Дочь Революции
Шрифт:
За окном мелькнул дорожный указатель: «Выставочный комплекс „Паллац Дженере“». Небольшая табличка, спрятанная среди редеющих сосен, и дорога, уводящая прочь от города. Среди колосьев пшеницы виднелись гигантские следы, оставленные ныне спящими металлическими титанами. Элиот глянул вдаль, выискивая в тени леса административное здание с ангаром. Части его были стеклянными, и при определённом угле обзора просматривались некоторые экспонаты.
— Ты не думала, — заговорил Элиот, когда «Макада» застряла в пробке, — что нам стоит избавиться от оружия?
В
— Мы же не светим им открыто, — не отвлекаясь от дороги, заметила Анастази. — Так что расслабься. Ничего из-за этого не будет.
— А если обыск? — не унимался брат. — Я слышал, что вестниц время от времени проверяют.
— Да, проверяют. Гарды… Ах, слушай, если ты настолько переживаешь, то научись стрелять — получи разрешение, но ничего выбрасывать я не буду. Ты справился в парке, но что будет, если ты ненароком нарвёшься на кого-то более сообразительного и опасного, чем андеры? Сейчас, с учётом того, что творится в мире, умение стрелять может пригодиться в любой момент.
— Я надеялся, что смогу п-прожить свою жизнь без оружия. — Элиот в задумчивости отвёл взгляд. — Тебя не смущает, что мы типа всю жизнь живём в таких условиях?
— Да-а, в принципе… нет. Это ничего не меняет. — Анастази невесело хмыкнула. — Не забывай, что до падения Линейной мы не сталкивались с теми ужасами, о которых рассказывают прожжённые красморовцы. Хорошо, если ты можешь жить по-старому, но я… Не знаю, я теперь постоянно думаю о том, что ещё не раз придётся столкнуться с подобным.
Пробка тем временем рассосалась. «Макада», выруливая с шоссе, проехала мимо разбитого в хлам реанимобиля и пары задетых легковушек. Полосу с ними оградили не только лентами, но и чадящими фиалкой кадильницами. Рядом стоял «Грач», на котором, помимо охотников, прибыл крематорский дозиметрист. Вместе со счётчиком последний внимательно осматривал и замерял участок происшествия — у пострадавшей кареты устройство затрещало.
На аварию близнецы не обратили внимания. Они нырнули вглубь спальных районов, что были расположены в северной части столицы. В отличие от южной, дома здесь ещё помнили руку российских архитекторов и представляли собой эпоху, когда при строительстве активно использовались мрамор и чёрное золото.
Двойка служебных была припаркована под окнами дома № 18/2 по улице Ридзене. Анастази несколько раз по навигатору сверилась с присланным адресом.
— Ну, мы приехали, — сказала она брату. — Не хочешь посмотреть на Нисхождение?
— Я… Нет уж, спасибо. Хватит с меня немёртвых, — отказался тот и с прищуром посмотрел в сторону. — Это не Дайомисс?
У подъезда стоял охотник. Обычно узнать кого-либо за маской было невозможно, но по отсутствию выправки и планшету в руках легко считывался синекамский златоклюв.
— Похож, — подтвердила Анастази. — Пойдём, поздороваемся.
Вместе близнецы выбрались из машины и подошли к красморовцу. Главную часть прошлой маски — золотистый наконечник — тот носил теперь со шнурком на шее.
— О, привет, Марк, — поздоровалась с тем Анастази. — Что ты тут делаешь?
О том, что Дайомисс перебрался в столицу, близнецы узнали совершенно случайно — так же, как и сегодня, Анастази пересеклась с ним на одном из выездов. Не в звании златоклюва, но рядового охотника он регулярно патрулировал центр города, потому встретить его здесь, почти на самой окраине, было неожиданно.
— Иногда я задаюсь тем же вопросом, — отвлечённо пробормотал агент. — По всем прогнозам я должен был остаться там… — затем до него будто дошло, что вопрос был не об этом. Мужчина поднял голову и осветил линзами близнецов. — А, это вы. Нам некрочтецы не нужны.
— Так я и не за этим — я по ритуальному вопросу… — Анастази удивилась. Элиот, памятуя о своём вынужденном сотрудничестве с синекамской Красмор, облегчённо выдохнул. — Чего это вдруг вы без посредника?
— Нечего читать, — закрыв чехлом экран планшета, ответил охотник, — глаз нет.
— То есть как это? — удивился уже Элиот. — Элегия?
— Не без неё, но то старая история. Именно сейчас дело не в ней — у усопшего глазные протезы от STAind, так что ждём не только коронера, но и программиста.
Пока Дайомисс всё это рассказывал, из подъезда вышли ещё двое охотников. Они о чём-то увлечённо разговаривали, однако со стороны их речь походила на бубнение. Тогда они, услышав беседу Дайомисса с близнецами, обратились к сослуживцу чётко и внятно:
— Марк, [дурак], [зачем] ты [говоришь] об этом с гражданскими? — негодовал первый, и второй подхватил:
— Тебе что, не объясняли, что такое тайна следствия?
Желая заступиться за старого знакомого, Анастази протянула красморовцам раскрытую ксиву и сообщила:
— Всё в порядке: я вестница. Меня направили сюда за Нисхождением.
Агенты внимательно изучали документ, то и дело сверяя фотографию с девушкой напротив. После томительного ожидания охотники всё-таки разрешили вестнице зайти в подъезд, но при этом отправили Дайомисса с ней:
— Марк, раз ты так дружелюбный, — сказал ему один из коллег, — то проследи-ка за ней, — и тот равнодушно пошёл следом.
Элиот кивнул агенту на прощание и, вернувшись к фургону, закурил. Тем временем Анастази поднялась по лестнице. В подъезде оказалось душно. С верхних этажей тянуло химикатами. Вдруг загрохотало. Когда завибрировал протофон, вестница от неожиданности вздрогнула. Заметивший это Дайомисс, продолжая водить пальцем по экрану планшета, флегматично прокомментировал:
— Расслабься. Это я тебе картинку скинул. Смешную. Тебе понравится. Возможно.
В диалоговом окне девушка увидела мультяшный поезд, похожий на «Осколу». На нём было нарисовано улыбающееся лицо, которое говорит: «Чух-чух, ублюдки».