Док. Филант. Финальный бой
Шрифт:
Рота заняла три больших строения, стоящих друг от друга на расстоянии ста-ста пятидесяти метров. Заработали саперы, одновременно то тут, то там раздавались оглушительные взрывы. Это взлетали в воздух дома. По всей площади града поднимались клубы белых и черных дымов. Происходило планомерное вытеснение противника с «временно» контролируемой им территории. А если точнее, то это мы прибыли временно на подконтрольную ему землю. А Эмберцы тут постоянно живут. Жили… В ожесточённый бой вступила пехота. Отводили душу за гибель своих ребят у стен Светлого…
Противник не жалел патронов, будто совсем недавно ограбил склад боеприпасов. Ни прорваться
Орёл, приподнял голову и увидел, что Эмберцы быстро отползают к пролому в дальней стене. Двое бойцов авангарда, залёгшие в воронке считай перед самым носом штурмующей группы, попытались присоединиться к товарищам, но как только первый показался в зоне поражения, Орёл тут же всадил ему в затылок пулю. Второй нырнул обратно в воронку и стащил тело товарища вниз. Орёл на всякий случай прижался к земле, ожидая ответного огня из пролома, но бойцы почему-то не стали прикрывать неудачно отколовшийся авангард. У Орла даже возникло ощущение, что они вовсе ушли из цеха.
Рейдер без проблем дополз до укрытия соратников, спрыгнул вниз и присел рядом. Предчувствия кавказца оказались верными, все были тяжело ранены. Этот парень и с ним ещё двое отчаянно бились на стороне Парадиза, но Орёл их не мог узнать даже в лицо, хоть и обладал отличной памятью.
— Видимо, из «гостей», — подумал он тогда, — хорошо воюют, надо Киру сказать про них. Осмотрев ребят, он понял, что в живых остался только один.
Две пули прошли навылет через левое плечо и грудь примерно в области верхушки лёгкого. Подбитый боец не мог нормально дышать — только часто и поверхностно, он едва шевелился от большой потери крови. Орёл быстро осмотрел раны и принялся распечатывать аптечку.
— Не надо, — хрипло прошептал парень. — Кранты мне.
— Молчи, да. — Орёл расстегнул ремешки разгрузки, затем бронежилет. — Простреленное лёгкое — это не кранты совсем, а временное неудобство. Главное, обе дырки герметично заткнуть, чтоб воздух не подсасывало, где не положено. А плечо — это вообще ерунда. Сейчас спек тебе, кацо, вколю, и все дела, — говорил Орёл с довольно сильным акцентом, торопливо накладывая повязку. — Как говорят, расслабься и получай удовольствие, брат. Да.
Уверенный тон и умелые действия незнакомого бойца немного успокоили рыжего паренька с огромным количеством канапушек по всему лицу, но взбодрился он всего на полминуты. Потом снова скис.
— Сушняк, как с бодуна, — облизнул он пересохшие губы.
— Порядок, слушай, — сообщил Орёл, заканчивая перевязывать грудь и приступая к наложению повязки на плечо. — Ты попэй, чего мучаешься? Воды, а сверху живчика, или наоборот. Разницы нету никакой.
— А можно?
— Нужно, слушай. Ты ж нэ в живот пулю поймал. Пэй, сколько влезет.
— Ты откуда все знаешь? — Раненый пошарил на поясе и отстегнул фляжку. — Доктор, что ли?
— Нэт. Воюю давно, слушай. Нэ тратий силы зря, пэй.
Парень приложился к фляге, но, сделав несколько глотков, поперхнулся, попытался закашляться и застонал от боли.
— Не спеши, — придерживая раненого, сказал Орёл. — Время есть, слышишь, тихо всё стало, значит хорошо, пока война нэт.
Эмберцы сдались, спустя три часа от начала боевых
Наконец-то, мы ехали домой. Машины сопровождал Умник, вот и стены родного Парадиза показались на горизонте, и всё хорошо и радоваться бы, но что-то не давало, скребло на душе, тянуло. Всю дорогу, как на раскалённой сковороде голым задом ёрзал, не понимая, откуда прилететь должна плюха, — думал, перебирал в мозгу все варианты, но тщетно.
Въехали в колодец, вышли из машин, устало направились в кабинет Седого: нужно ещё кое-что обсудить, и только потом домой. Точнее, к жене и детям, дома-то теперь и нет вовсе. Но ничего, разберёмся немного да новый отстроим, ещё лучше прежнего. Из размышлений вырвал напряжённый окрик Тороса, оставшегося в Парадизе по ранению.
— Док!
Леший первый повернулся, видимо, тоже голос насторожил его. Первым же и подошёл к окликнувшему. Пара коротких слов, и батька резко изменился в лице, я прибавил скорости.
— Что?! — Уже чуть ли не бежал, выкрикнул я на ходу. Посмотрел на Лешего, на Тороса и обмер:
— Кто?
Леший положил свою ладонь мне на плечо и, сжав, тихо сказал:
— Взрывник…
Что дальше происходило, помню, как в тумане, словно дурной сон, кошмарный сон. Рассказывали те, кто разгребал завалы и доставал из-под них людей:
— Разрезали крышу, сняли всё, что было можно, разобрали лаз, сдвинули машину. Первую, думали, поднять малышку, но та перепуганная вцепилась в мать и ни в какую, тогда девушка сама обвязалась верёвкой, а ребёнка взяла на руки. Мы потянули. Они уже миновали капот машины, ну, или то, что от неё осталось, когда раздался хруст и боковая плита со скрежетом поползла на них. Посыпались кирпичи, осколками бетона оборвало верёвку. Девушка с ребёнком закричали. Всё произошло так быстро, что мы толком и среагировать не успели, как мальчишка стремглав вскарабкался, и откуда в нём столько силы взялось, подпихнул вверх девушку, а сам упёрся в плиту. Шелик буквально нырнул в расщелину, крикнув «тяни!». Вытянули. Тех секунд, которые дал мальчишка, нам как раз и хватило… а потом дом схлопнулся. Так быстро мы ещё никогда не разбирали, и пяти минут не прошло, как пацана вытащили, но было уже поздно. Батон недалеко был, тут же прибежал, но и он ничего не смог сделать…
Смутно помню, как я молча поднялся и пошёл… куда, зачем, не знаю. Ноги привели меня к дому лекаря. Постучал.
— Здравствуй, батонэ, — соболезнующим тоном сказал лекарь. — Прахади.
— Делай, что хочешь, но восстанови мне дар связи с призраками, — прохрипел я севшим до неузнаваемости голосом и шагнул через порог.
Двое суток вдвоём разбирали тот ментальный клубок, который мне устроил Псих, и наконец, дар Улья заработал вновь.
Я стоял у ямы, в которую кидали землю, засыпая полутораметровый свёрток.
— Бать, ну, не грусти ты так, я же никуда не делся. Ну, подумаешь, теперь в другом измерении нахожусь, но я же с тобой. Я сделал свой выбор, бать, я обязан был сберечь семью и сберёг. Ну, не кисни ты так, а…
Тело словно онемевшее, мыслей нет вообще, я слушал щебет рядом стоящего сына и силился сообразить, где я и что тут делаю…
— Ася, ты бы показалась Батону, меня беспокоит, что всё время бегаешь в туалет.