Дочь воина, или Кадеты не сдаются
Шрифт:
Получай, урод, рождение сверхновой!
Урод потрясенно на меня смотрел, после чего произошло нечто — он вдруг сделал шаг, касаясь своей грудью собственно моей. Моя позорно не выдержала сравнения — у воина размерчик оказался повнушительнее. Но пока я пялилась на его размер, воин вдруг коснулся пальцами моей щеки, провел вниз, обрисовывая подбородок, и, едва я в его глаза посмотрела, выдохнул:
— Женщина, — голос у него был низкий, грудной, а учитывая соприкосновение наших грудей, моя от этого завибрировала, — ты воспылала
И вопрос прозвучал так, как будто это вообще утверждение, но никак не вопрос.
— Руки убрал, туша грудастая, — нежным голоском пропела я.
Тар-эн отпрянул от меня, как от прокаженной! Замер, потрясенно глядя, и выдал:
— Ты не солгала. Зрачок не увеличен, дыхание не изменилось, кровоток в норме. Как?
— Что «как»? — не поняла я.
Но воин вновь расправил плечи, выпрямил спину и закрылся. Наглухо, только изучающий взгляд не отрывал от меня. Это было странно. Очень. Но я ему не доктор, так что…
— К папандру, — напомнила я.
Мне величественно кивнули. После чего воин направился вперед, указуя путь. И, откровенно говоря, идя за этой подвижной грудой мускулов, я впервые начала рассматривать нариков иристанских. Что ж, надо отдать должное — красивые до умопомрачения. Помнится, последний раз я такую красоту видела в магазине эротических товаров, в разделе «Андроиды для вашего удовольствия. 3400 способов достижения вашего оргазма».
А кстати:
— Эй, МакОрат, — позвала я. Воин остановился, величественно повернулся. — У меня вопрос.
— Спрашивай, женщина. — Кое-кто снова изображал величественное презрение собственно к моей персоне.
Ну, в эту игру можно играть вдвоем:
— Воин, а ты оргазм доставлять умеешь?
Могучее, невозмутимое и самодовольное скопление мышц начало стремительно краснеть, темные же глазищи решили округлиться.
— Не понимаешь? — Да, я издевалась и собираюсь продолжить: — Оргазм, удовольствие, маленькая смерть, седьмое небо, полный атас? — Реакция та же. — Секс?
Потрясенный тар-эн выдохнул:
— Принцесса Киран!
— Мм? — осведомилась я.
— Что вы творите? — возмутился иристанский вояка.
— Издеваюсь, — честно ответила я. — Конкретно — сейчас. Еще конкретнее — над тобой. Так что там у нас с оргазмом?
МакОрат развернулся и ускорился. По переходам он теперь практически бежал, а я фактически бежала следом, продолжая допрос:
— Сплетать ноги? Устраивать пляски в горизонтальном положении? Исполнять супружеский долг? Играть в песиков? Половые отношения? Процесс зачатия? Что, совсем ничего? Да вы тут необразованные! МакОрат, хорошо, давай по-другому — женщина и мужчина ласкают друг друга…
Воин тормознул. Я с разбега впечаталась в его спину. Потную! Рубашка у него вообще насквозь промокла. Пока доставала салфетки и вытирала нос, услышала глухое рычание. После чего жертва допроса приказала:
— Стой здесь!
И испарился. Ну не совсем испарился,
Бродила я недолго. Вскоре услышала гортанные разговоры, пошла на звук и вышла к рубке управления. Воины при виде меня тормозили, пристально смотрели, особенно уделяя внимание прозрачному топику, но никто не произнес ни звука. Лавируя между высоченными и мускулистыми, добралась до отца, вполоборота сидящего за пультом управления и молчаливо наблюдающего за моим приближением.
Несколько секунд потрясенно смотрела на экран, потом вспомнила, зачем, собственно, пришла, и решительно заявила:
— Драсти!
Папандр что-то понажимал — слишком быстро для моего восприятия. Мне на миг вообще показалось, что его ладони растворились в пространстве, затем, крутанувшись в кресле, отче развернулся ко мне, скрестил руки на груди и произнес:
— Твой внешний вид оставляет желать лучшего, дочь.
Так, значит, да? Вскинула подбородок и ехидно ответила:
— Это же к лучшему — усерднее будут сражаться за меня, отец.
Хассар оценил пассаж, но ответ был далек от моих ожиданий:
— Ты выглядишь как доступная женщина. Это не распаляет интерес, это отвращает.
Кажется, меня воспитывать пытаются.
— Еще лучше. — Я нагло улыбнулась. — Значит, останусь старой девой, что меня более чем устраивает.
Взгляд хассара вновь стал насмешливым — он потешался надо мной, как потешался бы посторонний человек, но никак не отец. И я впервые почувствовала себя в совершенно враждебном окружении… Потому что раньше рядом со мной всегда находились мама, или Мика, или свои ребята из группы, а сейчас… Зато стыдно ни перед кем не будет!
— Я вообще с вопросом, — нагло заявила отцу.
Черные глаза предка внимательно изучали мое лицо, затем я услышала:
— Киран, как моя дочь, ты обязана подчиняться традициям Иристана. Традиция первая — женщина не оголяется.
И сказано это было так, что мне вдруг стало холодно. Ничего, выдержу.
— Это все? — поинтересовалась я.
Как оказалось, не все.
— Женщина не говорит, пока к ней не соизволят обратиться.
— Ого. — Знала, что все плохо, но чтобы настолько.
Папандр кивнул и продолжил:
— Голос женщины тише шелеста трав.
Вдох-выдох и мрачно резюмирую:
— Полный абзац!
Отче напрягся, выдавая начинающее просыпаться в нем глухое недовольство моим поведением, и меня продолжили воспитывать:
— Женщина не пачкает уста грязными выражениями.
Уста? Это он про губы?
— Они чистые, только помыла, — «обрадовала» родителя.
И услышала:
— Язык женщины — покорность.
— Это перебор, папандр, — не сдержалась я. — Язык — это язык, покорность — это уже из области психологических отклонений!