Договор с дьяволом
Шрифт:
– Вот, пожалуйста, Александр Борисович… Был назван некто Мамедов Махмуд Гасанович. Вознесенный к Аллаху за его бессмертный подвиг.
– Благодарю, – чуть улыбнулся Турецкий и стал писать записку Грязнову.
«Слава, то, что это бред, понятно, но сам факт настораживает. Ты ведь понял, о ком речь. Возьми на себя».
Грязнов прочитал, подумал и написал ниже:
«По– моему, Ярковец послал свое требование в Махачкалу. Раису, что ли, взять за жабры?»
«Тебе видней», – приписал в самом низу Турецкий.
Когда совещание подошло к концу, Александр Борисович слегка расслабился и подумал: «Неужели удалось преодолеть сопротивление материала? Скажи кто еще утром, решил бы, что он сумасшедший… Отчего же это произошло – и сравнительно спокойно? Видимо, по той простой причине, что все находящиеся здесь являются профессионалами, а сейчас каждый сумел избавиться от своего узкого взгляда на событие и оценил наконец общую картину. И она его, в общем-то, потрясла… Справимся. Будем работать все вместе…»
Вечером докладывал Меркулову.
Богаткин куда-то торопился или просто устал. Поэтому в кабинете заместителя генерального прокурора собрались втроем: сам Костя и Турецкий с Грязновым, которым бежать было некуда. Костю интересовал, по сути, лишь один вопрос: удалось ли найти общий язык. Он на совещании не был, не хотел мешать и давить своим авторитетом.
– Поначалу было трудновато, – сказал Александр, – но ближе к концу, кажется, удалось договориться. Немало, конечно, шелухи, но есть очень разумные версии.
Грязнов засмеялся:
– Если говорит сам мастер версий, это чего-то стоит, верно, Костя?
– Дай бог…
– Политическую сторону, – вкрадчиво заметил Турецкий, – мы с Вячеславом решили, ты уж извини, взвалить на твои могучие плечи, Костя.
– Что ты имеешь в виду?
– А все вопросы, связанные с визитом директора ЦРУ, с телефонными беседами нашего и американского президентов и прочее, что нам со Славкой не по чину. Ты уж не оставь, благодетель.
– Не понимаю, – развел руками Меркулов, – это мы тебя должны просить о подобной помощи. Зачем же тогда у тебя такой приятель, как Питер Реддвей?
– Костя, старина Пит, о котором я уже подумывал, не скрою, имеет одну особенность. Он бывший прожженный церэушник. И в наших с ним отношениях, как тебе хорошо известно, всегда присутствует одно наипервейшее условие: он никогда ничего не будет предпринимать, если наш интерес может коснуться государственных интересов Соединенных Штатов. Террористы – другое дело. Но я же не могу заявить ему: «Пит, дружище, узнай для меня, это парни из твоего ведомства кинули подлянку нашему подводному флоту?» Как ты думаешь, что он на это скажет? Нет, Костя, я сам, да и Славка, который тоже неплохо знает характер нашего приятеля, мы не имеем права поставить его в неловкое положение. Он и не станет этим заниматься. Тут нужен тонкий подход. Политический. А вот если бы ты напряг свои связи в Службе внешней разведки… Если бы ты, к примеру, где-нибудь в президентском окружении смог выяснить ну, скажем, такой вопрос: имеется ли в нашем высшем руководстве уверенность в том, что американцы чисты в этом деле? – ты бы избавил нас от многих ненужных блужданий в темноте и поиска черной кошки там, где ее отродясь не бывало. Как, Слава?
– Я всегда завидовал связям нашего дорогого Константина Дмитриевича. – Грязнов едва не присел в нижайшем поклоне.
– Ах вы, негодяи! – засмеялся Меркулов. – Чего не могу, того не обещаю. Но… попробую… Однако же у вас все-таки имеется, поди, уже своя собственная версия? Не поделитесь?
Турецкий с Грязновым переглянулись и тоже заулыбались.
– Кое-что наклюнулось, – сказал Турецкий, – но торопиться не хотелось бы. Пока лично у меня два варианта. Вернее, два виновника катастрофы. Первый – столкновение, а второй – торпеда. Не исключаю, что эти два фактора совпали. Я даже не исключаю, что наши вояки сами умудрились влепить торпеду в свою же лодку. Но ведь они в этом никогда не сознаются… Мы еще раз, Костя, проанализируем все материалы, коих… выше крыши, и будем действовать, исходя…
– На Север уже не собираешься? – усмехнулся Меркулов.
– Пока действительно нет необходимости.
– Ну вот, я так и предполагал. А то, понимаешь, все сопроматом потрясал! Можно подумать, что ты в нем разбираешься…
– Не в прямом смысле, Костя, я – в переносном.
– А как Богаткин?
– А вот он у нас пока и будет заниматься версией столкновения. Или наезда, как хочешь. И вообще, его дело шпионов ловить. Пусть и ловит.
– Тогда, если позволите, ребятки, и я хочу внести свою малую лепту. Не возражаете?
– Костя! – хором воскликнули Грязнов с Турецким.
– Я знал, что вы меня уважаете… Значит, такая штука, я тоже попробовал кое-что прокрутить в голове, опираясь, естественно, лишь на общеизвестные факты. Не более. Поэтому, возможно, мои соображения вам покажутся излишне субъективными, что ли. Но послушайте… Мне все не дает покоя та история, которую раскручивал наш молодой талант Дениска. Странная, скажу, история. Насколько мне теперь известно, а я просил товарищей кое-что уточнить, «Мосдизель» производит среди всякого прочего вооружения еще и новейшие торпеды с какими-то совершенно уникальными показателями. То, что к работе предприятия проявляется пристальный интерес, ни для кого не секрет. Но вот посмотрите: странные, повторяю, происходят вещи. Вдруг кончает жизнь самоубийством генеральный директор, академик, крупный ученый. Перед этим он вернулся из Штатов. Далее, как и вам известно, гибнет при странных обстоятельствах главный конструктор по вооружению. И заодно лишь по счастливой случайности не прихватывает за собой нашего Саню. Наблюдение за директором и его сотрудниками выявляет господина Дроуди, бывшего офицера морской разведки Штатов. Ныне, правда, известного бизнесмена. Ну и все эти истории с чемоданчиками…
– Там всего один и был, Костя, – возразил Грязнов.
– А этого вам мало?
– С одной стороны, больше чем достаточно, – продолжал Грязнов, – а с другой – практически ничего. И вообще, этим делом занимается ФСБ.
– Вы помните отдельные детали разговоров, записанных на аудиокассетах?
– Можно еще раз послушать. Во всяком случае, эротических переживаний там хватает, – сладострастно поморщился Турецкий.
– Там имеется и более интересное, – не принял шутки Меркулов. – И я настоятельно советую…
– Костя, дорогой ты наш, – заулыбался Турецкий. – Если бы я был твоим школьным учителем, то прямо сейчас поставил бы тебе пятерку с двумя плюсами за домашнюю работу. Можешь мне не верить, но там, на совещании, мы со Славкой уже прикоснулись к этому варианту. Вячеслав, скажи, что не вру!
– Точно, – подтвердил Грязнов и полез в карман за бумажкой, на которой был записан его диалог с Александром. – Вот! – Он расправил листок и протянул Меркулову.
Тот прочитал и взглянул вопросительно на Турецкого.