Договор
Шрифт:
Наука создания заклинаний вообще была что-то с чем-то. Заклинание состояло из неких энергетических частей, соединяемых магом в единое целое. Причём для разных Сил или Стихий использовались разные каркасы, называемые атами. Эта объёмная конструкция накачивалась энергией конкретного типа. Многослойные заклинания наполнялись маной в строгом порядке, иначе структура могла взорваться. Каркасы соединялись между собой, как кусочки конструктора. С тренировкой и опытом маг создавал конструкцию практически мгновенно всю и сразу приступал к её накачке маной. Благодаря этой системе маги делились на уровни искусства. Первый уровень был начальный и назывался просто жрица или жрец. Владение им подразумевало, что маг может создавать только одно заклинание. Второй уровень назывался эг-жрица (эг-жрец) и подразумевал одновременное создание нескольких заклинаний,
Также существовало деление создания заклинаний на создание с помощью теров, мимики, жестов, слов, ритуалов. Атере говорил, что можно создавать заклинания даже волевым усилием, но это уже уровень богов. Вообще, говорил он, чем больше действий произведено, тем меньше маны уйдёт в окружающую среду, и соответственно расход маны тоже будет меньше. Это незаметно при создании огнешара, но существенно при создании тварей, воплощений и мощных массовых заклинаний Сил. Именно поэтому меня после Огня начнут учить магии жестов и ритуалистике.
Создавать заклинания было тяжело и муторно только поначалу. Разучивание каркасов выматывало меня умственно. Зато, выучив эти «кирпичики» и их значение, я стал разбираться в построении заклинаний. Первое заклинание, которое я выучил, было, естественно, огнешар. Я был так рад, что кидался этим одноэрговым заклинанием во всё, что криво лежало на полигоне. Заодно выяснилось, что у меня восстановление огненной части дара много больше этого мелочного расхода. Вторым заклинанием, или, вернее, приёмом, которому меня попытался научить Атере, был тот «огнемёт», которому же я научился сам. По-научному он назывался «Выдох дракона» и являлся просто незамкнутым каркасом, из которого истекала чистая мана Огня. Мои огненные сгустки учитель объяснил высоким уровнем владения Огнём и элементалем, который даёт мне почти полный иммунитет к чистому Огню. Но напомнил: это не значит, что я смогу ходить по раскалённой лаве. Наоборот, так, косвенным образом меня могут попытаться достать вражеские маги, использующие Огонь. Брызги расплавленного камня, металла могут нанести мне сильную рану или даже убить. Что уж говорить о протосилах?
С тех пор остальные заклинания Стихии Огня учились легко, и даже двух-трёхслойный огнешар не вызвал у меня особых затруднений.
Вообще Стихия Огня отличалась особой разрушительностью и своенравностью среди своих товарок и отлично влияла на соседние Стихии – Землю и Воздух. Под присмотром учителя я, пользуясь терами, лепил расплавленный песок в большую лавовую бомбу и кидал в специальную фантомную цель на стене полигона. На вопрос, что с этим куском чёрного и неприглядного оникса будет дальше, учитель указал на застывшие капли расплава на полу, и, нагнувшись, я увидел, как они снова распадаются на белые песчинки. Как оказалось, этот песочек был пассивным магическим образованием, созданным специально для гашения негативных последствий заклинаний на полигоне. Его отрицательной стороной было то, что он пропитывался чистой Смертью при создании и находиться на нём долгое время было безопасно только магам. Вдобавок он впитывал кровь и пот и не прилипал к телу и одежде.
К сожалению, Огонь не мог наносить точечный урон. Да и применение его сильно демаскировало. Фактически все заклинания этой Стихии имели множественные побочные эффекты – световые вспышки от взрывов или постоянное свечение самого Огня, некоторые порождали ударную и звуковую волну, и все очень сильно излучали тепло, доходило до того, что могли появиться массовые ожоги кожи или самовоспламенение одежды, не попавшей под непосредственное воздействие. Поэтому Огонь нужно было применять с оглядкой на своих спутников, чтобы вторичное действие заклинаний не ослепило, не оглушило или не обожгло их. К тому же Огонь выжигал кислород в воздухе и, учитывая то, что тёмные эльдары в основном жили и воевали под землёй, приходилось принимать во внимание эту особенность. Вдобавок нужно было осознавать, что часто в некоторых пещерах скапливались горючие газы и, естественно, применение этой Стихии в таких условиях равнялось самоубийству. Другие же Стихии не обладали подобными масштабными ограничениями и были предпочтительнее Огня в бою под землёй.
Я схватывал всё практически на лету. Для меня это было просто – очевидно, тело атар обладало прекрасными мозгами и ясностью мысли. Да и Огонь был несложен сам по себе. Правда, когда я это произнёс вслух, Атере лишь улыбнулся и высказался в том духе, что мы ещё даже не касались заклинаний высоких Стихийных кругов.
Если Атере за полгода уже обучил меня восьми формам атов и пятнадцати заклинаниям, то в изучении Сил всё было намного труднее. Дело в том, что у каждой Стихии было ровно сорок атов, а у каждой Силы – уже около сотни. Причём если у Стихий каждый ат был вполне самостоятельным заклинанием, которое при накачке маной активировалось, то у Сил аты были лишь частями заклинаний, ни на что не способными сами по себе. Вообще аты были невероятно завораживающими. Стихийные представляли собой чуть ли не хаотическое переплетение силовых жгутов и внешне выглядели странными светящимися комками «не пойми чего», а вот аты Сил были правильными объёмными прозрачными геометрическими фигурами, определяющими разные действия заклинания. Одни отвечали за поражающее действие, другие – за наведение, третьи – за накачку и заряд маны. Иситес объяснила мне, что есть маги, которые создают заклинания, не разбираясь в атах, а есть те, кто знает все аты до единого, но не обязательно последние лучше первых. Кузнец, кующий мечи, вряд ли будет хорошим мечником, а мастеру клинка незачем особо разбираться в том, как и чем выковывают мечи.
Время летело незаметно, прошло четыре года, за которые я подрос и стал по грудь изменённым. В магии я достиг серьёзных успехов и уже разучил не только все аты Огня, но и атакующие заклинания вплоть до первого круга. Был существенный прогресс в изучении Тьмы – мы полностью разучили все её аты и приступили к построению заклинаний из её раздела. Первые заклинания поразили своей сложностью: самое слабое заклинание Тьмы, «Плеть ужаса», состояло из десяти блоков, львиная доля которых шла на формирование «рукоятки», и могло удлиняться почти бесконечно. А сфероидное заклятье, похожее внешне на огнешар, но называвшееся «Сферой Тьмы», состояло из тридцати атов. Хорошо, что его составные части дублировались… Иситес также уделила много внимания защите и обучила меня пяти защитным заклинаниям из арсенала Тьмы. Мне, кстати, удалось обучиться создавать два заклинания сразу. Вообще я выучил заклинания до шестой ступени Тьмы.
Я каждый день занимался с изменёнными, которые обучали меня атакующими заклинаниями сразу Смерти и Жизни, не разбирая аты этих Сил. Также по моей просьбе мои жрицы обучали меня языку Смерти и ритуалам. Моё обучение заклинаниям у изменённых напоминало армейское – они показывали заклинания, принцип их построения, но не объясняли, из чего состоит и за что отвечает тот или иной ат.
Матриарха и отца я за это время не видел ни разу.
Мои учителя, объединившись, устроили блиц-опрос на проверку всех усвоенных знаний, и, пройдясь по всему курсу Огня, Атере и Иситес сообщили мне, что теперь на наших занятиях будет присутствовать ещё один преподаватель – эксперт в области ритуалистики и раздела плетения заклинаний жестами, который будет обучать меня параллельно. Дело в том, что дальше шли только заклинания огромной мощи, и для дополнительного управления манопотоками, накачивающими их, а также для снижения потерь и были, собственно, созданы жесты и ритуалы. Эта новость чуть не вызвала у меня хохот – я уже знал большинство из них.
Следующий день начался необычно – мне опять приснился кошмар, чего не было уже очень давно.
Я иду по чёрной, дымящейся под ногами Тьме, по топи. Кажется, если я остановлюсь, меня затянет. Передо мной абсолютно белая стена. Из ослепительной белизны внезапно выступает прикованная к стене атар. Она обнажена, и из-за этого видно, что чудовищно истощена и её тело покрыто множеством шрамов. На голове не осталось волос. Жрица медленно поднимает голову, склоненную к правому плечу, и я вижу, что её лицо обезображено и безглазо. Она что-то беззвучно шепчет и снова бессильно роняет голову. От скрипа своих зубов я просыпаюсь.
Начало дня я встречаю, стоя возле бассейна. Я так больше и не сомкнул глаз. Время выходит. Нужно переходить к действиям… Необходимо рассказать матери о сне. Послав слугу предупредить о моём визите, мы направились к покоям Матриарха.
За эти четыре года ничего не поменялось. Даже стража, по-моему, стояла та же. Лишь мать изменилась – стала более властной и холодной. При нашем разговоре, как обычно, работал антишпионский артефакт.
Таенори говорила ровным голосом. Её слова, словно камни, падали в окружающее пространство.