Дочка людоеда, или Приключения Недобежкина [Книга 2]
Шрифт:
— Так умею я превращаться или нет? Ну что, хватит с тебя?
— В львицу немудрено, это ваша светская природа, а вот, скажем, в птичку или лучше в красивую мышку слабо превратиться?
— Пожалуйста, хоть в мышку! — пренебрежительно воскликнула колдунья, и тотчас же на столе перед Варей очутилась маленькая прехорошенькая серая мышка. Только этого и ждала хитрая девушка. Мгновенно ока схватила мышку рукой и сунула в склянку из-под розовой воды, закрыв бутылочку пробкой.
Опустив Элеонору в карман своего халата, Повалиха было направилась
— Пи-пи, — донесся из склянки мышиный отчаянный вопль о помощи. — Варвара, что ты задумала, негодная?! Выпусти меня отсюда.
Варя поднесла свою соперницу к глазам, на просвет окна разглядывая мучения своей пленницы.
— Не выпущу!
— Выпусти, и я выполню любые твои три желания! — отчаянно запищала Элеонора.
Коварная девушка задумалась.
— Хорошо, я согласна. Первое мое желание, — чтобы Аркадий на мне женился.
Элеонора перестала скрести лапками о стекло, вопросительно встав на дыбы в своей ловушке.
— Что же ты задумалась? — усмехнулась девушка. — Выполняй!
— Говори второе и третье желание, я выполню все сразу, — отозвалась мышь.
— Второе мое желание, чтобы Аркадий стал мультимиллионером, и третье: ты со всеми своими аферийцами немедленно уберешься из Москвы, — Варька закусила губу, подыскивая место, куда бы отослать нечистую силу и, заметив глобус на столе, крутнула его рукой. — Ага, вот самое подходящее для тебя место — Огненная земля. Чтоб духу вашего больше здесь не было.
Молоденькая людоедка вдруг вспомнила про Агафью и поправилась:
— Выметайтесь все, кроме Агафьи. Это мое третье желание.
— Ха-ха-ха! — раздался за спиной Вари заливистый смех, содержащий в себе интонации насмешки и превосходства с оттенком деланной жалости. — Многого же ты хочешь, голубушка.
Повалихина резко оглянулась на голос и недоуменно бросила взгляд на флакон с мышкой, зажатый в руке.
— Ты думаешь, я еще глупее того людоеда, которого сожрал Кот в сапогах?
Завидчая потешалась над раздосадованной людоедкой, захлебываясь от хохота.
— Ну, ты меня порадовала, голубушка, насмешила. Агафья! Агафья! — хлопнула она в ладоши. — Представляешь, твоя крестница думала, что я по ее хитрости превратилась в мышь, и засунула меня в стеклянную ладанку, — объяснила она ситуацию вбежавшей на голос Агафье. — Вот в эту.
Волшебница вынула из руки девушки пузырек и протянула бабе-яге.
— На Огненную землю всех нас выслать хотела, а тебя, каргу старую, пожалела! — Завидчая платочком промокнула слезы. — Людоедка, настоящая людоедка! Хорошая девочка! А еще в Гнесинском учится! Нет, милочка, с тобой ухо надо востро держать. Хотела я тебе поручить сразиться с Недобежкиным на Олимпийских играх и устроить твою судьбу, а теперь передумала! Ступай вон! Да меня возьми на память.
Элеонора сунула Варе в руку склянку с мышью и вытолкала ее из комнаты.
Глава 12
СТАТУЯ ДОБЛЕСТНОГО ГРОМОВЦА
Среди сочной зелени июньского дня, кажется, в среду, в парке напротив музея-усадьбы «Архангельское» сидели два моложавых пожилых человека. Один из них, восседающий на пеньке, был явно старший и по возрасту, и по положению на социальной лестнице, второй, с видом юного ученика, устроившегося ка траве у ног учителя, всеми фибрами своей жадной до милицейской науки души ловил каждое слово старшего товарища.
— Понимаешь, Ярных, в нашем благородном деле нет мелочей! — поучал сапожника человек с клюкой в руке. — Вот взять, к примеру, меня. Когда-то я был такой же салажонок, как ты, и недооценивал роль науки и роль старшего товарища. Кем я тогда был? Правильно, я был зеленым новичком. Но теперь я поумнел и впитываю вею науку, которую передает мне Маркелыч. Поэтому ты слушай каждое мое слово, если хочешь стать таким же стоящим оперативником, как Побожий.
Ваня Ярных, потея и сопя не столько от утреннего солнца, сколько от груза науки, которую наваливал и наваливал на него щедрый ка передачу знаний Волохин, смотрел в рот бывшего капитана.
— Вот ты выбрал в качестве оружия сапожный инструмент, — подбоченясь, как Дон-Кихот перед Санчо Панса, продолжал любимый ученик Маркелыча. — Хотя добрая старушка Пелагея Ивановна Маркова одобрила твой имидж…
Волохин сделал многозначительную паузу и с сожалением посмотрел на своего неказистого ученика, который едва ли понимал, что означает слово «имидж», но объяснять ему не стал. Ярных, решивший претерпеть все нравственные мучения ради любой крупицы драгоценного милицейского опыта, еще сильнее засопел и даже встал на колени.
— Однако ты зря выбрал сапожную лапу, я бы советовал тебе тоже выбрать клюку. Во-первых, это сразу бы тебе придало интеллигентности. Во-вторых, посуди сам, что получится, если ты сейчас со своей железякой войдешь в ресторан или какой-нибудь офис, которые являются криминогенными гнездами? Ария не из той оперы! Конфуз-провал! Дело завалено. А в-третьих, наоборот, если ты войдешь, опираясь на трость, да если еще сменишь наконец свою кепочку на шляпу — все в порядке, ты можешь, войдя в доверие, никем не замеченный наблюдать и пить шампанское!
— Так-то вот! — облегченно вздохнул учитель, что ему удалось соблюсти «правило троицы» и найти три примера подтверждения своей идеи. — Следовательно, как говорит Маркелыч, наше дало кипяченое, надо идти дальше.
Ярных, который никогда не слышал, чтобы Побожий говорил афоризмами, решил, как старательный ученик, выяснить, почему их дело кипяченое.
— Преступники идут на мокрое дело! — пояснил Волохин — Значит, мы, когда идем по их следу, не должны кипятиться.