Договорились. Часть 2
Шрифт:
– Скромный вы человек, Юрий Петрович, – улыбнулся парень и схватил три имбирных кругляша и тюбик с глазурью. – Похвально.
– А то, – деловито хмыкнул тот. – Государственный муж все-таки.
– Государственный, – дама хихикнула. – Мой ты муж, не выпендривайся.
Легкий толчок в круглый бок осадил профессора. Глаза пристыженно опустились. Карина не выдержала – смешок слетел с губ.
– Зайкин, и на четвертом напиши, пожалуйста: «Самому нехвастливому Губкину».
Он послушно закивал, не отвлекаясь от работы.
– Девушка,
Карина натянула полиэтиленовую перчатку на одну руку, а второй схватила бумажный пакет, чтобы накидать туда выпечки.
– С ананасами шесть возьми, – шепнул Губкин.
– Молчи, ты на диете, – упреком ответила жена.
– Когда еще такого поедим, – мужчина не успокаивался. – Диета подождет. После Зайкинской выпечки все равно ничего в глотку не лезет.
Парень зарумянился, словив подмигивание профессора. Карина тоже испытала укол гордости, будто это она натренировала Зайкина так стряпать, а сама добавила еще три кекса к ананасовым, после того, как дама безнадежно махнула рукой, перестав сопротивляться.
Они расплатились, и девушка вручила им пакет с кексами и печеньем. Пряники Зайкин передал отдельно лично в руки Юрию Петровичу.
– Ох, спасибо.
Искренняя улыбка озарила всегда по-профессорски хмурое лицо мужчины. Довольный серый взгляд вчитывался в глазурный текст на каждом прянике.
– На здоровье, – Зайкин пышел радостью, сиял как единственный фонарь в ночном переулке, был таким же тонким и длинным, и со временем разгорался сильнее.
– Ну, не прощаемся, – кивнул декан и повел супругу к паназиатской экзотике напротив.
После Губкиных подходили другие знакомые Зайкина, которых Карина не знала: молодые и не очень мужчины и женщины, подростки, дети. Каждый спрашивал о чем-нибудь своем. «Как ему на всех памяти и сил хватает», – удивлялась про себя девушка. Ей в университете и ленте новостей информации было завались, а он еще столько же получал от других людей, если не больше. И не уставал им улыбаться, задавать вопросы, интересоваться делами. Приходили подписчицы, с которыми он, видимо, хорошо общался в онлайне. У них тоже нашлись свои темы.
Девушка за ним с тоской наблюдала, вспоминала, что рассказывала о нем Полина. Он и на нее находил силы, изображал влюбленность и интерес. Сестренка ничуть не сомневалась. Порой Карину настигала паранойя, что Зайкин вовсе не имитирует, а, действительно, влюбляется. Морально она к этому готовилась, как будет одинокой тенью на их свадьбе, потом несчастной нянькой их детей, а в конце останется никому не нужной обузой, за которой им придется ухаживать из жалости. Работа не позволила ей углубиться в черноту собственных страхов.
Они сами не заметили, как образовалась очередь. Оба старались все делать быстро, болтовня Зайкина и желание посетителей все внимательно рассмотреть на витрине тормозили обслуживание. Люди спокойно стояли в колонне, поглядывали по сторонам и галдели.
Карина
На Карининых глазах к ним пристроился Варданян. За руку его держала стройная чернобровая красавица с птичьим лицом и кошачьими когтями. Она озиралась по сторонам так, словно искала добычу, было похоже, что просто плохо видела. Друзьям своего парня девушка улыбалась искренне и во всю ширь треугольного лица. На Настену смотрела по-особенному, уже не щурилась, таила в уголках глаз что-то непроницаемое. А та на нее глядеть боялась, быстро уводила взгляд в сторону и теребила подол платья, стягивая ткань в кулак. Варданян сутулился, улыбался наигранно, и боялся пересекаться взглядами с кем бы то ни было, потому потупил свой в пол. Волна неловкости быстро докатилась до Карины через длинную очередь.
– Два лимонных маффина, пожалуйста, – сказала следующая в очереди.
Девушка быстро вбила на маленьком экране кассового аппарата нужную позицию и выжидающе посмотрела на покупателя, подозревая, что двумя кексами аппетит ее не ограничится. Женщина разглядывала витрину, поджав язык, и ответила не сразу. Зайкин пока кидал в пакет заказанные маффины.
– Вард с Сиран пришел, – заметила Карина злобным полушепотом, когда он подошел сзади, чтобы подбросить ей запакованный заказ.
– Ну, она его девушка, – парень пожал плечами, устремив взгляд в конец толпы, где компания дружно смеялась. – А Настена – друг.
Настена и Варданян стояли хмурые. Сиран крепче прижалась к нему. Остальные искусственно пытались разбить напряжение, которое осязалось в воздухе.
– Это была изначально тупая идея, – процедила Карина, не желая мириться со страданиями подруги.
– Тупой идеей изначально было влюбиться друг в друга, – Зайкин усмехнулся. – Но сердцу не прикажешь. А это жалкий компромисс в тупиковой ситуации.
– Выход есть всегда, – ей хотелось настоять на своем, убедить весь мир в собственной правоте. С чего-то вдруг, хотя никогда маниакальными планами по захвату мира она не грезила. Просто сердце противилось реальности, ее устойчивой несправедливости и частой безысходности. – Вард просто боится выйти.
Следующая пара в очереди заказала печенье. Карина, сосредоточившись на любовной драме Настены и Варданяна, чуть не пробила по чеку не то изделие, но вовремя опомнилась.
– Ну, согласись, выбор между любимой семьей и любимой девушкой – это сложный выбор, – голос Зайкина принял рассудительный тон. – Да и Сиран ему тоже одновременно семья и девушка. И тоже любимая, только по-другому.
– Хм. Ну, поссорились бы они на время. Но не навечно же. Все равно когда-нибудь поймут и примут. И чем раньше, тем лучше.