог ей доверяет, так что максимум дипломатии.

– Боюсь, что госпожа Канира не имеет представления, какими должны быть учителя у мальчика. Знаете, у следопытов есть своя школа с отличными учителями. Пока я сама могу с ним позаниматься, а потом можно Рена отдать в школу, или сманить оттуда преподавателей.

– Почему тебя так волнует Рен?

– Причин несколько, начиная от общечеловеческих и до моих личных, вам какие?

– А все по порядку нельзя? Мне очень интересно.

– Это долго, но я попробую. Во-первых, его принял Полкан, мои лошади взаимодействуют с любым человеком, если я скажу, но человека нужно более или менее долго учить. А Рен справился буквально сразу. Это говорит о его уникальных и исключительных личностных характеристиках. Он сочетает в себе выдающуюся силу воли с высокой чувствительностью к другим живым существам без налета эгоизма, открытость, - кстати, когда я это поговорила вслух, то и сама поняла то, что раньше ощущала на интуитивном уровне, - он настоящее чудо. Но он ваш наследник, а человек с такими замечательными личностными характеристиками не может не приветствоваться на должности герцога. Это прекрасный материал, но с ним еще надо поработать. Если удастся дальше не испортить Рена, а обучить экономике, политике, психологии, самообороне, географии, бухгалтерии и прочему, его ждет большое будущее, возможно даже не ограниченное пределами вашего герцогства. Впрочем, это слишком далекоидущие планы. Одним словом, я готова сделать на него ставку, у мальчика может быть большое будущее.

– А не много ли ты на себя берешь, говоря за всех следопытов?

– Не много.

– Еще три дня назад я бы не поверил ни одному твоему слову. Ренсуаниарон не оправился после смерти матери. Глядя на него, хотелось плеваться, ругаться и вырывать волосы на голове... Не знаю как, но ты сделала чудо!

– Это не я сделала чудо, герцог. Это те, кто его окружал каждый день, совершали преступление. А я просто позволила ему быть собой и перестать бояться. Но о расследовании я вам доложу позже. Сейчас мне нужен карт-бланш. Уверяю, я не сделаю ничего, что может Рену навредить.