Шрифт:
Пролог
Осенние ночи темны, особенно на старых кладбищах. В нескольких метрах от кладбищенского забора не затихала жизнь: тусклые фонари освещали желтым светом дорогу, по которой шныряли редкие в это время суток машины, брели, прикрывая лица темными капюшонами, еще более редкие прохожие. Ночной клуб на другом конце улицы уже закрылся, а вот в окне круглосуточной пекарни продолжал гореть свет. Но сразу за кладбищенским забором мир погружался в непроглядную темноту.
Никто из прохожих не обратил внимания на мужчину, несшего в руках букет черных лилий. Он перешел дорогу и беспрепятственно вошел на территорию кладбища через незапертую калитку. Миновал пустующую сторожку, по узким тропинкам, выложенным
Он дошел почти до центра, свернул налево, туда, где рос огромный дуб с выгнившей сердцевиной. В прошлый раз, когда мужчина приходил сюда, дуб кренился от ветра и натужно скрипел, пытаясь удержаться мощными ветками за более молодые деревья, сейчас же оставался мертвенно неподвижным.
Мужчина подошел к небольшой могиле, давным-давно заросшей дикими цветами, наклонился к серому гранитному кресту и провел рукой по почти выцветшей доске.
«Витенька Сафронов, 30 апреля 1959 года – 6 мая 1959 года», – значилось на доске. Под именем Витеньки было еще имя – Лилия. Только дата всего одна: май 1959 года. И лаконичная надпись в самом низу: «Мы будем помнить тебя всегда».
Мужчина опустился на колени перед могилой, положил на почти сравнявшийся с землей холмик цветы. Постоял немного, о чем-то думая, а затем встряхнулся, будто ото сна, посмотрел на часы и тихо сказал:
– Пора!
Часы показывали почти пять утра. Скоро начнет светать, а значит, ему нужно торопиться. Он открыл неприметную черную сумку, которую до этого поставил на землю рядом с собой, вытащил предметы, являющиеся атрибутами предстоящего ритуала. Среди прочего был здесь и маленький череп. Лучше бы, конечно, было взять череп из этой могилы, но кладбище, ничего что старое и нефункционирующее, находилось в оживленном месте, и свидетели могли найтись даже глубокой ночью. Да и сторож иногда появляется неожиданно. Одно дело прийти в темноте и провести на рассвете неприметный ритуал, другое – несколько часов копать слежавшуюся за столько лет землю. Его точно заметили бы, и наверняка кто-то вызвал бы полицию. Оставалось надеяться, что и с чужим черепом ритуал будет иметь силу. Если у него ничего не выйдет, Хозяин будет недоволен.
Мужчина расставил по периметру могилы шесть черных свечей, новых, еще не познавших вкус пламени, положил у креста череп. Вытащил из сумки несколько старых фотографий и длинную прядь женских волос, перевязанную темной лентой. Все было готово, настало время начинать.
Яркое пламя шести черных свечей взметнулось вверх, затем опустилось и заискрило неровной каплей, зашипело, как брошенный на раскаленную сковороду кусок сала. Могила осветилась ярко, зато вокруг потемнело сильнее, будто черная плотная ткань окутала место захоронения и того, кто творил на нем сейчас колдовство.
Ритуал шел своим чередом: мужчина жег над пламенем волосы, фотографии, закапывал пепел в могильный холм, шептал заклинания, поливал расплавленным воском маленький череп. И в тот момент, когда рассеялась ночная мгла, когда пало черное покрывало, а по надгробному кресту скользнули первые лучи восходящего солнца, затушив свечи, из земли, там, где был закопан пепел сгоревших снимков, медленно появились два тусклых светящихся шара, зависли невысоко над землей, а затем взмыли вверх и запутались в густой кроне старого дуба.
Как выпутались они, как улетели, мужчина не смог разглядеть на фоне стремительно светлеющего неба. Он быстро прикопал в могильный холм череп, сгреб в сумку оставшиеся предметы ритуала, не тронув лишь цветы, застегнул молнию и, чуть прихрамывая из-за долгого стояния на коленях, двинулся к выходу из кладбища. Его ритуал так и остался не замеченным никем, кто находился в это время рядом. Только через несколько дней постоянная посетительница кладбища,
Глава 1
Если с длинным вечерним платьем Лера еще могла смириться, то туфли на невысоком тонком каблуке заставляли ее желать поскорее добраться до стола с алкоголем и опрокинуть в себя бокал-другой вина. Может быть, тогда предстоящий вечер перестанет нагонять на нее ужас. Юбилей дорогой маменьки – что может быть хуже? Ведь маменька, любительница разнообразных тусовок, не упускающая случая собрать всю, даже самую дальнюю родню, из своего пятидесятилетия устроила такую грандиозную вечеринку, с которой могла сравниться разве что ее третья свадьба, когда она выходила замуж за директора небольшого завода. Если бы у Леры была возможность не пойти, она бы совершенно точно не пошла, но в данном случае даже ей не хватило бы на подобное совести.
– Вот повезло же человеку родиться летом, почему не воспользоваться этим и не устроить пляжную вечеринку? – ворчала Лера все то время, что такси везло ее и ее кавалера до ресторана с пошлым названием «Вечерний блюз». – Зачем этот официоз? Зачем эти платья и костюмы?
– А ты хотела появиться перед гостями в бикини вместо вечернего платья? – искренне удивился Никита Кремнёв, который и был на этот вечер ее кавалером.
На самом деле пойти на юбилей матери Лера собиралась вовсе не с Никитой. Около месяца назад за ней внезапно начал ухаживать новый коллега, и Лера, вопреки собственным убеждениям, отозвалась на его ухаживания. Уже очень давно у нее не случалось нормальных романов, а коллега оказался не только симпатичным внешне: чуть за тридцать, высокий блондин с ямочками на щеках, – но еще и умным и воспитанным. На Леру не давил, похабно не шутил, широких жестов вроде букета из сотни алых роз, от которых Леру тошнило, не делал. Просто пару раз позвал ее на обед, а потом и на ужин. Лера совершенно точно не была влюблена, но позволила себе небольшой роман. Что было весьма предусмотрительно с ее стороны перед юбилеем, о котором матушка начала говорить с Нового года. Надо же ей с кем-то пойти, иначе маменька опять весь вечер будет страдать о том, что старшая дочь никогда не выйдет замуж, пока не сменит профессию. Поскольку менять профессию Лера не собиралась, как и выходить замуж, дотянуть отношения с коллегой как минимум до празднества посчитала необходимым.
Только вот беда: ровно накануне знаковой даты одного из судмедэкспертов бюро, в котором работала Лера, свалила модная болезнь, и перед заведующим встал выбор: вызвать на дежурство Леру или Илью, поскольку все остальные находились в отпуске и предусмотрительно трубки не брали. С гораздо большим удовольствием Лера согласилась бы дежурить сама, но Илья оставался непреклонен: он возьмет дежурство на себя, чтобы она смогла посетить важный праздник. Расстраивать ухажера тем, что праздник этот она считает пыткой, Лера не стала.
В абсолютно подавленном состоянии ее и застал Никита, заглянувший зачем-то на ночь глядя.
– Хочешь, я с тобой пойду? – предложил он, узнав, почему соседка сидит на кухне при свете только лишь экрана ноутбука, зато с бокалом вина.
Даже если Никита предложил это в шутку, то Лера отказываться не стала.
– Ты понимаешь, что испортишь себе вечер? – только и предупредила она.
– Запомни, на какие жертвы я ради тебя иду, – рассмеялся Никита.
Он зашел в назначенный час в темно-сером костюме и бордовом галстуке, точь-в-точь совпадающем по цвету с ее платьем. И, надо заметить, в костюме он чувствовал себя гораздо увереннее, чем Лера в платье и на каблуках.