Дочь роскоши

Таннер Дженет

– Что вы имеете в виду?

– Ну, как одна из клана Лэнглуа, вы больше привыкли к изысканной кухне и предупредительным официантам, которые разворачивают у вас на коленях салфетку!

Джулиет не знала, чувствовать ли себя польщенной или разозлиться. Она совсем не привыкла жить в роскоши, во всяком случае не так, как он это себе воображал. На помощь пришло ее чувство юмора.

– Что ж, я ничего не имею против грубой пищи – ненадолго, – непринужденно ответила она, – тем более если это ради того, чтобы доказать невиновность моей бабушки!

Он засмеялся, восхищаясь, насколько ловко

она поменялась с ним местами.

– Полагаю, это приглашение перейти к делу, – сказал он.

– Да, пожалуй. Не буду отрицать, что я очень волнуюсь – удалось ли вам хоть немного продвинуться?

Дэн замялся. Как журналисту и полицейскому ему не хотелось делиться своей информацией, но он понимал, что, если хочет завоевать доверие Джулиет и использовать то, что она – член семьи, чтобы выведать внутрисемейные подробности, он должен создать впечатление, что копает больше по своей инициативе, чем по ее просьбе.

– Я разговаривал с одним или двумя людьми, – уклончиво сказал он. – А вы?

– Боюсь, что мне не удалось слишком продвинуться, – призналась она. – Так трудно опять поднимать этот вопрос. Они все так скрытны. И притом я не хочу расстраивать бабушку.

– Но вам придется, если вы собираетесь выведать что-то новое.

– Думаю, да. Я надеялась, что вы…

– Вы надеялись, что я сделаю все это для вас? – холодно спросил он: в этом в очередной раз проявилась его профессионально жесткая черта расследователя.

Джулиет покраснела.

– Нет, это не так, – защищалась Джулиет. – Просто дело в том, что я по правде не знаю, с чего начать. Я подумала, что, если бы вы дали мне хотя бы направление, я не стала бы всем подряд наступать на любимую мозоль. Ну а с кем вы говорили?

– С полицейским.

– И что он сказал? Он-то считает, что бабушка виновна?

– Он сказал, что это не исключено. Но в равной же степени может быть виновен любой из остальных членов семьи.

Он услышал, как она чуть не задохнулась, а потом дыхание возобновилось вместе с коротким смешком.

– И вам надо так открыто об этом заявлять?

– Вы спросили, что говорил тот человек. Я вам пересказываю.

Какое-то время она молчала и водила кружкой по голому деревянному, отмеченному годовыми кольцами столу.

– Мне очень жаль, – наконец сказала она. – Как раз это я считаю совершенно невероятным. Так же трудно поверить, что виноват кто-то из них, как и в то, что бабушка… Я хочу сказать – вы только посмотрите на них! Поль и Вив, средних лет, нет, даже старше, если они, конечно, не собираются жить до ста тридцати лет или около того, они живут тихой жизнью, занимаются собственным делом; Дэвид – он нравится всем, несмотря на то, что является главой семейного бизнеса; тетя Катрин – немного эксцентричная, но милая…

– Похоже, ваша тетя Катрин вне игры. В то время, кажется, она находилась в Лондоне.

– Прекрасно. Очень рада услышать это. Но не думаю, чтобы кто-нибудь из них…

– Есть еще два человека, о которых вы забыли упомянуть. Ваши мать и отец.

В какой-то миг Дэн подумал, не забрался ли он слишком далеко: голова ее дернулась, а глаза вспыхнули скрытым огнем, который, как он подозревал, всегда был наготове.

– Но это же смешно!

– Ну почему?

Их нельзя исключать. Они были здесь, не забывайте. И, думаю, у них были такие же мотивы и возможности, как у остальных.

– Ради Бога, как вы только можете предположить такое?

– Я не предполагаю. Но другие могут. В конце концов, если Луи убила не София, то кто-то же сделал это. Статистика доказывает, что убийца чаще всего близкий человек – жертва и преступник некоторым образом тесно связаны. Давайте примем это к сведению – и на этом основании ваши родители не могут быть исключены.

Стуча каблучками по лестнице, поднялась официантка и принесла заказанную ими еду, и пока она расставляла ее на столе, Дэн пытался проникнуть в мысли Джулиет Он пытался воспользоваться предоставившейся возможностью, забегая так далеко вперед; это был рассчитанный риск, он основывался на предположении, что если довести до ее сознания, что ее родители могли быть замешаны, это даст ей новый толчок для того, чтобы докопаться до истины, С одной стороны – она хотела доказать невиновность бабушки, когда утверждала, что Луи убил кто-то посторонний, но сейчас он указал, что за это может нести ответственность любой из членов семьи, и она поняла, что за осиное гнездо ей предстоит потревожить и от чего можно было бы воздержаться. Но, если бы она подумала, что ее родители под подозрением, она наверняка решит выяснить, кто же преступник. Она ведь привязана к ним в большей степени, ведь неделю назад она не знала еще своих джерсийских родственников. Она, конечно, бросит их на растерзание, чтобы спасти репутацию родителей.

Конечно, существовала возможность, что Робин и Молли имели какое-то отношение к смерти Луи, они были в числе подозреваемых в записях Дэна. Но если это дойдет до Джулиет, если вообще дойдет, то, он надеялся, это даст ему необходимые зацепки.

– Сожалею, если расстроил вас, – сказал он, когда официантка удалилась вниз по открытой лестнице. – Я просто подумал, что вам надо подумать о том, во что вы хотите ввязаться.

Она вытащила нож и вилку из бумажной салфетки, в которую они были завернуты.

– Вы не расстроили меня. Может, вызвали раздражение, но не расстроили. Я была расстроена, когда узнала, что моя бабушка отбывала срок за убийство, даже если это называли непредумышленным убийством или как там еще. После всего этого, честно говоря, все остальное кажется не столь значительным.

Голос ее был намеренно спокойным, но он понял по выражению ее лица и опасно ярких глаз, что именно ее расстроило.

Она добралась до сути, подумал он. И какая же она хорошенькая! Но под этим внешним лоском такая беззащитная.

– Давайте во время еды поговорим о чем-нибудь другом, – предложил он.

– Я бы предпочла решить все это в один заход. – Она отложила нож и вилку и посмотрела прямо ему в глаза. – Что вы хотите, чтобы я сделала?

Он почувствовал нервный толчок в горле – от радости и в то же время от волнения, что она все еще может ускользнуть от него.

– Прежде всего я хочу точно знать, что каждый из них думает о Луи. Они сейчас могут быть более искренними, чем двадцать лет назад. И, во-вторых, я хочу знать, где каждый из них находился в ночь убийства.