Док и его кот
Шрифт:
Особого страха не было, но чувствовал себя смертником, по собственному желанию марширующим на эшафот.
— Так тебе и надо… — мстительно прошептал я сам себе, и тут неожиданно заметил в сторонке парочку прибившихся по пути к переселенцам дворняг, азартно трепавших какой-то круглый предмет.
«Откуда здесь мяч?» — машинально подумал я и неожиданно понял, что собаки грызут… башку Луи Свиньи.
— Куда, бля! — у меня даже сердце ёкнуло. — Стоять…
Выдрал револьвер из кобуры, но почти сразу вложил его обратно.
Потому что собачки уже сбежали за периметр, не забыв
— Бля, целую тысячу баксов как корова языком слизнула…
Но, как ни странно, настроение немного поправилось.
Я обошёл свой участок обороны, как мог ободрил людей, провёл что-то вроде учений и сам занял позицию за баррикадой между двумя большими фургонами. Присел на чурбак, поставил рядом собой последнюю бутылку «Старого Деда», и принялся неспешно раскуривать трубку.
Рядом, как бы невзначай, мгновенно нарисовались две девочки из борделя.
Я обречённо вздохнул и поближе двинул к себе виски.
Но шлюхи так же мгновенно испарились, а вместо них появилась их бордель-маман.
— Я Бель Морган… — женщина прислонила свою винтовку к баррикаде и изящно подтянув юбки, присела в кресло, которое ей немедленно поднесли её девочки.
— Простите, миссис Морган… — спохватившись, я приподнялся и прикоснулся пальцами к шляпе. — Бенджамин Вайт.
— Мисс Морган, мистер Вайт… — женщина улыбнулась. — Я не замужем.
— Ещё раз простите, мисс Морган… — я внезапно понял, что не могу оторвать от неё глаза. Нежные и одновременно строгие черты лица, большущие глаза, красиво очерченные полные губы, бархатистый голос… а как она пахла! Чёрт побери, я впервые за время со своего попадания в девятнадцатый век, почувствовал запах женских духов! Пруденс довольно тщательно ухаживала за собой, но почему-то духами не пользовалась.
Внезапно почувствовав тесноту в паху, невольно скосил вниз глаза и ещё больше смутился, увидев, что мисс Морган смотрит туда же.
— Вы так очаровательно смущаетесь. С вашей внешностью, вы должны давно уже разучиться это делать… — женщина ещё раз улыбнулась. — Я всё больше убеждаюсь в том, что чем мужчина мужественней, тем больше он безоружен перед женщиной. Если, конечно, он не законченный ублюдок. Исключения случаются, но редко.
— Рядом с вами трудно не смутиться, мисс Морган… — я наконец взял себя в руки, и чтобы сменить тему разговора показал взглядом на Винчестер женщины. — Вы умеете пользоваться этой штукой?
— Я умею пользоваться оружием, — спокойно и уверенно ответила женщина. — И мне уже приходилось убивать людей. Не переживайте мистер Вайт, ни я ни мои девочки не будем обузой. Шлюхам приходится сталкиваться со многим в своей жизни и индейцы не самое страшное из этого.
Я почему-то опять смутился, но от полного позора меня спас Питер Росс.
— Мисс… — он вежливо поклонился женщине. — Простите, я буду вынужден украсть у вас вашего кавалера.
Мы отошли с ним в сторону.
— Как вы, мистер Вайт? — траппер провел взглядом по моей винтовке и одобрительно кивнул
— Буду сражаться, — коротко ответил я.
— У нас у всех нет другого выхода, — траппер показал рукой на засеку. — Сиу будут нападать сразу со всех сторон,
Я молча кивнул.
— У вас есть ещё вопросы, мистер Вайт? — траппер сел на бочку и достал свою трубочку.
— Почему здесь почти одни женщины? — неожиданно даже для себя задал я вопрос.
— Мужчины быстрей умирают, мистер Вайт, — Росс пожал плечами. — Женщинам трудно без мужчин в этой жизни, поэтому они легко снимаются с места, чтобы найти кормильца для своих детей и опору для себя. Здесь почти все вдовы, мистер Вайт. Они знают, что в Монтане мало женщин и спешат устроить свою жизнь, пока не потеряли своей привлекательности и способности работать. Надежда, ими движет только надежда.
— Мне кажется, надежда движет всем миром, мистер Росс, — честно признался я. — Без надежды жить очень тяжело.
— Согласен с вами, мистер Вайт… — на лице траппера вдруг появилось жёсткое и злое выражение. — Но, боюсь, ничего хорошего Монтана этим женщинам не принесёт. Ещё до конца года половина из них окажется в борделях. Если повезёт, в приличных заведениях, где их иногда будет осматривать доктор. А те, кому не повезёт, сгниют заживо от дурных болезней в грязных притонах. Остальные будут медленно умирать на медных рудниках, в тщетной надежде прокормить детей. Некоторые выйдут замуж, возможно даже удачно, но большинство очень скоро поймут, что стало только хуже. Но пока их ведёт надежда…
Он вдруг замолчал, прислушался и спокойно сказал.
— Сиу уже здесь.
— Где? — шнырявший рядом паренек лет пятнадцати возрастом высунул башку из-за баррикады.
Что-то звонко свистнуло, в борт фургона с треском воткнулась стрела с пёстрым оперением, а парень тут же рухнул на землю и держась рукой за ухо и судорожно извиваясь, принялся истошно верещать:
— Ау-ооо! Меня убили-и-ии!!! Убили, умираю! Помо-о-ги-ите-ее…
Из-под ладошки паренька струйками хлестала кровь, и я подумал, что ему действительно отстрелили кусок черепа.
— Помогите ему, мистер Вайт… — траппер взглядом показал на мальчишку. — А я побуду здесь. Не спешите, вряд ли сиу нападут в ближайшие полчаса.
Я молча кивнул и жестом приказал тащить верещащего как недорезанная свинья пацана в лазарет. Хотя сам очень смутно представлял, что буду делать с ним без инструментов, без анестезии и без стерильного перевязочного материала.
В палатке сопровождающие взгромоздили раненого на чурбак и наладились смотреть, как его будут тиранить. Но я быстро погнал всех прочь, оставив только «медперсонал».
— Уби-или… — ревел мальчишка, норовя свалиться с чурбака.
— Да держите его, мать вашу!!! — рявкнул я китаянкам и принялся оттирать кровь тряпкой с его головы.
— Всё, мне пришел конец… — неожиданно спокойно заявил паренек. — Мне надо исповедаться перед смертью, молю не откажите…
— Исповедайся… — я облегчённо вздохнул, наконец, разобравшись, что стрела только содрала длинный и узкий кусок кожи над ухом. — Как тебя зовут? Да не дёргайся, щенок…
— Исайя, Исайя меня зовут… — истошно взвыл парень и захлебываясь соплями признался. — Я дрочил!!!