Док. Филант. Финальный бой
Шрифт:
— Ну, шо у вас тута за подарок? — С порога, как только раскрыл двери в зал совещаний, спросил Леший уже сидящих за столом друзей и, зацепившись взглядом за косматую гриву, а иначе эту причёску и назвать нельзя, насторожившись, сощурил глаза. Вслушался.
— Знакомая музыка души… Базиль! Жив, значит, старая шельма! — Распахнул объятья Леший, шагая к столу.
— Узнал… — обрадовался мур, подскочив со стула навстречу Старшему, но тут же смутился и шагнул назад.
Леший остановился, ничего не понимая, посмотрел на
— И я рад тебя видеть. Очень, но прости, руки не протяну. Не по чину тебе с мурами ручкаться.
Мышцы на шее Лешего заметно напряглись, он до хруста сжал кулаки.
— Плохая шутка, Базиль.
— Не шутка, — отрицательно покачал головой Базиль. — Я действительно рад тебя видеть, Леший, но теперь давай о деле.
Батька мрачнее тучи прошёл вперёд и, усевшись на свой стул, окинул всех присутствующих тяжёлым взглядом.
— Итак, что я пропустил?! — Громыхнул он, и только молнии не хватило для полного антуража. На Базиля Леший старался вообще не смотреть, но приходилось.
— Только то, что большая часть Шалмана решила выйти нам в помощь против Эмбера с условием, что после боя мы их не перебьём, и они вернутся восвояси, — ответил не менее мрачный Прапор.
— Почему? — Леший впился взглядом в глаза Базиля.
— Потому, Леший, что не в этот раз в стороне отсиживаться и остатки на поле боя подбирать. Перебьют вас, и как прежде уже ничего не будет, а меня моя относительно спокойная жизнь и нынешнее положение вполне устраивают. Мы не борзеем, рейдеров зазря не трогаем, если только защищаемся, дела крутим, в основном, на золоте, ценностях музейных, на трупах случайных, свежаках, и то далеко не на всех, а только гнильё скидываем.
— Что же гнилее вас самих может быть? — Зло ухмыльнувшись, бросил Прапор.
— Мур муру рознь, — скрипнул зубами Базиль. — Я, шнифер по жизни и никогда стервятником не был и не буду. Понятия о чести есть и у нас, не мети всех одной метлой. Мы разные.
— Ты хочешь сказать, что бывают порядочные муры? — С недоверием и иронией спросил Манчестер.
— Утверждаю. Да, я — порядочный мур и могу то же сказать о тех, кто пришёл со мной, и о тех, кто хочет идти с вами.
Кир расплылся в хищной улыбке.
— Порядочный мур — это как шакал-вегетарианец, — усмехнулся он.
— Кхм, — Фома скрыл вырвавшийся смешок кашлем, прикрыв губы кулаком.
Мы сидели в стороне, не за столом переговоров, и участия в мероприятии не принимали. Просто наблюдали. Слушали.
— В таком случае считай, что мы жрём траву, — вполне серьёзно ответил Базиль. — От такого мяса тошнит даже нас.
— Хорошо, допустим, — взял слово Леший. — Где гарантии, что вы не перекинетесь в плотоядных в самый неподходящий для нас момент и не ударите нежданно?
— Нет гарантий, Леший, только моё слово. Но слово мура — ничто, я знаю. Мы намерены очистить наш посёлок от стервятников, большинство из которых
Главы Парадиза переглянулись между собой, а Манчестер горестно так вздохнул и покачал головой.
— Не, не поймут нас люди. Не поймут… Ты понимаешь, что тем самым загоняешь весь наш город в чёрный список на многие тысячи километров вокруг, м-м? — Посмотрел он на Базиля взглядом очень уставшего и печального человека.
— А кто сказал, что об этом договоре кто-то узнает? Не дурак, понимаю. Тут и сейчас обговорим все условия, и просто будем стараться их не нарушать, вот и весь договор. Никаких бумажек, или каких-либо других подтверждающих и уличающих вас в связи с нами документов не надо. Слова достаточно. — Мур окинул взглядом помещение, задержался на нас с Фомой. — Думаю, тут нет лишних людей?
— Верно думаешь, — буркнул Прапор.
— В таком случае, господа, прошу, выдвигайте ваши условия.
— Давайте этот вопрос решим позже. — Поднялся со стула Седой.
— Что мне передать Рябому? Или уже не выпустите? — усмехнулся Базиль.
— За мной долг: две жизни, — медленно поднялся Леший, опираясь кулаками о стол. — Забирай своих людей и уезжай… А Рябому передай — «Поступай по совести». Всё, братцы, по коням. — Скомандовал батька и направился к выходу твёрдой поступью.
— Леший! — окликнул его Базиль, подскочив явно нервничая, что все тут же уловили и напряглись.
Прапор даже положил руку на рукоять ножа, Манчестер сунул ладонь в карман, где он всегда носил женскую «Беретту»…
Леший замер, уже взявшись за дверную ручку.
— Говори, — буркнул он, не поворачиваясь.
— Вопрос не по делу, личный, но очень важный для меня. Мои люди видели верхом на вашем мутанте мальчишку лет десяти-одиннадцати… Как звать его?
Седой с Манчестером многозначительно переглянулись, а я напрягся ещё больше, готовый в любой миг сорваться с места в бой. По спине пробежал неприятный холодок. Мысленно стукнув себя по лбу и выругавшись, выключил блокировку эмоций.
Ого! Что это? Мур боится? Панический, животный страх, но не за себя, а за ребёнка, за своего ребёнка… за Взрывника?!
Медленно развернувшись от дверей, Леший посмотрел на меня, Манчестер и Седой тоже, фоня беспокойством и борясь с желанием, что-то сказать.
— Да что, вашу мать, происходит здесь?! — Не выдержал я. — Зачем тебе он нужен?! — обратился уже к муру и прорычал сквозь зубы, с трудом контролируя накативший гнев и желание набить морду, хоть кому-нибудь. От меня явно что-то скрывали.
— Да говори уже, — обречённо махнул рукой Манчестер, — не видишь: он сейчас сорвётся. Просканировал уже всех давно. — И обратно уселся на стул, так и не успев от него отойти. Не сел, а плюхнулся…