Дочь севера. Горячее сердце
Шрифт:
Лиабэл Северная
Я, конечно, поспешила. Была настолько уверена, что страха во мне не осталось. Да и казалось, что ещё мне могут сделать? Но новенький быстро показал, я все также наивна и уязвима. Словно мне не вот-вот исполнится девятнадцать, а все также одиннадцать. Состояние похожее, как и тогда, я в ужасе, с разбитым сердцем и совершенно не понимаю, что делать дальше.
После перепалки с гвардейцем, я ушла в себя. Пыталась зализать раны, которые только начали заживать, но от пары фраз, брошенных равнодушным аристократом, снова закровоточили. А ещё старалась хоть как-то настроится. Получалось плохо. Кто бы сомневался…
По
Была уверена, рядом с ним бояться придется отцу. От молодого мужчины веяло такой силой, достойный соперник, не чета мне. Поэтому и не колебалась ни секунды, а сразу же поспешила отправится в Колдтранд. Вот только достойным соперником гвардеец стал мне. Какая ирония.
Я так себя накрутила, что совсем не помню остаток пути, даже как зашла в портал. Но вот пройдя через сверкающую арку перехода, словно очнулась. Все Лиа, пожалеешь себя дома! Здесь у тебя не будет на это ни времени, ни возможностей.
Вышла я в большой, богато обставленной зале. Интересно, куда мы перешли? По-моему речь шла о переносе в Имперский гвардейский корпус, но больше было похоже на дворец. Просторный овальный зал, с высокими потолками и окнами в пол. Темный паркет, бордовые ковры, настенные панели из натурального дерева. Все дышало роскошью. На стенах были развешаны картины с изображениями баталий и бравых воинов в тяжелых резных рамах. У меня дух захватило. Но не от великолепия залы, а от того кто в ней находился.
Только вслед за мной из портала вышел новенький, как все пятеро гвардейцев из Северного корпуса выстроились в линию, заняв стойку, как на построении. В походной одежде, грязные и уставшие с дороги, мы смотрелись дико перед теми, кто встречал нашу скромную делегацию. Двое молодых гвардейцев и взрослый мужчина стоящий между ними и чуть впереди. Стоило мне только взглянуть на него, как сердце замерло.
– Мама, – как всегда громко и достаточно пискляво голосила я, будучи маленькой девочкой – как же ты не понимаешь, господин ведь пытался позвать тебя на свидание!
– Милая, – улыбалась она как всегда тепло, и терпеливо объясняла мне то, что было ясно без слов – я все понимаю.
– Но отчего же ты не ответила? – удивилась я ещё сильнее.
– Потому что не хочу, Лиа, – меня нежно обняли – зачем отвечать, если я все равно скажу нет.
– Почему? Мама, господин ведь хороший, и такой красивый! – упорствовала я, пытаясь защитить очередного маминого ухажера.
– Ох, Лисичка, – печально вздохнула она – знаешь, красивым был твой отец. А господин так, симпатичный.
– Отец? Как ты можешь называть его красивым! – я по-моему даже ножкой топнула, чтобы показать свою детскую злость – Он же нас бросил!
– Так это не делает его уродливым. – рассмеялась мама, и игриво мне подмигнула – А вообще, мне кажется на рынок должны были привезти леденцы, пойдём проверять?
Так продолжалось все мое детство. Мама была красивой.
Это никак не укладывалось в моей голове. Ведь столько раз мы откровенно разговаривали про папу. И каждый раз она с невыразимой тоской говорила, что не сможет его простить. Что все давно в прошлом, и ей достаточно того, что от отца у неё осталась я. А между ними уже ничего нет и быть не может. Но при этом мама продолжала его любить. Глубоко внутри, не признаваясь никому. Возможно, даже самой себе. Но упорно твердя, что очередной господин, проявляющий знаки внимания, не так красив как мой отец. Не так умён. Не так силён. И до бесконечности. Никак я не могла понять, почему мама тогда не живет вместе с моим идеальным папой.
– Милая, если бы я могла, – с грустью шептала мама – но это выше моих сил. Понимаешь? Он ведь бросил не меня. Это бы я простила. Это бы пережила! Но он бросил нас!
– Но почему? – сквозь слёзы маленькая я все пыталась понять и осознать такие взрослые проблемы.
– Лисичка, – дрожащими руками меня прижимали к себе – ему пора было возвращаться. Его время службы на севере закончилось.
– Но почему он не взял тебя с собой? – никогда не унималась я. Даже в детстве.
– Испугался, – а мама никогда мне не врала.
– Меня, да? Почему же он меня так не любит? Почему из-за меня он ушёл? – боль душила.
– Лиа, запомни! – меня перехватили и посмотрели прямо в глаза – Ты не в чем не виновата! Как и я не виновата, что родилась в простой семье. Как и твой отец не виноват, что приехал к нам совсем из другого мира, из высшего света. Но то, что он испугался своих обязательств, осуждения со стороны – это уже его выбор, его вина. И ему с этим жить.
– А ты? – всхлипнула я.
– А мой выбор был любить! – тепло улыбнулась мама – Всем сердцем и без остатка. Мой выбор был остаться с тобой и с нашей ба, не боясь пересуд. И знаешь мне с этим жить. Вот только я ни о чем не жалею.
Нэтти Пилм действительно ни о чем не жалела. Не растеряла своей жизнерадостности, добродушия. Не стала черствой, скупой на эмоции. Вот только мужчин в ее жизни больше не было. Она всегда говорила, что все было бы иначе, не измени ей отец со своим происхождением. Вот такая дурацкая шутка, но даже в болезни мама находила ее забавной. Ведь когда между гвардейцем, прибывшем по распределению в Лостиркуд и простой швеей вспыхнули чувства никто не смог встать между ними. Любовь, страсть, притяжение такой силы, что эти двое буквально дышали друг другом. Все это было как в сказке, пока год обязательной службы не стал подходить к концу.