Доказательства существования ада. Свидетельства переживших смерть
Шрифт:
Воображаешь ли, душа моя, какой страх и ужас обымет тебя в тот день, когда увидишь страшных, диких, жестоких немилостивых и бесстыдных демонов, которые будут стоять пред тобою, как мрачные мурины? Одно видение их ужаснее всяких мук. Смотря на них, душа смущается, приходит в волнение, мятется, старается укрыться, чтобы не видеть их, прибегая к Ангелам Божиим.
Душа, поддерживаемая и возвышаемая Ангелами, проходя воздушные пространства, на пути своем встречает мытарства — как бы отдельные группы духов, которые наблюдают над восхождением душ, задерживают их и препятствуют восходящим. Каждое мытарство, как особое отделение духов, представляет душе свои особенные грехи.
Первое мытарство — духов оглаголения и чревного неистовства. На нем духи представляют грехи, в которые душа согрешила словом, каковы: ложь, клевета, заклятия клятвопреступления, празднословие, злословие, пустословие кощунства, ругательства. К ним присоединяются и гpexи чревобесия: блудодеяние, пьянство, безмерный смех нечистые и непристойные целования, блудные песни. Вопреки им святые Ангелы, которые некогда наставляли и руководили душу в добре, обнаруживают то, что она говорила доброго устами и языком: указывают на молитвы, благодарения, пение псалмов и духовных песней, чтение Писаний, словом — выставляют все то, что мы устами и языком принесли в благоугождение Богу. Второе мытарство — духов лести и прелести — к видению очей. Они износят то, чем страстно поражалось наше зрение, что приглядно казалось для глаз, — и влекут к себе пристрастных к непристойному взиранию, к непотребному любопытству и к необузданному воззрению. Третье мытарство духов нашептывателей — к чувству слуха или просто наушников. Все, что льстиво раздражает наш слух и страстно услаждает нас, в их ведении, и они все приемлют, к чему пристрастны были любители слушать, и хранят до суда.
Видя все это и еще большее и гораздо худшее, душа ужасается, трепещет и мятется, доколе не произнесен будет приговор освобождения или осуждения. Как тягостен, болезнен, плачевен и безутешен этот час ожидания — что будет? — когда мучишься от неизвестности! Небесные силы стоят против нечистых духов и приносят добрые деяния души — делами, словами, помышлениями, намерениями и мыслями, — между добрыми и злыми ангелами стоит душа в страхе и трепете, пока от деяний — слов и дел своих — или подвергшись осуждению, будет связана, или, оправданная освободится; ибо всякий свяжется узами собственных своих грехов. И если душа окажется по благочестивой жизни достойною и богоугодною в сем веке, то принимают ее Ангелы Божии, и уже без печали совершает она свое шествие, имея спутниками святые силы, как говорит Писание: «яко веселящихся всех жилище в Тебе» (Пс. 86, 7). И исполняется писанное: «удалятся болезнь, и печаль, и воздыхание» (Ис. 35, 10). Душа, освободившись от лукавых, злых и страшных духов, наследует эту неизглаголанную радость. Если же какая душа окажется жившей в небрежении и распутстве, услышит ужасный оный глас: да возьмется нечестивый, да не узрит славы Господни (Ис. 26, 10). И наступят для нее дни гнева, скорби, нужды и тесноты, дни тьмы и мрака святые Ангелы оставляют ее, и она подвергается власти мрачных демонов, которые сперва мучают ее немилосердно и потом ввергают ее связанной неразрешимыми узами в землю темную и мрачную, в низменные ее части, и преисподние узилища, в темницы ада, где заключены души от века умерших грешников, — в землю темну и мрачну, в землю тьмы вечныя, идеже несть света, ниже жизнь человеков, как говорит Иов (Иов. 10, 21–22); но где пребывает вечная болезнь, бесконечная печаль, непрестанный плачь неумолкающий скрежет зубов и непрерывные воздыхания. Там горе — горе всегдашнее. Увы мне, увы мне! — восклицает душа, — и нет помощника; вопиет — и никто не избавляет. Невозможно пересказать той крайней тягости жалостного состояния; отказывается язык выразить болезни и страдания там находящихся и заключенных душ. Никто из людей не может вообразить страха и ужаса, никакие уста человеческие не в состоянии высказать беду и тесноту заключенных. Стенают они всегда и непрестанно, и никто не слышит. Рыдают, и никто не утешает, никто не идет на помощь. Взывают и сокрушаются — но никто не оказывает милости и сострадания.
Тогда — где похвалы мира сего? где тщеславие? где пища? где наслаждение? где довольство и пресыщение? где мечтательные планы? где покой? где мир? где имения? где благородие? где красота? где мужество плоти? где красота женская, обманчивая и губительная? где дерзость бесстыдная? где красивые одежды? где нечистая и гнусная сладость греха? где водимые мерзкой мужеложственной сладостью? где намащающие себя мастьми и благовониями окуривающиеся? где пирующие с тимпанами и гуслями? куда скрылось высокомерие живших без всякой боязни? где пристрастие к деньгам и имуществу и происходящее от них немилосердие? где бесчеловечная гордость, гнушающаяся, всеми и внушающая уважать только одного себя? где пустая и суетная человеческая слава? где нечистота и ненасытное вожделение? где величие и господство? где царь? где князь? где настоятель, где начальники? где гордящиеся множеством богатства своего, несострадательные к нищим и Бога презирающие? где театры, зрелища и увеселения? где кощунники, смеходеи, насмешники и беспечально живущие? где мягкие одеяния и мягкие постели? где высокие здания и широкие ворота? где пожившие в бесстрашии? Тогда, увидевши себя без всего, ужаснутся; ужаснувшись, воскликнут; смутившись, подвигнутся; трепет обнимет их и болезни, как рождающую, и уносимые бурным вихрем, сокрушатся. Где мудрость мудрых, благоязычие ораторов и суетная ученость? Увы смятошася, подвигошася, яко пьяный, и вся мудрость их исчезе (Пс. 106, 27). «Где мудрец? где книжник? где совопросник века сего?» (1 Кор. 1, 20).
О, братья, помыслите, каковым подобает быть нам, имеющим отдать подробный отчет в каждом поступке нашем: и великом, и малом! Даже за каждое праздное слово мы дадим ответ Праведному Судии (Мф. 12, 36). С другой стороны, каковыми надобно быть нам на тот час, для получения той милости у Бога, чтобы, при разлучении нас друг от друга, стать одесную Царя Небесного?! В какой степени нам нужно приготовиться к той неизглаголанной радости, чтобы услышать сладчайший глас Царя царствующих к тем, которые будут по правую у Него сторону: приидите, благословеннии Отца Моего, наследуйте уготованное вам царствие от сложения мира? (Мф. 25, 34). Тогда наследуем блага, которые «не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку» (1 Кор. 2, 9): и тогда-то уже не будет тревожить нас никакая печаль, никакая болезнь и опасение. Будем чаще помышлять об этом.
Будем представлять себе и бесконечную муку грешников, и то, какой они будут испытывать стыд пред праведным Судиею, когда, приведенные на страшное судилище, не будут в состоянии сказать ни одного слова в свое оправдание. Какому подвергнутся сраму, когда будут отделены на левую сторону Царя! Какой мрак покроет их, когда Господь возглаголет к ним гневом Своим и яростью Своей смятет их (Пс. 2, 5), когда скажет к ним: идите от Мене, проклятия, в огнь вечный, уготованный диаволу и ангелам его (Мф. 25, 41). Увы мне, увы мне! какая скорбь и болезнь, какая теснота, какой страх и трепет обнимет дух их, когда услышат грозный глас всех сил небесных: да возвратятся грешницы во ад! (Пс. 9, 18). О, горе, горе! какой поднимут плач, вопль и рыдание ведомые на горькие вечные муки! как будут стонать, биться и терзаться! Увы мне, увы мне! Каково то место, где плачевоплие, скрежет зубов, так называемый тартар, которого и сам диавол трепещет! О горе, горе! какова та геенна с неугасаемым огнем, который горит и не освещает! Увы мне, увы мне! Каков тот неусыпающий и ядовитый червь! Увы, увы! Какова люта тамошняя тьма кромешная, никогда ничем не освещаемая! Увы мне, увы мне! Каковы те немилостивые и жестокосердые ангелы, которые приставлены находиться при муках, ибо они жестоко посрамляют и люто бьют! Мучимые сильно взывают там, и нет никого, кто бы спас их; воззовут ко Господу — и не услышит их. Тогда уразумеют, что все земное, житейское — пустота, и то, что считали они благом здесь, опротивеет; чем они услаждались, то окажется горче желчи и всякого яда. Увы грешникам! Вот праведники стоят одесную Царя, а они скорбят. Теперь, когда грешники рыдают, праведники ликовствуют; праведники в прохладе, грешники в томлении и бедствии. Увы грешникам! Они осуждаются, а праведники прославляются. Увы грешникам: когда праведники наслаждаются всякими благами, они во всяком лишении бедствуют! Увы грешникам: когда праведники ублажаются, они унижаются. Праведники во святыне, грешники же в огнепалении. Праведники восхваляются, а грешники в поругании. Праведники в святых обителях, грешники в вечном изгнании. Праведники услышат: «приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте уготованное вам царствие от сложения мира». Грешники же: «идите от Меня, проклятые, в огнь вечный, уготованный диаволу и ангелам его». Праведники — в раю, грешники — в неугасимом огне. Праведники наслаждаются, грешники злостраждут. Праведники ликуют, грешники плачут. Праведники (возглашают) трисвятую песнь, грешники (оплакивают) свое троекаянство. Праведники (вкушают сладость) пения, грешники терпят свою бедственную погибель. Праведники в недрах Авраамовых, грешники в кипучих волнах велиара. Праведники в спокойствии, грешники в смущении. Праведники орошаются, грешники опаляются пламенем. Праведники веселятся, грешники иссыхают в горькой печали. Праведники в величии, грешники в тлении. Праведники возвышаются, грешники глубже и глубже низлагаются. Праведники окружаются светом, грешники пребывают во мраке. Праведники блаженствуют, грешники мятутся. Праведники наслаждаются созерцанием Бога, грешников сокрушает пламень огненный. Праведники — сосуды избрания, грешники — сосуды геенны. Праведники — очищенное золото, испробованное серебро, драгоценные камни; грешники — дрова, стебли, сено, подгнета
Увы грешникам, когда они будут разлучены с праведниками! Увы грешникам, потому что дела их обнаруживаются и помышления сердец объявляются! Увы грешникам, потому что хитрые намерения их обличаются, и сплетения лукавых помыслов распутываются и истязуются, и мысль взвешивается! Увы грешникам, потому что они ненавистны для святых Ангелов и гнусны для святых мучеников! Увы грешникам, потому что они изгоняются из чертога! Увы, какое тогда раскаяние! Увы! Какая тогдашняя скорбь, какая тогдашняя нужда, увы, какая тогдашняя буря! Ужасно разлучаться от святых, еще ужаснее разлучаться от Бога. Бесчестно быть связанным по рукам и ногам и быть вверженным в огонь. Болезненно, горестно быть отосланным во внешнюю мрачную тьму, чтобы скрежетать зубами и истаивать: тяжко непрестанно мучиться. Ужасно, когда запекается язык от пламени; безотрадно просить капли воды и не получать. Горько быть в огне, вопить и не получать помощи. Непроходима дербь и неизмерима пропасть. Заключенник не убежит оттуда, не будет выхода ему, непроходима темничная стена; жестоки стражи, темница мрачна, узы неразрешимы, оковы неснимаемы. Слуги того адского пламени дики и свирепы. Ужасны и мучительны орудия. Ногти тверды и несокрушимы. Жилы воловьи жестоки. Смолы мутны и кипучи. Гнойна площадь зрелища. Одры раскалены до красноты угля. Жар невыносимый. Червь смраден и зловонен. Судилище закрыто для прощения и милости.
Судия нелицеприятен. На приговор нет извета к оправданию. Лица сильных посрамлены. Властители стали убоги, цари — нищи. Мудрецы стали невеждами. Сладкоречивые ораторы — немыми и неприятными, богатые — безумными.
Не слышно притворных речей льстецов. Кривизны лукавства объявлены. Неправда лихоимцев обнаружена. Смрад душит обоняние сребролюбцев. Разоблачена скрытная гнилость лицемеров. Соразмеряют с виною налагающие язвы — пред ними все обнаружено и объявлено. Увы грешникам, потому что они нечисты, скверны и мерзки пред Богом! Как оземленели и осквернели их души! Как смердят их тела от блуда, от ненасытности блужения и блудного пресыщения! Как они осквернили тело и душу, не соблюдши одежды Святого Крещения! Как без стыда и срама предавались объедению и распутному пьянству, наполняя безмерно свое чрево, не пребывали в воздержании и не удовольствовались нужным удовлетворением своих потребностей, но, употребляя богатство свое на чувственные удовольствия, как свиньи, валялись в сладости чувственной, провели дни и годы своей жизни в скверных помыслах, злых намерениях, празднословии и песнях блудных! Как в ослеплении изменили свое сердце, не приняв в ум того, что сочетались с Христом и отреклись от диавола! Как отдалились от прямого пути, ходивши во тьме неведения, предавшись сну лености и погрузившись на дно геенны! Как отчуждились света добродетелей, возлюбив греховную тьму, чтобы ходить им широким и пространным путем злобы! Как они забыли пришествие Господа Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа и Его бесчисленные и неисследимые благодеяния! И, очистившись водой Божественного Крещения, освятившись Святым Духом и украсившись миром духовного радования, ради ничтожной, гнусной и не стоящей внимания сладости пренебрегли столь великими дарами и поработили себя духу блуда и прелюбодейства? Увы оставившим усыновление Богу и предавшимся сладостям мира! Увы следующим мирским мудрованиям! Увы любящим тьму греховную! Горе удаляющимся от света истины! Увы ходящим в ночи греха! Увы оставляющим светлый день Боговедения! Увы предающимся злому обычаю смеха! Увы украшающимся для того, чтобы уловлять души в нечистые наслаждения блуда! Поистине, преукрашение себя есть уда диавола; для тех, которые желают и ищут спасения, оно ненавистно. Увы клевещущим друг на друга! Горе наушникам и производящим раздоры и мятежи! Увы клянущимся ради сластолюбия! Увы клятвопреступникам! Увы чревоугодникам, имже бог чрево (Фил. 3, 19). Увы пьяницам!
Блажен, кто в здешней жизни уничижает и смиряет себя ради Бога; он возвеличен будет Всевышним Богом, прославлен Ангелами и не станет на Суде ошуюю (слева)! Блажен человек, который пребывает в молитвах, терпелив в постах, с радостью предстоит на бдениях, борется и прогоняет сон, преклоняет колена на Божие славословие, ударяет в перси, возносит руки горе, возводит очи на небо к Господу, размышляет о Сидящем на престоле славы, о Испытующем сердца и утробы (Откр. 2, 23). Ибо такой насладится вечными благами и сделается другом, братом, сыном и наследником Божиим; лицо его воссияет, как солнце, в день судный, в Царствии Небесном. Кто любит истину, тот становится другом Божиим, а кто постоянно лжет, тот друг демонов. Ненавидящий лесть избавляется проклятия. Кто терпит искушение, тот венчается, как исповедник, пред Престолом Христовым. Кто в напастях ропщет и негодует, в приключившейся скорби унывает и хулит, тот впал в прелесть и не имеет упования. Кроткий, тихий, смиренномудрый Богом похваляется, Ангелами ублажается и людьми почитается. А человека гневливого, ярого и желчного Бог ненавидит; таковой питается плодами горечи бесовской; пьет вино змеиной ярости и неизлечимый яд аспида. Чистые сердцем созерцают славу Божию: осквернившие же ум свой и сделавшие зло видят диавола. Помышляющие о непотребном и вредном на ближнего устраняют себя от приобщения Божественного. Намазывающиеся благовонными мазями, притирающие лица свои белилами и нарумянивающиеся и обвешивающиеся каменьями с целью уловить и прельстить души других в нечистые пожелания и непотребные похоти, в сатанинские угождения; таковым в день судный нет места между благочестивыми и верными; но будут мучиться наряду с презрителями заповедей Божиих. Кто страстно взирает на чужую доброту и красоту, тот лишается райской красоты. Радующиеся грехопадению других сами впадают в грех. Желающие чужого лишаются своего и погибают. Гордые, тщеславные, человекоугодники осуждаются с диаволом. Лицемеры мучаются с сатаной. Питающие тело свыше меры и потребы оставляют душу голодной. Кто грешит в разуме и без принуждения, и не кается, тот мучится с неверными. Те, которые говорят: «В молодости погрешим, в старости покаемся», — находятся в поругании и прельщении у демонов, потому что сознательно и свободно согрешаются или соизволяют на грех, — и покаяния не сподобляются, но в молодых летах серпом смерти пожинаются, как Амон, царь Иудейский, который прогневал Бога своими нечестивыми намерениями и скверными мыслями. Осуетились в умствованиях своих, и омрачилось несмысленное сердце у тех, которые говорят: «Завтра покаемся, а сегодня погрешим», — таковые погубляют и настоящий день, растлевают и оскверняют тело, грязнят свою душу и омрачают ум, затмевают мысль и заглушают совесть, а не подумают, что завтра они, может быть, будут похищены смертью.
Кто не оплакивает падения блудного, кто не рыдает над грехом прелюбодеяния, кто не болезнует за осквернение мужеложством и горько не плачет за мерзость малакии (рукоблудия), никто из таких (грешников) не способен искренно каяться в прежних грехах и избегать будущих. Те, которые не ищут того, что потеряла душа их, не приобрели и того, что обращается во спасение; те, которые не рассчитывают, как прибавляют убыток к убытку, не только не получают прибыли, но и головы теряют; те, которые не трудятся разумно и не бодрствуют в молитвах, попадают в плен своих суетных и стыдных помыслов, а плененные, нехотя и не по воле, работают злому обычаю. Кто невнимательно участвует в Богослужении, тот весьма многого лишается. Кто не слушает с охотою и вниманием Божественных Писаний, но предается сну лености, тот вместе с пятью юродивыми девами заключится вне чертога небесного Жениха. Пренебрегающие постом, как средством к спасению, погружаются в чревоугождение и одолеваются грехом, борющим похотью блудной. Не соблюдающие заповедей Божиих уязвляются от демонов и осуждаются в геенне огненной. Удаляющиеся от Святой Церкви и причастия Святых Тайн бывают врагами Божиими и друзьями демонов. Ереси безбожных еретиков будут посрамлены, род неверных погибнет, равно и полчища иудеев, уста богоборных евреев заградятся. Когда воссядет судить Испытующий сердца и утробы, острейший паче всякого меча обоюдоострого, доходящий даже до разделения плоти и духа, членов и мозгов, и судящий помышления и мысли сердечные, — тогда увидишь не часть какую-нибудь из многого, но все открытым, все обнаруженным. Тогда волка не укроет овечья шкура и внешняя наружность дел не прикроет внутренних помышлений. Нет создания, которое бы не было известно Создавшему, но вся нага и объявлена пред очами Его.