Дочь севера. Горячее сердце
Шрифт:
Молодые влюблённые понимали, что между ними пропасть. Из круга общения, происхождения, банальных манер. Папа настаивал, что он сможет уговорить своих родителей на благословение. Что рано или поздно ее примут. А мама не понимала, зачем ей тратить всю жизнь на то, чтобы соответствовать чьим-то запросам. Ведь здесь, на родном Севере они могут оставаться собой. И быть счастливы. Но гвардейцу было мало любви. Видно она не перевешивала опостылевшее захолустье, отстутствие балов и приемов. В итоге мама не хотела уезжать, чтобы всю жизнь кому-то что-то доказывать. А папа не захотел менять привычный уклад жизни.
Прямо
– Он меня совсем не хотел, да? Он меня ненавидел? – до сих пор помню как кусала губы, когда спрашивала это у мамы.
– Милая, он просто не понял, какое счастье ему досталось, – нежное касание моего лица и бесконечная нежность во взгляде придавали мне хоть немного сил.
– Да уж, вот только досталось это счастье в итоге тебе одной, – огрызалась я с детства, это да.
– Точно, – смеялась в ответ мама – это потому, что я везучая! И хорошо себя вела в детстве! Поэтому Боги послали мне такой подарок!
– Это я то подарок? – опешила в ответ.
– Конечно, милая! – мама прижала меня к груди и продолжила совсем тихо – Ты просто чудо! Дар Богов! Моя маленькая Лисичка! Я так счастлива, что ты есть. И твой папа тоже это понимает. Я знаю…
Вот только, как по мне, папа понимать все не хотел. После распределения он выбрал происхождение. И не вернулся. Мы прекрасно справлялись без него. Хотя зимними вечерами, я иногда видела покрасневшие глаза мамы.
А потом пришла болезнь. Ба ничего не могла сделать. Даже целители лишь развели руками. Мама угасала на глазах, забирая вместе с собой всю теплоту, легкость и счастье из нашего дома. Пока в один день не ушла в бездну.
Для меня тот день покрыт вязким туманом обреченности. Я смутно помню подготовку к обряду, прощальный костёр. Лишь ощущение безысходности. Словно в огне горела не мама, а мое сердце.
На севере не принято горевать напоказ, мы проживаем беды внутри себя и с семьей. Поэтому маленькая, глупая девчонка решила, что именно горе сможет восстановить ее собственную семью. В день смерти мамы, я пошла в канцелярию. Отдала все свои сбережения, но отправила отцу магическую телеграмму. Думала, что во время костра, маму будет провожать в бездну и ее любимый.
Вот только он не пришёл на прощание.
Но заявился позже. И попытался устроить прощание мне. С севером. С моим домом. С Ба. Я сразу узнала отца, слишком часто мама мечтательно его описывала. Вот только при этом забыла упомянуть, что он демонов эгоист, не принимающий ничьё мнения кроме своего. Хотя возможно одиннадцатилетняя девчонка просто не имела право на своё мнение в его глазах.
Словно хаос, вырвавшийся из бездны, он ворвался к нам в избушку. Привычным командным голосом стал раздавать приказы. Нетерпеливо поторапливал. Он решил, что теперь обязан меня забрать на воспитание, постарается признать. Но в любом случае устроит мою жизнь и замужество.
Он даже не посочувствовал. Я уж не говорю, что боли утраты в
Слава Богам дед Вэгл меня не бросил. И когда в назначенное время за мной прислали людей, просто спрятал в лесах. А я пообещала себе, что никогда ноги моей не будет в Колдтранде. И никогда этот страшный мужчина не дождётся строптивой девчонки на своём пороге. Как он угрожал мне напоследок. И вот я в столице. Пришла именно к нему, именно просить.
Взгляд встречающего мужчины прошёлся по всей делегации, но замер на мне. Высокий, атлетично сложенный, с сухой фигурой, в которой несмотря на зрелый возраст нет ни грамма жира. Короткие жесткие волосы цвета спелой пшеницы. Идеальные, словно выверенные скульптором черты лица. Выразительные скулы, прямой нос, волевой подбородок, густые брови вразлет и большие глаза цвета стали. Мужчина был напряжен, застыл, даже дышать казалось перестал. Выглядело это завораживающе. Потому что напоминало хищника перед прыжком. Красивого, грациозного, но смертельно-опасного. На мужчине была обычная темно-синяя гвардейская форма, в руках он держал картуз. Лишь золотые эполеты на кителе выделяли его среди всех. Подчеркивали статус, звание.
– Командор Шортсон, – бодро и тепло отрапортовал Баригор – делегация из Северного гвардейского корпуса прибыла на доклад.
– Командир Базматти, – твёрдый уверенный голос. Звучит тихо, но ты все равно услышишь его. Даже если не захочешь. Легкий кивок головы – вольно!
После чего мужчины срываются с места и крепко друг друга обнимают. Да уж Баригор, чтобы ты не говорил, но как был на стороне друга, так и остался.
– Долир, – командир открыто улыбнулся, – как я рад!
– Баригор, – голос стал мягче, а открытая улыбка украсила мужчину лучше любого наряда – и я! Пошлите скорее, я все подготовил. Правда не ожидал увидеть в делегации гражданских. Но сейчас распоряжусь.
На секунду мне показалось, что голос мужчины дрогнул. Словно он переживал. Или волновался. Будто ему не все равно!
Хотя, вряд ли. Подумаешь отец случайно встречает свою дочь спустя восемь лет! Всего-то делов…
Глава 7
Гастиль диль ван хейзен Примонд
Я сначала даже не поверил своим глазам. Неужели подношение богине удачи до сих действует и нам могло так повезти? Иначе объяснить, почему нас встречал один из командоров просто невозможно. Причём не просто командор, а сам Долир диль ван хейзен Шортсон.
Наверное, единственный гвардеец известный на всю империю. Аристократ высшего сословия, обладающий колоссальным магическим резервом, поставивший все рекорды по физическим нормативам. Несокрушимый.
Ещё на обучении, когда нам устраивали полевые занятия с привлечением командоров, считалось большой удачей попасть к нему в команду. Мне так ни разу не повезло. Но его гвардейцы никогда не проигрывали, в какие бы отвратительные стартовые условия их не направляли. Гениальный тактик, он мог выстроить оборону даже из калек, а его атаки всегда были внезапными, безрассудными, но действенными.