Дочь Пожирательницы грехов
Шрифт:
– Ты можешь прощаться со всем, пока мои люди не вернутся с телом девушки. Как только они придут, время выйдет. В темницу ее, - приказал он страже. Они вышли вперед, все хотели схватить ее, и я была рада, что Таул завел ее руки за спину. Она снова была статуей, не сопротивлялась, они спускали ее с помоста. Она не отрывала взгляда от лица Мерека, а он решительно отвернулся.
– Развяжите леди и стража, - сказал Мерек.
– Стойте! – крикнула королева, когда мои запястья развязали. Мы посмотрели на нее, она была на пороге, глаза пылали. – Не только я тут злодейка, да, Лиф?
– Уведите ее с глаз долой, - приказал Мерек, стражи утащили королеву, ее смех звенел в моих ушах.
Я растерянно повернулась к Лифу, и земля ушла из-под ног.
Он был таким бледным, что синяки сияли на коже. Он не выглядел как оскорбленный. Он выглядел как человек, которого предали и бросили.
– Что она имела в виду? – спросила я.
Он смотрел на пол, а в моей груди появилась острая боль, и я знала, что так разбивается сердце.
Глава 23:
– Прочь! – Мерек повернулся к придворным. – Все, оставьте нас.
– Что она имела в виду? – спросила я у Лифа, но он не смотрел на меня. Я шагнула к нему, но тут Мерек спрыгнул с помоста и помешал мне подойти к Лифу. Он держал меня, пока комната не опустела, пока двери не закрылись, оставив нас троих.
Мерек смотрел на Лифа.
– О чем говорила моя мать, страж? Что ты сделал? Ты помог ей призвать Вестника? Помог отравить отчима? В ее обвинениях была доля правды?
– Нет, - тихо сказал он. – Нет, клянусь, я не связан с королем или Спящим принцем.
– А что тогда, Лиф? – спросила она. – Что она хотела сказать?
Он качал головой, а Мерек смотрел на него.
– Или ты говоришь, или я приведу ее обратно и допрошу, - резко сказал он. – Но мы все равно узнаем.
Лиф закрыл глаза, мы словно задержали дыхание.
– Я работал на королеву.
– Но это я знала… Она наняла тебя охранять меня, - глупо сказала я.
– Нет, Твайла. Я был нанят ею, чтобы соблазнить тебя. Чтобы ты не вышла за принца.
Как и тогда, когда умер Тирек, все краски и звуки исчезли, остались лишь него слова: «Я был нанят ею, чтобы соблазнить тебя». Они крутились в моей голове, а потом Мерек обхватил меня руками, когда ноги перестали меня держать. Я выпрямилась, взяла Мерека за руку и посмотрела на Лифа, человека, которого любила.
– Она наняла тебя соблазнить меня.
Он кивнул.
– Чтобы принц не мог на тебе жениться.
– Не понимаю, - тихо сказала я.
Лиф глубоко вдохнул и посмотрел на меня.
– Я говорил тебе, что был фермерским мальчишкой, это так, и мой отец мертв. Но мой прадедушка не был фермером. Он был капитаном трегеллианской армии, и моя семья жила в замке, как придворные, при короле. До войны. Его убили из-за войны с Лормерой.
Мои глаза расширились.
– После войны люди восстали. Они винили короля и тех, кто остался от армии, за потери. Они поймали королевскую семью и их приспешников. И прадедушку. Их казнили, и моей прабабушке пришлось бежать, чтобы спасти себя и сына. И ей пришлось врать, чтобы сохранить жизнь моему дедушке. Она вышла за фермера, что не вязалось с ее статусом придворной, но разве у нее был выбор? У них не было детей, и ферма перешла к моему дедушке, потом к моему отцу. А все из-за Лормеры.
– Не понимаю, - медленно сказала я. Мерек крепче схватил меня. Лиф смотрел влево, не в силах смотреть мне в глаза.
– Когда отец умер, у нас ничего не осталось. Мама живет в лачуге на краю мира, сестра не может покинуть дом из-за тех, кто живет там… - он замолчал и сглотнул. – Это все из-за Лормеры. Иначе я был бы при дворе. Я бы учился там, а не тайно. Не было бы восстания. Я был бы как он, - он кивнул на Мерека.
– Я пришел ограбить замок. Я хотел ворваться и забрать все, что смогу, а потом увезти домой и продать. И мы заняли бы место, которое по праву было нашим.
Он взглянул на меня и опустил голову. Его пальцы сжимались по бокам.
– Я хотел денег. Чтобы вернуть ферму, поставить нас на ноги. Но меня поймали и бросили в подземелье. Я думал, что мне конец… трегеллианец воровал в замке. Но твоя королева пришла ко мне. Наверное, кто-то рассказал ей про меня. Она предложила освободить меня, заплатить много денег, если я разберусь с тобой. Мне нужно было влюбить тебя в себя, уговорить уйти со мной. Оставить его. И я согласился. Королева назначила твоего другого стража в другое место, а я победил на отборе, - он пожал плечами. – У меня было золото, а королева помогала мстить Лормере.
Я вскинула руку, чтобы он замолчал.
– Это ложь.
Лиф скривился.
– Я должен был уговорить тебя уйти, и когда ты согласилась бы, я должен был сказать им, где и когда нас ловить. Ты была бы опозорена и выгнана, а мне заплатили бы. Но я увидел, как на тебя смотрит принц, я понял, что он простит тебя, уговорит остаться. Он победил, как и всегда. Но он бы не захотел тебя,… если бы ты была нечистой, если бы предала его. Если бы страж получил тебя первой.
Я выбежала из комнаты, ведомая инстинктом самосохранения, мне было плохо от его слов. Я слепо бежала, пока не рухнула, меня тошнило, и я, дрожа, изливала все на пол.
Холодная рука легла на мою шею, и мне впервые понравилась холодная кожа Мерека, что унимала огонь во мне. Лиф использовал меня. Он говорил, что любил меня, он был со мной в постели, а сам планировал все это, хотел отомстить королевской семье.
Я села, Мерек посмотрел на меня, нежно вытер мне губы рукавом туники. Мои глаза слезились, он вытер и слезы.
– Я должен тебя благодарить, - тихо сказал он. – И вся Лормера. Прости, что дал тебе подумать, что не поверил тебе, но стражи ждали меня в тот момент за углом. Я не знал, кому они верны, пришлось сделать вид, что я решил, что ты врешь. Один из них был Таулом, он подтвердил твои слова о сестре. И я увидел за ужином медальон матери. Потому я послал за врачом, которого надеялся позвать для Дорина. Я знал, что она где-то спрятала яд, так что схватил травника, ведь это он мог создать для нее яд. Она готовилась к суду, а мои люди обыскивали ее комнаты. Прости, но я не мог тебе сказать. Мне нужно было, чтобы она выдала себя перед всеми, чтобы не могла отрицать, не нашла выход.