Док Сэвидж. Выпуск первый
Шрифт:
Это был пеленг Дока на передатчик Мохаллета.
Ренни осторожно снял булавку со стеклянной красной головкой, сверился с несколькими цифрами, набросанными карандашом, и снова вколол булавку в карту, отступив на четверть дюйма от-красной линии.
— Около тридцати миль, — отметил непревзойденный штурман.
— Хотел бы я знать, далеко ли от этого Краин Рок, чем бы оно ни оказалось, находится Мохаллет? — сказал Джонни, полируя увеличительное стекло в очках.
Бронзовый великан вышел на палубу. Лодка шла
Одетый в гимнастические брюки, Док приступил к своим ежедневным упражнениям, которыми он занимался с самого детства. Его программа сильно отличалась от обычной. Благодаря ей Док обладал такой удивительный физической силой.
Он заставлял свои мышцы противоборствовать друг другу, напрягаясь до тех пор, пока выступившие капли пота не смешивались с морскими брызгами. Он жонглировал в уме многозначным числом, умножая, деля, извлекая квадратный и кубические корни — все это для того, чтобы углубить свою способность сосредоточиться.
Он использовал прибор, генерирующий звуковые волны столь высоких и столь низких частот, что обычному человеческому уху они были недоступны. Док же путем упорных тренировок в течение всей жизни настолько усовершенствовал свой слух, что мог слышать эти звуки, находящиеся за пределами обычных возможностей.
В специальном ящичке находились ампулы с пахучими веществами для проверки обоняния. С первого раза Док мог различить несколько десятков запахов.
Он читал страницу за страницей специальные книги, записанные шрифтом Брайля для слепых, представляющим собой систему выпуклых точек на бумаге. Пальцы его двигались при этом очень быстро, со стороны казалось, что он просто поглаживает листы. Это делалось для обострения чувства осязания.
Много чего еще входило в эти тренировки, длящиеся без перерыва два часа.
Никакого волшебства в замечательных способностях Дока не было. Просто среди людей не нашлось никого другого, кто ежедневно занимался бы самоусовершенствованием с таким упорством в течение всей жизни.
Когда Док закончил свои упражнения, на палубу поднялся Длинный Том. Вид у него был усталый. Он провел много часов за радиоаппаратурой, практически без перерыва с момента отплытия из Баштана.
— За все это время передатчик Мохаллета не вышел в эфир ни разу. Но кое-что другое, пусть и не столь важное, я услышал, — доложил он.
— Что же?
— Власти Баштана связывались по радио со своим начальством в столице. Сообщения не были закодированы, и я их слушал всю ночь.
Он вытер соленые брызги с болезненно осунувшегося лица:
— Они нашли в доме Карла Зада награбленные Мохаллетом вещи. Припертый к стенке, Карл Зад рассказал все, что знает о Мохаллете.
— Держу пари, не так уж много он знает, — вставил Док.
— Верно, не много. Но они весь его
— Они упоминали разбитую радиостанцию?
— Еще бы!
— Вот это напрасно, — с сожалением сказал Док. — Если Мохаллет слышал все эти сообщения, ему станет ума сообразить, что уничтожение передатчика моих рук дело. Можно не сомневаться, что ему известно все о радиопеленгации. К тому же, наверное, люди Мохаллета специально все время прослушивают правительственные радиостанции, чтобы узнать заблаговременно о карательных экспедициях против него.
Длинный Том кивнул:
— Есть еще одна новость. Карл Зад мертв.
На бронзовом лице Дока не отразилось ничего.
— Как это случилось?
— Он попытался бежать из полиции, при этом убил офицера. Потом сам был убит.
— Какая удача для Мохаллета, — медленно произнес Док.
— Да. Если его когда-нибудь поймают, Карла Зада уже не смогут использовать как свидетеля против него.
В это время тишину прорезал отчаянный вой. Под палубой раздался топот, громкие шлепки, потом над люком взметнулся Монах, как будто шумный вулкан извергнул из себя нечто волосатое.
Монах держал под мышкой поросенка. Это был столь же несуразный представитель своего вида, как и Монах своего.
У поросенка был острый хребет, длинные, как у собаки, ноги, а уши были такие большие, что смахивали на крылья.
Вслед за Монахом выскочил Хэм, неистово размахивающий своей тростью. Он безумствовал: — Ах ты, косматое недостающее звено! Да я с тебя живьем шкуру спущу! Я тебя выпотрошу так, что твоя свинья сможет заезжать в тебя, как в гараж! Да я с тобой…
— В чем дело? — спросил Док.
Монах с невинным видом почесывал за ушами поросенка: — Да вот, адвокатишке не нравится этот Хабеас Корпус.
Хэм закричал: — Ты нацепил на свинью мой лучший галстук!
Монах ухмылялся: — Хабеас Корпус любит кукурузу. Твой галстук был желтый, как кукуруза, а Хабеас был немного не в форме из-за морской болезни, так что галстук улучшил его аппетит.
— Я сейчас тебя улучшу! — скрипнул зубами Хэм.
Смех Ренни прозвучал, как раскаты грома: — Где ты взял это недостающее звено отряда парнокопытных, Монах?
— В Баштане. У него задатки выдающегося кабана, честное слово. Я видел, как он гнался за такой собакой, которая не отступила бы даже перед львом.
— И ты его, конечно, украл, — насмешливо предположил Хэм.
— Ничуть! Я уплатил за него арабу один гирш! Это около четырех американских центов. Араб сказал, что Хабеас Корпус пристрастился убегать в пустыню и ловить там гиен. Он все таскал и таскал мертвых гиен к дому араба. Наконец, арабу все это надоело и от поросенка пришлось избавиться.