Дочь за отца
Шрифт:
– Вот я вам и говорю, Валентин Денисович, не надо нервничать.
– Просто я немного разбираюсь в медицине…
– Пульс щупали, если разбираетесь?
Степан не приближался к трупу, не хотел затаптывать возможные следы, но даже с трех-четырех метров рана казалась не очень глубокой. До самой кости, но вряд ли глубже. Хотя кто его знает.
– Да что же это такое!
– Если позволите!
Степан все-таки решился войти в комнату, но только переступил порог, как покойник вздрогнул, распахнул глаза
Степан взял его за руку, собираясь вести к дивану, но мужчина мотнул головой.
– Виталик, сынок!
– Все хорошо, Валентин Денисович! Все хорошо! Вам нужно лечь!
Степан все же уложил Гурского, расстегнул рубашку на его груди, открыл форточку, сходил на кухню, там на столе уже стояла открытая коробка с лекарствами, нитроглицерин, аспирин.
Виталик уже сидел на диване перед отцом, он держал его за руку, тот улыбался, но на Кручу глянул как на непрошеного гостя, от которого хотелось поскорее избавиться.
Степан дал больному таблетку аспирина и капсулу нитроглицерина, вызвал скорую и дал отбой следственно-оперативной группе. Ожил покойник, убийство отменяется. Покушение на убийство оставалось, но зачем следственно-оперативная группа, если потерпевший сам все расскажет?
Рана на лбу потерпевшего вызывала опасение. Пуля не пробила кость, в голову не вошла, но сила удара могла вызвать внутреннее кровоизлияние, что, возможно, и произошло. Взгляд у парня плыл, он плохо ориентировался в пространстве, движения вялые, неуверенные.
– Виталий, смотри на меня! – потребовал Степан.
Парень смог сфокусироваться на нем, сконцентрировать внимание, даже кивнул, давая понять, что с ним все в порядке.
– Ты меня слышишь?
Виталий кивнул.
– Кто в тебя стрелял?
– Никто!.. Сам выстрелил.
– В себя?
– Да нет, просто… Случайно…
– Может, рикошетом? – предположил Степан.
Только этим он мог объяснить, что пуля не пробила лобную кость.
– Да, наверное… Я ведь не в себя стрелял, я от себя стрелял.
– От себя… И где ты находился в момент выстрела? – поднимая с полу гильзу, спросил Степан.
– Здесь, в этой комнате.
Гильза от ПМ, ничего необычного, кроме того, что это часть боевого патрона. От боевого пистолета. Но где сам пистолет – вот в чем вопрос.
– Возле стенки стоял, у книжного шкафа… А пистолет в стену выстрелил… Тут выбоина в стене… Или мне кажется? – спросил Виталий, болезненно сощурив глаза.
Но смотрел он в стену, в которой действительно имелась свежая выбоинка, оставленная пулей. И во лбу отметина, значит, где-то валяется и сама пуля. Но Степан не торопился ее искать.
– А пистолет где? – спросил он.
– Пистолет?!. – глянув на отца, нахмурился парень. – Не знаю…
– А где ты его взял?
– Ну-у… – замялся Виталий.
И Гурский-старший заметно нервничал, отводил взгляд.
– Ваш пистолет? – спросил Степан, обращаясь к нему.
– Откуда у меня пистолет? – голос у мужчины заметно дрогнул.
– Мне плохо, – опускаясь в кресло, обессиленно проговорил парень.
– Вы что, не видите, Виталию плохо? – набросился на Степана Гурский-старший.
– Вижу и скорую вызвал… Откуда у вашего сына пистолет?
– Я не знаю!
– Папа не знает! – закрывая глаза, кивнул Виталий.
– Не надо учинять здесь допрос! – проговорил отец парня, пытаясь изобразить предсмертное состояние.
– Это не допрос, это дознание, будем возбуждать уголовное дело по факту незаконного хранения огнестрельного оружия.
Его интересовал не столько факт хранения, сколько перспектива повторного применения пистолета. Куда-то делся ствол, а значит, еще может натворить бед.
– Вы что, не видите, мальчику плохо! И у меня сердце!.. Думаете, на вас управы нет!
– За мальчиком прячетесь? – презрительно усмехнулся Степан. – Ну-ну!
– Я за мальчиком прячусь?!. Ну, знаете!
– Вашему сыну срок за незаконное оружие присудят, а вы на свободе гулять будете, очень хорошо.
– Срок присудят?
– От трех до пяти лет, а вы как думали?
– Ну вы совсем обнаглели, товарищ капитан! Я этого так не оставлю! – угрожающе расправил плечи Гурский.
– Чей пистолет? – в упор глянул на него Степан.
– Ну я не знаю… Может, и мой…
Мужчина открыл шкаф, выдвинул из него ящик, затем вынул его совсем, просунул руку в освободившуюся нишу и мотнул головой.
– Нет ничего… Все-таки нашел? – глянув на сына, спросил он.
– Нашел, – вздохнул Виталий.
– И куда делся пистолет? – спросил Степан, с усмешкой наблюдая за этим шоу.
Ясно же, что пистолет перепрятал его хозяин. Вошел в дом, увидел сына, пистолет, вызвал милицию. Нет чтобы пульс пощупать, схватился за пистолет, чтобы спрятать. Ну не идиот?
– Я не знаю… Что вы на меня так смотрите?
– Где пистолет? – Но Степан и не думал сводить глаз с подозреваемого.
– Да не знаю я!..
В дверь позвонили, Степан открыл, думая, что подъехала скорая, но увидел средних лет миловидную женщину в светлой меховой шапочке.
И женщина его увидела, испугалась, подалась назад, собираясь уходить.
– Капитан милиции Круча! – представился Степан, внимательно глядя на нее.
– Милиции?!. – с чувством облегчения выдохнула женщина, но тревога в ее глазах осталась. – А что-то случилось? – спросила она.