Дочь пустоты

Тверез Тихон Владимирович

– Роймата!? Роймата, ответь! – неожиданно возникший внутри головы голос отдавал знакомым старческим дребезжанием. – Да что такое, тридцать пятый протуберанец! Роймата?

– На связи. Не ругайтесь, Пиисий, я потом сама техников поругаюсь.

Послышался повеселевший облегченный вздох, и Роймата сразу представила сидящего далеко на орбите, в своем любимом кресле, девяностолетнего улыбающегося старичка. Вахтенные пары сложились довольно причудливо – шестнадцатилетняя студентка, только недавно поступившая на ксенолингвистическое отделение университета и чуть не столетний старец-садовод, в прошлом макро-кибернетик, оказались наиболее подходящей ментальной связкой. У них сразу возникли теплые дружеские отношения, и Роймата

уже не представляла, как она жила до сих пор, не зная этого веселого старичка.

– Да не Пиисий я, а Паисий, сколько раз тебе говорить! – Полного имени друга Роймата и не знала, а настоящее просто не помнила – и на вахте, и в свободное время правила предписывали называть друг друга только по позывным. Когда-то девушка, не разобравшись, определила для позывного свое настоящее имя, и с тех пор все так к ней и обращались. – Тебя шесть с половиной минут не было.

– Я же говорю, эти комбезы давно на свалку надо. И техников туда же.

– Роймата, хорошо, что они нас не слышат. А вот ты невнимательно меня слушаешь.

– Сколько раз я говорила, что я не Роймата, а Рой. Зови меня Рой!

– Хорощо, Рой. Но я нарушаю инструкции. Ведь нас слушают операторы, точность необходима.

– Я знаю, – девушка улыбнулась. – А что ты имеешь в виду? – Прокрутила ментально начало разговора. – Ааа! Исчез не только звук, но и картинка?

– Да. Мне даже на секунду показалось, что ты совсем в другом месте. В смысле находишься в другой точке на планете.

– Хмм?

– Вот тебе и «хмм». Сейчас операторы пытаются разобраться в чем дело.

– Это, наверное, из-за бури. Она влияет на оба иншмира, и на мой, и на твой. В смысле, на всю связку.

– Не знаю, не знаю. Ты чувствуешь, что бури нет?

– Ндаа?!

– Рой, перестань вкладывать в междометия сонмы смыслов. Дело в том, что буря прошла стороной. Она изначально шла в твою сторону, но потом вроде повернула. Связь с тобой пропала, но картинка иншмира была, да и аппаратура станции тебя видит. Ты довольно далеко забралась в заросли.

– Ого! – Роймата рассматривала полученную проекцию. – Мне теперь полкилометра обратно топать!

– Будь осторожна. И не говори мне, что за три года опасных форм жизни там не выявлено. Не выявлено, но они могут быть.

– Посмотри, Пи.. Паисий.

Слабая стыковка иншмиров – не портал все-таки! – позволяла передавать только малоформатные легкие голопроекции. Старик с удивлением разглядывал конструкцию из хаотично состыкованных сантехнических элементов, обвешенную колокольчиками. В идущую снизу к большому древнему унитазу трубу дули мультяшные губы. Конструкция задребезжала, но звук раздался на удивление мелодичный, губы переместились к другой торчащей трубке. Раздался тяжелый вой, рассыпался веселыми колокольчиками.

– Это что?! Тридцать шесть протуберанцев!

Снизу пошла картинка звукоряда, орбитальный квантоум сразу дописывал данные привычным кибернетику математическим языком. Старик замолчал.

– Это мой квантоум картинки нарисовал, а это самая прикольная. Тут что-то издает эти самые звуки. На слух как необычный ручеек, но после обработки я нашла несколько интересных соединений.

– Рой, будь осторожна. Там конечно, живым может быть и жидкость, и простой камень, но это… это…

– Осмысленность?

– Да. Это похоже на звуки, воспроизводимые с какой-то целью. Они имеют смысл. Какой, не ясно, конечно. Но семьдесят пять процентов от ста, что смысл в них есть. Это что-то живое, осознающее себя.

– Понятно. Паисий, я буду осторожна, близко на звук не пойду.

– Роймата, лучше вообще не ходи. Я думаю, от полевой лаборатории уже идут дроны.

– Разрешите? – неожиданно возникший голос оператора звучал строго. – Роймата, оставайтесь на месте. К вам идут не только дроны, но и эвакуационная капсула.

– Подождите. Дроны исследовательские, они идут долго. А капсулу не надо, у меня отличный комбез, я и сама до лаборатории долечу вмиг.

– Роймата, вы слышали приказ. Мы не можем определить, откуда идут звуки. В такой ситуации… – голос исчез.

– Паисий? – Связь с орбитой пропала. – Та-ак! Ну вообще-то пора было и привыкнуть. – На обзорном щитке загорелся зелененький индикатор. – Ага, значит, капсула вышла и через минуту будет здесь. Долетит, зависнет над головой и закроет силовым полем. Сразу, конечно, не оденется на тебя, как ловушка на бабочку, просканирует состояние эвакуирующегося, комбез потестит, разрешение на эвакуацию спросит или как пройти в библиотеку!? Но все равно сквозь силовое поле многого не увидишь. Точно! Нужно двигаться. Тогда квантоум капсулы поймет, что с исследователем все отлично, опасности нет. И надо предупредить, что все в порядке, системы комбеза в норме, а то выстрелит куда-нибудь по кустам – был такой случай.

Роймата отправила капсуле инфопакет и, не теряя времени, двинулась на звук необычного ручейка.

* * *

И что только Еж Петрович ни делал с непослушными лямками рюкзачка, ничего правильно не получалось. В черную дыру их и обратно! Вообще на бегу подпрыгивающий – поясной крепеж оторвался – и сползающий от тряски маленький, но тяжеленный ранец поправлять дело неблагодарное, как в древние времена говорили, – все равно, что кошку брить. Доброго не получится. Но кошку хоть можно отпустить, а вот бросить ценный орбитальный ранец Еж Петрович не мог, как впрочем, и остановить бег тоже.

Перепрыгивая через причудливо лежащие волнообразные россыпи камней, Еж Петрович, помимо прочего, пытался понять, как он, с его-то везением, умудрился из прозябающего на тихой работе аналитика превратиться в действующего спасателя, пусть и не в реальности, а в чужих иншмирах. Мысль, что как раз тут невезение и виновато, пришла вместе с далеким выстрелом – камни справа брызнули осколочками, спасатель дернулся, в тысячный раз перехватив поудобней ранец, свернул за гряду камней повыше. Его преследовали уже несколько часов, периодически нагоняли, но пока бывшему аналитику удавалось затеряться в нескончаемых каменных завалах и оторваться от преследователей. Вскоре, естественно выяснялось, что не совсем и ненадолго. То, что спрятаться от назойливых порождений создателей иншмира – агрессивных, если не сказать больше, футуристических ковбоев на низеньких лошадках с замотанными от пыли мордами, завывающих, палящих во все стороны из длинных револьверов, не получится, Еж Петрович понял сразу. Существа на лошадках, с закрытыми лицами, явно обладали возможностями модераторов иншмира и упускать нарушителя – нарушителя в их понимании – не собирались. Наткнулся на них аналитик случайно во время затянувшихся поисков портала, неожиданно загоревшегося прямо среди нескончаемых кустов. Впрочем, к порталу Ежа Петровича не пустили, сразу открыли огонь, и незадачливого спасателя спасла только хорошая физическая подготовка, да еще возможности дубль-энергоряда – непосредственную угрозу удавалось почувствовать заранее, и Еж Петрович смог увернуться от нескольких выстрелов, спрятавшись за камнями. Несколько ударов, явно тяжелыми пулями, пришлись в ранец, естественно, совсем не пострадавший. Орбитальный, хорошо защищенный ранец с кристаллом накопителя внутри, где сейчас и содержались настройки дубль-энергоряда найденного виртуала, как выяснилось, был взят не зря. Без него бы доставить кристалл не удалось, и все, что мог бы добиться Еж Петрович, – обозначить место для других поисковиков, где посреди каменистого поля и торчал одиноким столбиком зависший энергоряд виртуала, к которому уже подползали образчики местной экзофауны. И с чувством невыполненной задачи отправиться на поиски выхода – в этом иншмире самостоятельное открытие и закрытие порталов не предусматривалось.