Дочь вампира
Шрифт:
Вздохнув, я вышел на паперть, спустился к кладбищу. Его заброшенные могилы грозно ощерились стрелками чеснока, который бурно разросся, потеснив крапиву и чертополох. Отец Никодим даже здесь проявил свойственные ему упорство и основательность. Кладбище казалось небольшим, поэтому я довольно быстро убедился, что на нём не осталось ни одного холмика, не проверенного бдительным священником. Не было нужды приводить сюда лошадь, чтобы убедиться в отсутствии угрозы.
Но это открытие вовсе не обрадовало меня. Вампиры продолжали править бал в Болотове, а значит, у них имелось дневное убежище. Его следовало
Заметив у одной из могил чудом сохранившуюся металлическую скамеечку, я присел на неё и задумался. Беглое знакомство с именами покоящихся здесь не давало даже намёка на мучивший меня вопрос: а откуда вообще появились в Болотове вампиры? Ну, не купец же третьей гильдии Иван Иванович Дурнев, почивший в 1907 году (самая древняя из обнаруженных мною могильных плит), мог оказаться их прародителем? Кто и когда занёс эту заразу в Болотово, почему другие сёла района оказались ей неподвластны? Что остановило распространение вампиризма? Est dolendi modus, non est timendi! 9
9
Есть предел для печали, но его нет для тревоги (лат.)
Вопросов я себе задал предостаточно, но не нашёл не только ответов, но даже мало-мальски правдоподобных догадок. Я ввязался в скверное приключение, и скверность его заключалась в том, что я пока не представлял себе, как можно разрешить задачку, с которой не справился подвижник-священник. Он всё делал правильно, последовательно, не оставив упырям ни одной лазейки, а вот, поди ж ты! Вампиры добрались до его собственного сына. Приходилось признать, что мои предположения о неаккуратности или непосвящённости местных борцов с вурдалаками были продиктованы непростительной самонадеянностью.
Слабый шорох за спиной заставил меня обернуться. Никого я не заметил, но взлетевшие в небо вороны указывали на чьё-то присутствие рядом. Следовало возвращаться к храму, оставленному мною открытым. Вновь ощущая тяжёлый запах чеснока, я поднялся и поспешил к паперти.
То, что открылось взору, заставило меня остановиться в полном изумлении.
Глава VIII. Приятное знакомство
Перед распахнутыми дверями церкви стояла девушка, чей вид никак не соответствовал моим представлениям о туземцах Болотова. Она показалась мне весьма хорошенькой. Иссиня-чёрные волосы обрамляли миленькое личико с серыми глазами и пухлыми детскими губами. Сиявшая на этом лице улыбка выглядела абсолютно неотразимой благодаря двум восхитительным ямочкам на щеках. Изящная длинноногая фигурка была облачена в фирменные джинсы и блузку из «мокрого шёлка». Даже беглого взгляда на это создание мне хватило, чтобы убедиться в его не местном происхождении. Но что она делала в этом селе?
– Здравствуйте, – низкий грудной голос красавицы вывел меня из мгновенного оцепенения, – Вы – священник?
– О, нет, мадемуазель! – галантно отозвался я. – Я его чрезвычайный, но не полномочный представитель в этом приходе. В сан не посвящён, подрясником не жалован, в вере не крепок, хотя крещён и держусь православия.
– В церковь зайти можно? – поинтересовалась девушка.
– Сделайте любезность.
– Кому?
У юного создания имелся острый язычок. Тем лучше. Терпеть не могу людей с атрофированным чувством юмора.
Не дождавшись моего ответа на язвительный вопрос, девушка сдёрнула с шеи косынку, чтобы покрыть ею голову. Старательно убрав волосы, она вошла под своды храма. Сжигаемый любопытством, я последовал за ней, но вынужден был сразу же остановиться, поскольку, едва переступив порог, она опустилась на колени и истово перекрестилась. Затем она замерла, полностью отрешившись от всего, что находилось за её спиной (а там, между прочим, стоял я). Она молилась, а я ждал с идиотским видом, размышляя, следует ли мне пойти погулять или продолжать блюсти сохранность неосторожно открытого для посетителей храма.
Наконец она поднялась, взяла одну из оставленных мною свечей и поставила её перед небольшой иконой святого Владимира. Перекрестившись, она вышла, небрежно поинтересовавшись:
– Деньги за свечку вам отдать или в церкви оставить?
– Оставьте их себе, – сердито буркнул я, – отец Никодим расплатится.
Только теперь она соизволила почтить меня своим вниманием. Разглядывала она меня долго и неодобрительно.
– Кто вы такой? – наконец спросила она довольно бесцеремонно.
Вот тут-то моё терпение лопнуло.
– Послушайте, милочка, – начал я противным назидательным тоном, которому научился у одного древнего алкаша, бывшего когда-то надзирателем в женской гимназии, – вы дурно воспитаны. Я вам в отцы гожусь, а вы со мной разговариваете, как с приятелем на дискотеке. Я здесь, возможно, по служебной надобности, а вот вы являетесь невесть откуда и требуете у меня отчёта. По какому, собственно, праву, позвольте спросить?
В ответ на мой спич девица разразилась самым что ни на есть искренним смехом, а отсмеявшись, протянула мне узкую ладошку.
– Меня зовут Настя.
– Алексей.
– А по отчеству? – девушка лукаво улыбнулась, и её ямочки вновь вывели меня из равновесия.
– Вот оно, вечное напоминание о возрасте, о годах безвозвратно утраченной молодости и неотразимости, – запричитал я с тайной надеждой удержать на щеках ямочки как можно дольше.
Но она вдруг приняла крайне серьёзный вид.
– При чём здесь возраст? Я поинтересовалась вашим отчеством, поскольку вы здесь по «служебной надобности», а также, судя по всему, очень обидчивы.
Да, у Насти язычок оказался подвешенным просто замечательно.
– Алексей Станиславович, – чопорно представился я и даже попытался щёлкнуть каблуками кроссовок.
– Спрашивать о вашей «служебной надобности», конечно же, неуместно? – и она так же бесцеремонно, как Мотрин, ткнула пальчиком мне подмышку, где находилась кобура с «магнумом».
– Отчего же, отчего же, – залебезил я, одновременно запирая дверь, чтобы не дать возможности моей новой знакомой исчезнуть прежде, чем я справлюсь с замком, – я, извольте видеть, агент нескольких секретных служб и по поручению Интерпола расследую похищение подвязки герцогини Мантуанской из Сандуновских бань в Москве (очень запутанное дело)…