Дочки-матери

Тимошенко Наталья

– А убитая – кто? – спросила Диана Петровна, когда Лосев закончил.

– Виктория Дубина, двоюродная племянница именинницы.

– Двоюродная племянница? – приподняла рыжую бровь следователь.

– Ее мать и Светлана Прохорова, именинница, – двоюродные сестры.

– Боже мой! – Диана Петровна демонстративно поморщилась, будто увидела перед собой дохлую крысу. – На дворе бушует пандемия коронавируса, мы только что выбрались из очередного локдауна, на пороге – следующий, а вы устраиваете вечеринки с созывом пятиюродных бабушек!

Лосев

смутился, будто лично созывал всех этих дальних родственников, но на Семенову впервые посмотрел с уважением. Как бы он к ней ни относился, а признать правоту ее слов был вынужден. Но не объяснять же ей, что спорить с матерью своей жены – себе дороже, врага наживешь на всю жизнь, если на юбилей не явишься. В свое оправдание он мог сказать только, что давно привит, но не стал. Какая в данном случае разница?

– Вы пили? – поинтересовалась Диана Петровна, не став дожидаться от него каких-либо пояснений.

– Да, – подтвердил Лосев. Да и что толку врать? Во-первых, нельзя прийти на юбилей и не пить, а во-вторых, у него сегодня официальный выходной.

– Тогда я попрошу вас отойти в сторону и не мешать работе дежурной бригады, – ровным тоном заявила Семенова. – Подключить к работе я вас не могу в связи с состоянием алкогольного опьянения, а посторонним людям нечего делать на месте преступления. Как свидетеля я вас потом опрошу.

Лосев не стал спорить, посчитав это ниже своего достоинства, но на Семенову обиду затаил. Впрочем, уже не первую в своей копилке, толку-то? Он отошел в сторону, ища глазами своих, и внезапно увидел, как Лера о чем-то мило воркует с дежурным судмедэкспертом. Это совершенно точно не было обычным рабочим разговором, поскольку мужчина стоял слишком близко к Лере, а она вместо того, чтобы поставить нахала на место, как это умела только Лера Горяева, улыбалась и что-то рассказывала.

Изумленный и обескураженный, Лосев подошел к Никите, продолжая неприлично пялиться на воркующую парочку.

– Глаза меня не обманывают? – спросил он. – Наша Лера улыбается постороннему мужчине?

– Он не посторонний, – пожал плечами Никита, тоже взглянув в их сторону. – Они встречаются.

Лосев перевел удивленный взгляд на него.

– Они – что?

– Они встречаются, – невозмутимо повторил Никита. – Мужчина и женщина иногда так делают.

– Да, но… – Лосев не находил слов. – Почему тогда она пришла сюда с тобой?

– Потому что он работает, – Никита, до этого поглядывавший в сторону двери в туалет, которая теперь была закрыта, наконец посмотрел на собеседника. – У них заболел судебный медик, который должен был сегодня дежурить, и кому-то надо было его заметить. Вот Илья и вызвался, чтобы Лера могла пойти на юбилей матери. А я предложил сходить с ней. Ты же знаешь свою тещу, она бы Лере еще год вспоминала, что та пришла одна, пора бы уже замуж и все такое.

– А ты джентльмен, – не удержался от подначки Лосев. – Вызвал огонь на себя.

Может, и не стоило ему этого говорить,

но Никита ведь не дурак, и сам понял отношение Светланы Евгеньевны к себе.

– А с меня как с гуся вода, – хмыкнул он.

Воркование голубков продлилось недолго: криминалисты закончили осмотр и судмедэксперту пришлось приступать к своим обязанностям. Правда, вскоре выяснилось, что без помощи Лосева Диане Петровне не обойтись: гостей и обслуживающего персонала слишком много, а полицейских – мало. Царственным жестом она подозвала к себе Лосева и попросила – точнее, приказала – выяснить, есть ли в заведении камеры, и если да, то что они засняли.

Камеры были, Лосев обратил на них внимание еще в тот момент, когда вызывал полицию, и одна даже висела в том коридоре, куда выходили двери туалета, но управляющая его расстроила:

– Сам вход в туалет на камеру не попадает, – призналась она. – Несколько месяцев назад шеф-повар стал жаловаться, что у него пропадают продукты с кухни, и мы повернули камеру таким образом, чтобы снимать дверь на кухню.

Лосев вздохнул.

– Вора нашли?

– Нашли, – кивнула управляющая. – Уборщица новая. Уволили. А вот камеру обратно не повернули.

Однако запись этого вечера Лосев все равно попросил: даже если не будет видно, кто именно заходил в туалет вместе с Викторией, то кто находился в коридоре, они узнают. А это уже сузит круг подозреваемых.

Закончив с управляющей, он вернулся в зал. Настроение у всех было далеко не праздничным, и, хоть мать и сестру Вики Диана Петровна разрешила увезти домой, атмосфера все равно оставалась гнетущей. Ни Леры, ни Никиты, ни даже Анюты нигде не было видно, поэтому Лосев поторопился выйти на улицу, решив выкурить сигарету. Там же встретился с коллегой Славой Шумаковым, который был в дежурной группе.

– Умеете вы веселиться, – хмыкнул тот, когда Лосев подошел к нему, на ходу вытаскивая пачку сигарет из кармана.

– Не то слово, – согласился Лосев. – Что-то интересное узнали?

– Не-а, – Слава выпустил в воздух сизое облако. – Свидетели все пьяные, на жертву особо никто внимания не обращал. Хотя одна из официанток вроде видела, как она на улице ругалась с каким-то мужчиной примерно за час до убийства.

– Мужчиной? – насторожился Лосев. – Она была одна на юбилее, без пары.

– Так и мужик этот не отсюда. Официантка говорит, одет он был в обычные шорты и футболку, так что явно не гость, у вас тут все при параде.

– Фоторобот составить сможет?

– Да куда там? Темно уже было, а она видела мельком. Говорит, просто обратила внимание, что гостья с кем-то ругается, тот мужик ее за руки хватал. Остановилась, чтобы понять, нужно ли позвать на помощь, но Виктория этому мужику что-то сказала и вернулась в зал, а он ушел.

– Но если бы он вернулся, кто-то бы увидел, так? – предположил Лосев, понимая, что у Шумакова есть еще информация. – Мужик в шортах определенно привлек бы внимание.