Договор с демоном

— Вот увидите, сейчас с нами случится что-нибудь жуткое, — сказала Рэйчел.

Поздним вечером в окрестностях не было ни души. Трещины на дороге, которые днем едва заметишь, темными шрамами змеились по асфальту и уходили во мглу переулков и тупиков. Подруги посмотрели в сторону Погорелой

— Да бросьте, это же целое приключение!

— Вот-вот, — буркнула Рэйчел. — Приключение на наши головы.

Мэй в душе признала, что затея вышла не из лучших. Она всего лишь хотела развеяться — в кои-то веки выпустили из дому, а на заброшенном складе у Погорелой улицы как раз намечалась тусовка. Кто мог заподозрить неладное?

Фонарь над головой зловеще моргнул оранжевым глазом, и ночь тут же проглотила трех подруг. Затем наверху что-то загудело, затрещало, снова вспыхнул свет, темнота отрыгнула всех разом: Рэйчел и Эрика врезались Мэй в спину и прижались друг к дружке. Рэйчел трясло от страха.

— По-моему, так я еще не влипала.

— Ерунда, — возразила Мэй. — Со мной случалось и похуже.

Ее передернуло от воспоминаний: нож, зажатый в потной ладони, усилие, с которым он пронзил плоть, кровь на своих руках…

Рэйчел и Эрика не знали, что произошло с Мэй месяц назад — до сих пор думали, будто ее вдруг дернуло сбежать в Лондон и утащить братца с собой.

Ее мать рассудила так же, поэтому Мэй на две недели попала под домашний арест. Все это время ее забирали у школы, как первоклашку, и она сменяла одну клетку на другую.

Мэй, как никому, хотелось на свободу. Она закрыла глаза, и улица с мигающими огнями растворилась в темноте.

В памяти всплыли яркие фонарики в ветвях, заливающие лес золотым сиянием, танцы на грани смерти, когда не поймешь, отчего вспотели ладони: от страха или от волнения; взгляд черных глаз.

Она прикоснулась к волшебству — и потеряла его.

Правда, сейчас ей не хотелось об этом думать. Мэй наконец вырвалась из дома и собирается развлечься. Скоро она увидит Себа, а остальное ее не волновало.

Рядом, в темноте, кто-то с грохотом шарахнулся. Мэй вздрогнула, а Эрика вцепилась ногтями ей в руку, как перепуганный зверек.

— Ничего страшного, — сказала Мэй громко, уговаривая не трусить скорее себя, нежели подруг. Она тысячу раз ходила по этой улице после заката и никогда не боялась. Не боялась и сейчас, хотя и знала, что может скрывать темнота.

Мэй старательно держала бодрый, размеренный шаг. Сзади, насколько она слышала, никто не крался.

— Не дрейфь, — сказала она Эрике. — Все нормально.

Они вышли к следующему перекрестку и увидели тот самый склад. Из окон бил желтый свет.

— Ну, что я говорила? — с улыбкой спросила Мэй.

— Прости, — извинилась Эрика, которая за всю дорогу не проронила ни слова. Обычно она вела себя как ангел за плечом у Мэй, повторяя: «классная идея», тогда как чертенок Рэйчел говорила: «нам конец». — Да я и сама знаю, что бояться нечего. В конце концов, Джеми тут часто бывает, а он вряд ли полезет в бандитский притон.

Эрика засмеялась, следом развеселилась и Рэйчел. Но Мэй расхотелось идти на тусовку.

— Джеми здесь часто бывает? — переспросила она. — С каких это пор?

Брату не запретили выходить из дома. Мать сочла, что Мэй виновата во всем, что произошло, а та не стала разубеждать — все равно никто не поверил бы. С тех пор Мэй каждый вечер провожала брата до дома.

Правда, последнее время Джеми говорил, что ходит заниматься в библиотеку — в конце концов, выпускные экзамены не за горами.

Мэй, подумав, удивилась собственной доверчивости — ведь братец и раньше ее обманывал.

— В общем, пока тебя не было, Тим видел его здесь чуть ли не каждый вечер, — смущенно призналась подруга.

Тим, парень Эрики, и Себ были из одной компании. Жили они на другой улице, но часто болтались поблизости. Здесь, на Погорелой, гуляли в основном школьники, вот только многие из них обожали травить таких, как Джеми.

В любом случае бродить в таком месте на ночь глядя было совсем не в духе брата. Мэй частенько советовала ему развеяться, окунуться в экстрим, а он только усмехался и говорил, что экстрима ему хватает в школьной столовой.

Мэй вспомнила, что случилось месяц назад, когда они влипли всерьез. Вспомнила метку у Джеми на левом боку повыше бедра и слова двух незнакомцев: «Твой брат обречен».

Со стороны склада послышалась музыка. Она не манила, не обещала волшебства — только успокаивала, как ровный стук сердца. Мэй захотелось побыть с друзьями, еще раз увидеть Себа, выяснить, как он к ней относится, — словом, вернуться к нормальной жизни. Но не раньше, чем отыщет Джеми.

— Вы идите вперед, я догоню. Надо кое-что проверить.

Она сделала несколько шагов, но обернулась. Подруги застыли на фоне света и музыки, удивленно глядя ей вслед.

— В темноте? Одной? На этом пустыре? — переспросила Рэйчел.

Если для Мэй там было опасно, то для Джеми — вдвойне, и, пока она тут болтает, с ним может случиться что угодно.

— Так и пойдешь — в коротком топике? А если кто нападет — что будешь делать? Оголишься и напугаешь обидчика?

— Мысль интересная, — ответила Мэй и скрылась в темноте.