Дочь палача и черный монах
Шрифт:
Из-за прошедшей снежной бури строительство, похоже, стояло уже несколько дней. Взглянув на голые стропила будущей гостиницы, Куизль понял, что Симон и Бенедикта, если они вообще были здесь, разместились в самом монастыре. Он решил постучаться в ворота: возможно, келарь сможет рассказать ему больше.
Куизль уже двинулся к высокому оштукатуренному строению, и в это мгновение всего в нескольких шагах справа отворилась дверь одного из флигелей. Оттуда вышли несколько человек, едва различимых в густом снегу.
Палач замер, чтобы пропустить процессию на некотором расстоянии от себя.
Крайне злобного и очень опасного хорька, подумал Куизль.
От его наметанного глаза не укрылось, что человек этот проводил свою жизнь не только за молитвами и переписыванием книг.
В тот миг, когда черный монах проходил всего в нескольких шагах от палача, он вдруг обратился сиплым голосом к настоятелю:
– Надо было убрать их. Этот лекарь тот еще хитрец, он везде лазейку найдет. И эта баба…
– Помолчи, – перебил его Августин Боненмайр. – Лучше обрати свое сердце к величайшему сокровищу христиан. Совсем скоро мы встанем перед ним. Все остальное может подождать.
Куизль вздрогнул. Он узнал голос монаха! Он слышал его тогда, в крипте под церковью Святого Лоренца, этот необычный сиплый хрип с чужеземным акцентом. Слышал совсем немного, но и этого хватило, чтобы он навсегда врезался в память.
Куизль попытался слиться с окружающей обстановкой и сгорбился за снежным заносом. Но палач был слишком высоким, и его широкополая шляпа осталась на виду. Внезапно одетый в черное монах развернулся в его сторону. Он, казалось, замер на одном месте и сквозь снеговую завесу сверлил палача взглядом. Куизль медленно отвернулся в сторону и понадеялся, что монах видел его так же плохо.
Шаги по скрипучему снегу начали отдаляться, голоса стали затихать и в конце концов совсем смолкли.
Куизль подождал несколько мгновений и затем двинулся вслед за группой. Его плащ покрывал тонкий слой снега, потому монахи не заметили белого, едва различимого гиганта, который, бесшумно ступая, следовал за ними во тьме.
Когда Магдалена закончила свой рассказ, на несколько мгновений повисла тишина.
– Чтобы епископ Аугсбурга был предводителем тайного братства, которое шагает по трупам и расхищает святыни… – Симон покачал головой. – Да ко всему прочему настоятель Штайнгадена в числе его приспешников… В это не поверит ни один суд в мире! – Он оглянулся на маленькое зарешеченное окошко, за которым уже сгустились сумерки. – Да и пусть их, нам все равно недолго осталось. Боненмайр, небось, уже в часовне и претворяет в жизнь свою величайшую мечту. А потом этот монах учинит над нами быструю
Лекарь в двух словах рассказал Магдалене о том, что им удалось выяснить. В итоге он указал на каменную арку, которая обнаружилась за обвалившимся стеллажом.
– Это, видимо, старый потайной ход, ведущий к склепу Вельфов. Его, судя по всему, давно уже никто не использует. Там наверняка должен быть еще один выход, иначе тот монах не смог бы каждый день приносить тебе еду.
Он взглянул на Магдалену и кивнул на проход.
– И ты думаешь, там что-то прячется?
Магдалена кивнула и еще раз посмотрела на проход в стене. Оттуда в комнату задувал холодный спертый воздух. Еще видны были несколько ступеней витой лестницы, а дальше все окутывал мрак.
– Да пускай там хоть сам сатана шастает, – проговорила Бенедикта. – Нам придется спускаться. Иного выхода у нас нет! – Она вынула из-под одежды маленький пистолет и принялась набивать его порохом. – По крайней мере, благочестивый настоятель не стал заглядывать мне под юбку. Так у нас есть хоть возможность выстрелить.
Она усмехнулась и направила заряженный пистолет на Магдалену, прежде чем снова спрятать его под одежду.
Симон шагнул к проходу и заглянул в глубину.
– Там внизу есть факелы? Ничего не могу разглядеть.
Магдалена встала рядом с ним.
– Странно, – пробормотала она. – Вообще, хотя бы один факел отсюда должен быть виден. Они на равных промежутках торчали в стене. Кто-то их, значит, затушил…
– Или их задул ветер, – сказала Бенедикта и огляделась вокруг. – Как бы то ни было, нужно на всякий случай взять несколько из них.
Она ухватила пару книг потолще.
– Что вы задумали? – воскликнул Симон. – Вы же не собираетесь…
– Этим страницам сотни лет, они превосходно будут гореть, – перебила его Бенедикта. – Если держать за корешок, то получится замечательный факел.
Симон в ужасе показал на книгу в руках Бенедикты.
– Но это же «Исповедь» Августина! Да еще с комментариями! Грешно сжигать такую книгу!
Бенедикта бросила ему труд объемом в сотни страниц, а сама взяла еще четыре книги.
– Этого должно хватить. Вы, конечно, можете пробираться в темноте, пока кто-нибудь сзади не перережет вам глотку. – Она шагнула к проходу. – А теперь за мной. Пока настоятель не вернулся.
В следующее мгновение Бенедикта скрылась во тьме.
У Августина Боненмайра нервы были на пределе. Он в очередной раз сорвал с носа очки и принялся яростно их протирать.
– Он должен быть здесь! Ищите дальше! – Настоятель прищурил маленькие глазки, словно мог таким образом лучше ориентироваться в темноте. – Крест где-то у нас под ногами!
Вместе с братом Натанаэлем и послушниками Йоханнесом и Лотаром его преподобие отправился прямиком из библиотеки в часовню Святого Иоанна на поиски каких-нибудь указаний, потайной комнаты – чего угодно, что привело бы их к Святому кресту. И вот они уже целый час простукивали стены и разыскивали хоть какой-то знак, но до сих пор натыкались лишь на холодные стены. Августин Боненмайр еще раз огляделся по сторонам, силясь понять, что они сделали не так.