Дочь воина, или Кадеты не сдаются
Шрифт:
Но рычащий и изрыгающий проклятия на неизвестном мне языке Нрого был лишь началом!
— Смерть МакДрагарам! — заорал вдруг один из моих братьев и подскочил… затем грузно осел обратно… потом встал… пошатываясь.
Короче, он был пьян! И не только он!
— Ой, нестабильный атом, — простонала я, торопливо поднимаясь, набирая себе побольше колбасок, хлеба и оранжевых овощей, — ой что щас будет… что будет-то…
Наконец хоть какое-то развлечение.
За
— Хук слева ему! — ору одному из братиков, который в данный момент молотил какого-то узкоглазого МакДрагара головой о стремительно сворачивающиеся столы.
В общем, переоценила я соображалку Нрого. Не знаю, чего там ожидал мужик, но воины моего клана вместо танцев и признаний в собственной непонятости воспылали гневом, праведным или нет, не ведаю, и пошли бить узкоглазых. Ладно-ладно, каюсь, вопль «Бей узкоглазых!» первой издала я. Да что там издала — я скандировала сие, пока воины не подхватили.
— И-и воин с расквашенным носом наносит сокрушительный удар частью обгоревшей туши воину с обширной гематомой на груди! — Эх, нет громкоговорителя, но и так сойдет. — Ставлю десять к одному на победу МакВаррасов!
Жаль, даже ставки принять некому! Что за жизнь-то такая! Где она, справедливость?
— Эй, — я погрозила колбаской одному из МакДрагаров, который душил одного из МакВаррасов, — вы что себе позволяете, батенька? — И бросила одному из братишек: — Мужик, чего стоишь, там наших душат!
Стоящий воин моим словам внял и ринулся на защиту чести клана. Красота! Продолжаю жевать в радостном возбуждении. МакВаррасов было больше, кожа у них светлее, волосы в основном до плеч, глаза нормальные, большей частью серые и строение лица тоже нормальное. МакДрагары отличались длинными волосами, темно-оливковой кожей, узкими черными глазищами и высокими скулами… впрочем, сейчас им рожи-то подправят. Нет, я не имею ничего против узкоглазых, просто в такой ситуации всегда есть наши и чужие, так вот они были чужие. Ничего личного, короче.
— И счет двадцать три — десять. МакВаррасы ведут! — ору не своим голосом, Икас даже уши прижал.
Это я очередного сваленного на пол посчитала. Не нашего!
Под шум, гам, ломающиеся кости, хрипы и крики «Бей узкоглазых!» я благополучно съела очередную колбаску. И переедаю же, но меня всегда в кинотеатрах поесть тянуло, а тут такое представление!
От представления вдруг отделились две тени, приблизились ко мне, раздраженно зашипели.
— Не загораживайте вид! — рявкнула я им, откусывая от хлеба.
Обе субстанции переглянулись и сели рядом. Я уж думаю, с чего бы, и тут узрела —
— Справится, — проследив за моим взглядом, заявила тень, которая справа.
— А ты нас не боишшшься? — вопросила левая.
— Как мы из воинов вылазззим? — поддержала правая.
Я хмыкнула и, отпив прямо из кувшина, с насмешкой ответила:
— Кто викрианских глистов видел, тот уже ничего не боится, — и, главное, правда же.
— Викрианские глисты? — переспросила левая.
— Планета Б-класса, шестой сектор, номер 34776901, паразиты высшего порядка. Разумные, — отчеканила правая.
— А-а-а, — левая хмыкнула, — те ярко-алые, которые из пор начинают выбираться после вызревания, вызывая у человеческих особей болевой шок и, как следствие, сумасшествие?
— Они самые, — подтвердила я, — и, согласитесь, вы реально лучше.
— Спасибо, девочка, — язвительно протянула правая, — умеешь ты делать комплименты!
— Да, я такая. — Откусываю от очередной колбаски. — А наши ведут.
Свои мысли по поводу данной тенями классификации решила оставить при себе. Потому как в цивилизованных странах давно принята единая система отсчета, и у нас Викриа имеет номер 972. А теперь делаем сравнительный анализ и понимаем, что наши три циферки — пыль в сравнении с их восемью. Следовательно, им известно гораздо больше планет, чем всей разумной вселенной! Мне уже стремно!
— Ставлю пять к одному, что победит мой папандр, — следя за боем двух хассаров, произнесла я.
— Принимаю, — сказала левая тень, — и ставлю на победу Нрого.
Однако беседу пришлось прервать ввиду того, что к нам поднялись Араван и еще какой-то воин. Ар подошел и стоял, пока я не поняла причину, — Икас ощерил клыки, а они у него о-го-го.
— Свой, — сказала я зверю.
Шерстюсик тут же утратил к Ару всяческий интерес и продолжил диверсионные действия — подныривая мордой мне под мышку, осторожно просовывая пасть и уворовывая очередную колбаску с моей тарелки. Я делала вид, что ничего не замечала, но подталкивала колбаску ближе, чтоб ему брать было удобней.
— Невероятно, — Араван рядом сел, — вы как-то быстро сошлись.
— Почему, считаешь, быстро? — Я погладила Икасика за ухом.
— Для того чтобы Снежная смерть безоговорочно слушался хозяина, его отбирают у самки после рождения и хозяин сам поит зверя молоком. Иначе слишком опасно.
Я повернулась к зверю, умильно заглянула в белые с черным глазищи и вопросила:
— Масенький, ты опасный?
— Угррр, — ответило чудо, ткнувшись мне в нос своим мокрым носищем.
— Наговаривают, да? — Отложив тарелку, обняла морду зверя обеими руками и прошептала: — Я тебя никому не отдам.